Мы перестали бродить, как молодое вино. Евгений Водолазкин о прозе и эпохе

В прошедшие выходные в Петербурге вручили премию «Национальный бестселлер». Лауреатом стала Анна Козлова - автор романа «F20» о жизни девочки-подростка, которая страдает шизофренией. Общественность же всё чаще задаётся вопросами - почему потребность в чтении падает? И какие задачи решает литература сегодня? - Интерес к книгам, на мой взгляд, как раз вырос, - убеждён писатель, учёный, дважды лауреат «Большой книги» Евгений Водолазкин. - Но оптимизм внушает не рост чтения вообще. Если смотреть реально, он не так уж велик, а треть населения у нас по-прежнему не берёт книгу в руки. Другое дело, что улучшилась структура чтения. Бестселлерами всё чаще становятся произведения, принадлежащие к так называемой серьёзной литературе. Сегодня она интересует людей намного больше триллеров, фэнтези, «лавбургеров» и т. д. Особенно востребована проза. С поэзией дело немного хуже. Почему - объяснить не могу. В одни эпохи поэты собирают стадионы, в другие - сборники стихов лежат на полках, пылятся... От чего это зависит, не знаю. История даёт надежду - Вы специалист по древнерусской литературе, отделённой от нас столетиями. В XV веке происходит и действие вашего знаменитого романа «Лавр», переведённого на 27 языков мира. Чем современников так заинтересовали события Средневековья? - В «Лавре» я пытаюсь передать красоту древнерусской литературы, дух людей того времени. То, что роман нашёл своего читателя, меня радует вдвойне, ведь сначала я был убеждён, что это никому не нужно. Когда закончил, подумал: «Зачем написал? Кто будет читать?» Даже издательство отнеслось осторожно и сначала выпустило небольшой тираж. Думаю, в популярности большую роль сыграла та великая культура, на которую я опирался. Просто перелагал, переводил для нас, сегодняшних, не в значении как с иностранного, а как переводят за руку. И если мне хотя бы в малой степени это удалось, очень рад. Потому что если мы не будем помнить об этой культуре, значит семь веков нашей истории прошли зря. А это не так. - Как же объяснить с позиций общей культуры нынешнюю вражду между братскими народами? Вы родились на Украине, но живёте в России, есть обратные примеры... И так - в тысячах семей. - Когда-то в древности у нас был один язык, но происходит развитие, и чаще всего оно предполагает удаление друг от друга. Так и в семье: когда дети вырастают, они уезжают и иногда делают родителям больно. Это процесс нормальный, если он не переходит в антагонизм. К этому надо относиться философски или иронически. Мне, как и миллионам людей, очень хочется, чтобы наши народы жили дружно, и это время наступит. Откуда уверенность? Во-первых, я часто бываю на Украине и никогда не видел вражды со стороны простых людей. Телевидение там действительно агрессивное, однако оно во всём мире такое. Но люди, с которыми я общался, были очень доброжелательными. То же в России. Разве вы услышите в народе что-то против украинцев? Нет. Во-вторых, надежду даёт сама история. Я читал не один древнерусский текст, где упоминается, что князья «водили друг против друга» татар. Получается, в междоусобной войне они приглашали фактически врагов, чтобы те помогали им воевать против своих. Кажется, это жуткое предательство, которое не прощается. Но удивительно: через несколько лет жизнь выдвигала другие задачи, и родные по крови люди объединялись, забыв распри. Возможно, так произойдёт и сейчас. Несмотря на нынешние сложности, то общее, что у нас есть, даже на фоне неурядиц проступит и возобладает. Девальвация писателей - Среди ваших читателей немало молодёжи, на днях вы провели встречу со студентами и выпускниками СПбГУ. Однако многие ругают «поколение ru» за прагматизм и «клиповое сознание». Согласны? - С моей точки зрения, опасность в другом. Нынешних 20-23-летних я, возможно, с некоторым преувеличением называю потерянным поколением. Они родились и взрослели в 