Как отдыхали советские ракетчики?

Николай Владимирович Юдин, выпускник 1971 года Пермского высшего командно-инженерного училища (ПВКИУ). 44 года отдал службе в армии, из них 37,5 лет - службе в Ракетных войсках стратегического назначения. Сейчас генерал-майор запаса находится на пенсии и пишет книгу воспоминаний, на наш взгляд, совершенно уникальную. С его любезного согласия мы публикуем отрывки из будущей книги, посвященные нелегким событиям в жизни РВСН. Продолжение. Начало здесь: Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Прошло чуть больше года как я командовал полком. Дела в полку ,надо прямо сказать, шли в гору. По результатам 1983 года полк уверенно занял 2 место в дивизии и по всем показателям имел хорошие и отличные оценки. Это меня безусловно, радовало, впрочем не только меня. Числа 25 декабря начал разбираться, кто же из офицеров полка не был в отпуске и кто будет отправлен в отпуск уже в январе. Оказалось ,что план отпусков выполнен на 99%, в отпуске не были всего два человека, подполковник Б.Н. Улько - заместитель по БУ полка и я. В этот же день Улько был отправлен в отпуск. Завтра предстоял доклад командиру 33-й ракетной дивизии гнерал-майору Игорю Ильичу Моложаеву о выполнении плана отпусков в полку. Я никогда, ни до командования полком, ни после, первым не звонил старшему начальнику, если в этом не было острой необходимости. Исповедовал старую кадетскую истину: «Будь подальше от начальства, а то увидит и даст работу». Захочет старший начальник тебя услышать, даст команду и нас соединят. На следующий день долго переживал: докладывать или не докладывать о своем отпуске. Решил - доложу! Доклад прошел спокойно, а в конце доклада я все-таки задал вопрос: «Товарищ генерал! Я - единственный в полку не был в отпуске! Когда вы разрешите мне уйти в отпуск?» А он спокойно так: «Товарищ майор Юдин! Как же это вы в отпуске не были? А кто ездил в Москву на сессию в академии? Это что - не отпуск? Занимайтесь полком, впереди много дел. Ну, и отдохните с 1-го по 3-е января. Разрешаю!» Вот тебе и сходил в отпуск за 1983 год. А всего к этому времени в отпуске я не был уже полтора года. Говорят, что усталость в организме накапливается, но мне было не до таких медицинских сказок. Когда есть поставленная задача, желание работать и добиваться поставленной цели - все остальное кажется таким мелким и несущественным,что об этом и говорить не приходится. Я был молод, здоров, можно даже сказать амбициозен, в лучшем понимании этого слова, то есть стремился сегодня сделать лучше, чем было вчера... Если же говорить о планировании отпусков, то в этом вопросе тоже была стройная система. 12 процентов офицеров от штатного состава полка должно быть каждый месяц в отпуске. Никто не хочет идти в отпуск в январе, феврале и марте (хотя и есть одиночные исключения). А все остальные когда хотят? Правильно - в июне, июле, августе. В худшем случае в мае и сентябре. А в декабре в полку не отгулявших уже быть не должно. Вот и решали вопрос командиры дивизионов, да и я морщил лоб, кого отправить в отпуск в эти месяцы. Решение находилось через компромиссы: в этом году ты пойдешь отдыхать в январе, зато в следующем - море, чайки, горы и прочие прелести.В августе желаешь? Пойдешь в августе. В семьях возникали скандалы, иногда даже доходило до разводов. Но мы с замполитом полка майором Валерием Сергеевичем Уфимцевым плавно, на тормозах решали и эти вопросы. Если уж было совсем плохо - шли навстречу, учитывали пожелания супруги и отпуск переносили на лето. Но такое случалось не часто. Все понимали, что кому-то надо уходить в отпуск и в зимние месяцы, и воспринимали это, как должное. Не знаю почему ,но полкам самоходных пусковых установок очень мало выделялось путевок в санатории и дома отдыха Министерства обороны, по сравнению с полками стационарных комплексов Р-12. Благо, что проезды к местам проведения отпуска для офицеров и прапорщиков были бесплатными. И они этим успешно пользовались. Летали «дикарями» в Крым, на Байкал, на Камчатку, в Приморье, Прибалтику и Среднюю Азию - это делали, в основном, молодые офицеры, которые еще не обзавелись своей суровой половиной. Офицеры постарше навещали своих родителей или отдыхали рядом, на Припяти... Задумывая свой отдых в 1984 году, при очередном общении с комдивом я спросил: «На какой месяц мне планировать отпуск?». Он ответил, чтобы я сам решал. Ну, я и решил - август, наперед думая, что все равно из этой моей затеи ничего не выйдет. В этом году, в апреле, полк сдал