Детский сад экспертократии

Суть вопроса о думской презентации видеоблогера Саши Спилберг (и о многодневном обсуждении этого события) шире и печальнее. Нам подарили невольную, но весьма доходчивую горькую пародию на то, что мы принимаем за экспертное сообщество. «При Государственной думе может появиться совет блогеров» - такую новость сообщили сегодня СМИ, ссылаясь на инициативу «самого молодого депутата госдумы». Предложение Василия Власова, направленное в комитет по информационной политике, стало своеобразным откликом на недавние думские слушанияя, посвященные молодежной политике. Тогда Саша Спилберг произнесла речь о том, что депутаты не должны бояться видеоблогов, ну и вообще о разном. Теперь даже те, кто ни разу не смотрел в сети видеороликов Саши Спилберг с ее комментариями «of cabbages and kings» и не видел на музыкальных телеканалах клипов, из-за которых ее называют певицей, узнали приблизительно, кто она такая. Разумеется, можно негодовать, что с думской трибуны зачитывают тексты о том, как перестать бояться и полюбить видеоблоги (гироскутеры, вейпы и т.д.). Можно придти в недоумение и ярость, ознакомившись с видеопродукцией Саши Спилберг и ей подобных персон, и скорбеть о состоянии умов их постоянных зрителей. Можно даже возмущаться тем, что Саша Спилберг уже успела сняться в двух фильмах, претендующих на художественность (фильмография Ф.И. Шаляпина тоже состоит из двух наименований). Однако нельзя не признать, что проект «Саша Спилберг» Александры Балковской (р. 1997) и ее отца, медийного бизнесмена Александра Балковского очевидно работает, и частью этой работы стало посещение слушаний в Государственной Думе. По правде сказать, негодования заслуживало совсем другое. В ходе оных слушаний о молодежной политике, судя по всему, не обсуждался тот факт, что этой весной в России фактически исчезла последняя вузовская кафедра детской литературы. Во всяком случае, России осталось неизвестным, сообщил ли кто-либо с думской трибуны, что в Санкт-Петербургском государственном институте культуры (СПбГИК), на Библиотечно-информационном факультете кафедру литературы и детского чтения покинул последний педагог, занимавшийся литературой для детей. Таким образом, пережив в 2011 г. слияние с кафедрой «взрослой» литературы (тоже усохшей), ныне окончательно расточилась кафедра детской литературы, основанная в 1946 г. по инициативе С.Я. Маршака. «Постепенно внезапно исчезла» (как выразился герой уже процитированного выше Льюиса Кэрролла). Последняя из 12 работавших в Российской Федерации. В России пока сохраняются Центр исследований детской литературы Пушкинского Дома (Института русской литературы РАН), отдел социологии, психологии и педагогики детского чтения Всероссийской детской библиотеки (ВДБ), ее же отдел рекомендательной библиографии, которым выпускается сайт «Библиогид», учебный центр ВДБ по повышению квалификации библиотекарей, работающих с детской литературой… Остаются отдельные преподаватели, являющиеся специалистами по детской литературе, хоть и числятся по другим кафедрам. Но вузовских центров, готовивших специалистов по детской литературе, больше нет. Таковым придется самим квалифицироваться из дипломированных литературоведов и библиотечных работников или студентами индивидуально искать помощи у оставшихся преподавателей. Конечно, как уже было сказано, кафедры детского чтения умирали не один год – как не сразу исчез Московский Дом детской книги издательства «Детская литература» с филиалами в Петербурге и Новосибирске. По сути нынешнее положение детского литературоведения, как и детского книгоиздания, сложилось в России еще к началу 2010-х гг., когда их после скачков 90-х и нитевидного пульса 2000-х притиснуло оптимизацией меж двумя волнами кризиса. Однако сам факт окончательного исчезновения кафедры детского литературы в Петербургском институте культуры, заявленный бывшим ее заведующим и сотрудником Пушкинского Дома профессором Валентином Головиным, должен был бы привлечь внимание не только нескольких сетевых публикаторов, но и думцев – хотя бы как повод для риторики за все хорошее и духовное, раз уж приключились слушания по молодежной политике. Слыхал же я скрытые цитаты из собственных работ (по гораздо более специфической области знаний) в выступлениях лидера одной из думских партий… Тем не менее, благодаря недавним думским слушаниям и сообщениям о них во всех вообразимых СМИ, страна узнала о том, что не надо бояться видеоблогов. Хотя вряд ли осталась от этого явления в восторге – сетевые отзывы были ожидаемыми, от восклицаний «Какое убожество!», выраженных с разной степенью приличия, до испуганных, как после московского 26 марта, выводов о «пропасти между поколениями» (о невеликой глубине как этих выводов, так и самой пропасти мне уже приходилось высказываться, так что не буду повторяться). Об окончательной же утрате сверхузкой, но важной для каждой семьи отрасли высшего образования Россия так и не узнала. Дело, начатое К.