90-е, когда всё было вверх тормашками. Но дело в том, что когда ребёнок растёт, ему нужна стабильность. Взрослым переломное время даёт жизненный опыт, писателям - материал, а для детей это настоящее бедствие, потому что они теряют ориентиры. Глядя на уродства переходного периода, а он всегда диспропорционален, они думают, что так и нужно. Что воровство - это умение жить, бандиты - образец силы, а признак успеха - модная тусовка. Что состояние, которое сколачивается за несколько дней, это норма, и т. д. Они на этом росли, а что человек впитывает в нежном возрасте, то и определяет его дальнейшую жизнь. Не случайно дети 90-х очень мало читают. А вот нынешние юноши и девушки из 2000-х - другие. Они набираются сил в обществе, которое уже определило, где низ и верх, а это много значит. В любом случае, мне кажется, что молодое поколение не безнадёжно. Здесь я ориентируюсь на уважаемого мной Дмитрия Быкова, который много занимается педагогической работой. Он считает, что именно среди нынешних школьников и студентов появятся молодые гении. - Вы говорите, что молодые мало читают. Есть исследования, доказывающие, что читают они немало, но - в Интернете. Нет ли тревоги, что со временем «паутина» вытеснит хорошую книгу? - Этого не произойдёт. Люди всегда будут отличать, кто пишет хорошо, а кто плохо. А изложено это на бумаге или на планшете, не важно. Сейчас произошла девальвация профессии писателя. Так называют себя все, кто повесил свой текст на «Прозе ру». Но время неизменно расставляет всё по местам. Кто был хорош, перейдёт из Интернета в большую литературу. Нет - там и останется. Звезда превратилась в дыру - Кстати, на той встрече вас спросили, стоит ли сегодня молодым идти в науку, годами изучать, например, древние рукописи, как это делаете вы. Что ответили юным? - С одной стороны, в науке сложно. Я как-то понял, что если бы Гоголь сейчас писал Акакия Акакиевича, он взял бы его не из чиновничьей среды, а из научной. Потому что чиновники сегодня как раз прекрасно себя чувствуют. Одно время в метро я долго смотрел на объявления о вакансиях уборщицы. Предлагаемая зарплата не особо-то отличалась от моей. А потом она даже вырвалась вперёд, и я перестал читать объявления. Это неправильно. Так с наукой поступать нельзя. Да, существуют гранты, но они спасают только от полного развала. Однако в такой ситуации есть и огромный плюс для тех, кто действительно хочет постигать истину, добывать её. Сегодня пространство для этого чище, чем когда-либо. Лишние люди - дети богатых, партийных лидеров - на филфак, в академические институты идти перестали. Гроза оказалась очистительной. Поэтому сейчас время тех, кто по-настоящему любит науку и хочет здесь работать. Правда, надо понимать, что с материальной стороны сложностей не избежать. - Вы как-то сказали, что литература ставит диагноз эпохе. А чем сегодня больно наше общество? Почему не получается при больших природных богатствах жить в достатке? - Мне кажется, это от избытка силы и энергии. Россия в начале XX века была сверхновой звездой. Мы занимали пятое место в мире по уровню жизни и развития, благосостоянию и росту промышленности. Если бы всё продолжилось, Россия была бы настоящей сверхдержавой. Но с ней произошло то, что случается со слишком яркими светилами. Она взорвалась и превратилась в чёрную дыру, которая существовала 70 лет. Конечно, хорошего происходило тоже много, но часто ему приходилось пробиваться, как траве сквозь асфальт. Тем не менее, несмотря на все трудности, у меня оптимистический прогноз. Посмотрите: наше общество, наконец, немного успокоилось. Мы перестали бродить, как молодое вино. И тот долгий деструктивный период, который был до этого, сегодня сменяется желанием создавать, а не разрушать. Нужно идти эволюционным путём и начинать с себя. Если каждый, не откладывая, станет улучшать себя и свои поступки, это станет большим делом, которое поможет сдвинуть в стране многие серьёзные проблемы.