комиссию Главной инспекции Министерства обороны СССР и, надо сказать, вполне успешно (об этом расскажу позже). В июне я закончил Академию имени Дзержинского. Очередных сборов на горизонте не предвиделось. И в августе полк в поле не выходил. Вроде бы, благоприятные условия для моего отпуска! Еще в июле я стал думать, отпустит меня командир в отпуск или нет? Примерно в двадцатых числах в полку проводилось партсобрание полка, и генерал Моложаев на него приехал. Удовлетворенный ходом партсобрания, он даже похвалил нас с Уфимцевым за зрелые выступления коммунистов. И тут вдруг я, ни с того ни с сего, задаю ему вопрос: «Товарищ генерал! У меня в августе отпуск, мне собираться или будет как в прошлом году?» Немного подумав, генерал спросил: «Уфимцев в отпуске был?» Я ответил, что он только что из отпуска прибыл. Тогда он поднялся в мой кабинет и приказал командиру дежурных сил дивизии, чтобы ему позвонил начальник медслужбы дивизии подполковник Виктор Иванович Крамаренко. Моложаев в моем присутствии ставит ему задачу: «Две путевки в санаторий Фрунзенское для майора Юдина и его жены. Вопросы есть?» Вопросов не оказалось! Как уж доставал эти путевки уважаемый мною Виктор Иванович Крамаренко, мне доподлинно не известно. А 3-го августа я уже вовсю купался в море и наслаждался южным солнцем, играл в волейбол, ел фрукты, попивал домашнее винцо. Так беззаботно прошла неделя, другая. Наверное, во мне подспудно скрывались какие-то способности разведчика, потребность все узнавать и до всего допытываться. Вот и здесь, в санатории, я стал интересоваться, кто откуда приехал, и все больше удивлялся. Тогда я поставил перед собой задачу, найти хотя бы одного офицера из боевого расчета. И не нашел! Не только из боевого расчета, с боевых ракетных дивизий в августе-месяце никто в санатории не отдыхал. Стало еще интереснее! В основном, отдыхающие были из Москвы и Подмосковья, из Ленинграда. Из других мест отдыхающих обнаружить не удалось. По жизни я общительный и разговорчивый человек. Общался на спортплощадке, на пляже, в столовой, в других местах, и пришел к выводу - в этот период простому офицеру из полка, дивизии, боевого расчета там просто не место... Как уж умудрился Виктор Иванович (спасибо ему величайшее) достать путевку именно в это время,ума не приложу! Так кто же отдыхал в это время? Генералитет Главного штаба РВСН, офицеры и, что удивительно, прапорщики, служившие в разных управлениях Главного штаба. Офицеры и,что еще более удивительно, телефонистки Узла связи "Пролива" (узел связи центрального командного пункта РВСН), военная приемка (вот тоже - устали, день и ночь работали), офицеры военных училищ (но таких было мало), представители институтов, заводов, имеющих отношение к РВСН. Кроме того, много было и вообще непонятного люда - молодых парней и девушек, про которых никак не скажешь, что они были когда-то озабочены несением боевого дежурства. Там же в этот раз я узнал, на какие категории подразделяются отдыхающие. Оказалось, их четыре. 1-я категория - это «ослы или бараны», те, кто приехал отдыхать с женой. 2-я категория - это «волки», приезжают без жен и находятся в постоянном поиске приключений с девушкам и женщинами. 3-я категория - «бухарики», с утра начинают пить, а в последний день удивляются: что, здесь еще и море есть, в какой оно стороне? 4-я категория «пенсионеры», этой категории интересно только то, что делают и как ведут себя первые три категории. С утра они садятся на лавочку где-нибудь в тенечке, и бдительно наблюдают за всем, что происходит вокруг, а вечерами обмениваются впечатлениями, видя в этом радость общения. Вообще-то, интересная градация . Я в тот месяц отдыхал с женой и дочкой и ничуть об этом не пожалел, ослом или бараном, себя не считал. Так беззаботно я провел 21 день (хотя почти ежедневно звонил в полк и интересовался состоянием дел). Пора было возвращаться на службу, так как комдив отпустил меня только на время пребывания в санатории. Приехав в Петриков и выйдя на службу, я доложил, что прибыл, приступил к обязанностям, в делах разобрался. Он спросил меня: «Ну, как? Понравилось?» Я ответил,что да, очень понравилось, как в сказке побывал. И позволил себе задать вопрос: «А почему боевых-то офицеров я там не встретил ни одного?» Он ответил: «Вот станешь командиром дивизии, поймешь! Не все так просто в этой жизни, как тебе кажется!» И повесил трубку. Мне даже стало как-то не совсем по себе. На простой вопрос комдив дал мне философский ответ, чего он никогда раньше не делал.