И. Чуковским и С.Я. Маршаком и продолженное сотнями «почтовых лошадей просвещения» (ибо эта горькая пушкинская похвала относима не к одним переводчикам), вновь перешло в разряд постигаемых путем самообразования. В российских вузах больше не готовится экспертов, должных следить за тем, как литература с первых лет жизни превращает детей в объектов и субъектов пресловутой молодежной политики, а затем и взрослой жизни. Разумеется, Пушкинский Дом сбережет библиотеку уничтоженной кафедры. Разумеется, есть надежда, что интеллектуальную брешь будут закрывать специалисты по детской литературе, самостоятельно нашедшие себе научных руководителей в том же Пушкинском Доме или на «взрослых» филологических кафедрах, или специалисты по детскому чтению, подготовленные на курсах, что проводятся для библиотечных работников Всероссийской детской библиотекой. И все же суть вопроса о думской презентации видеоблогера Саши Спилберг (и о многодневном обсуждении этого события) шире и печальнее. Мы столкнулись не только с расчетливым рекламным трюком авторов коммерческого проекта и непродуманной популистской выходкой думского аппарата. Они вместе подарили нам невольную, но весьма доходчивую горькую пародию на то, что мы принимаем за экспертное сообщество. Простой радиослушатель и, тем более, телезритель годами кормится малосодержательной говорильней, заполняемой людьми, которые зачастую знамениты отнюдь не тем, о чем судят, а столь популярны, потому… Тут можно перечислить много разных «и/или»: потому что удачно припеклись к ведущим и редакторам, близко живут и удобно работают, «женщинам нравятся» или обладают резко выраженным отрицательным обаянием полезного дурака. Тезисы произносимых ими речей нередко придумываются другими люди. Эти мысли безбожно коверкаются, обрываются ведущими, кромсаются на монтаже… Иными словами, люди, которых публика принимает за экспертов, являются попросту артистами. Там, где нет телекамер, обыкновенно разворачиваются столь же малосодержательные и безрезультатные представления, только несравнимо более затянутые и менее остроумные, без монтажа и реприз ведущих. Общественные палаты и прочие круглые столы перенасыщены профессиональными общественниками. Очень часто по мере близости к модераторским местам профессиональность этих людей как общественников возрастает, зато атрофируются прочие способности (вплоть до речевых) и, главное, исчезает активное желание применять себя где-либо, кроме именно так и понимаемой общественной деятельности. Боюсь ошибиться, но девять из десяти заездов на государственно одобряемых общественных площадках представляют собой однообразные хороводы вокруг елки с песнями про «соотечественников», «дружбу народов», «патриотическое воспитание» и «противодействие экстремизму». Менее привычные темы забалтываются и затаптываются. Едва ли не основная польза от такого рода общественной деятельности сводится к некоторым толковым инициативам по увековечению исторических событий – но и фокус восприятия истории чуть ли не у девяти из десяти завсегдатаев подобных событий сужен до 1941-1945 гг. Собственно, такого рода общественники (в большинстве, разумеется, достойные люди, говорящие правильные вещи) воспринимаются государственным аппаратом и обществом как заместители ветеранов Великой Отечественной. Разумеется, гражданский культ памяти требует самого бережного отношения, но погрязнувшая в говорильне о «патриотическом воспитании» и «противодействии экстремизму» титулярная общественность не рассматривается всерьез даже собственными кураторами от государства: «Девочка, открой общественникам актовый зал!» И мало-мальски компетентные суждения о насущном не будут доходить до государства и общества, покуда на смену (или хотя бы в дополнение) к детскому утреннику «артистов» и детскому саду «эрзац-ветеранов» не появится взрослых трибун для настоящих экспертов. И обществу, и государству гораздо выгоднее два-три дня, хотя бы вокруг Дня библиотек (учрежденный по инициативе академика Д.С. Лихачева и отмечаемый 27 мая), обсуждать не тему «Надо ли бояться видеоблогов?», а вопрос о том, кто будет в России заниматься детским чтением и как вообще обстоят с ним дела, – чтобы уж точно не нужно было бояться скучнейших видеоблогов. Дометий Завольский, историк-архивист