Маяковский: не мужчина – облако в штанах

Что есть Маяковский? В наших глазах он представляется глыбой ума, гением поэзии, великим артистом, имя которого носят улицы. И как обычно это бывает, все мы забываем, что Владимир Владимирович был в первую очередь просто человеком. В арт-кафе «Бродячая собака», стены которого все еще помнят выступления молодого поэта, спектакль-концерт «Маяковский во весь рост» пусть немного, но все же сократил внутреннюю дистанцию между зрителем и поэтом. В своей постановке Сергей Сафронов ведет разговор со зрителем, строя гипотезы и рассказывая малоизвестные факты из жизни Маяковского. И конечно, чтобы лучше всего понять поэта, следует окунуться в его творчество. Словно по щелчку актер полностью перевоплощался, и вот на сцене уже не Сафронов, а Маяковский, скандирующий свои стихотворения то оглушающе громко, то проникновенно тихо и со слезами на глазах. В своем творчестве Маяковский всегда был открыт перед читателем. Распахивая пиджак, он открывал душу, а вместе с ней и все свои мысли. Но все же оставался загадкой, человеком, который стоит где-то ступенью выше. Кто-то восхищался творчеством поэта, кто-то был не согласен с ним, но каждого так или иначе задевали слова, прыгающие по бумаге «лесенкой». И все же читатель не понимал Маяковского. Многие попытки поэта донести до народа что-то личное, сокровенное встречались радостными возгласами и о них же ударялись, словно о глухую стену. Современный читатель мало чем отличается от читателя ХХ века. Еще со школьной скамьи Маяковский предстает перед нами монументом, чьи произведения, несомненно, красиво звучат, но за этим громким скандирующим звуком сложно услышать смысл, который, по сути, лежит прямо на поверхности. Наверное, это проблема многих поэтов, чьи произведения включены в школьную программу. По какой-то причине читатель конца ХХ-начала ХХI вв. забывает о поэзии как явлении, которое может не просто стоять в виде книги на пыльной полке серванта, доставшегося еще от бабушки, но и быть читаемым, и что немаловажно, быть понятым. Конечно, намного легче купить в подземке книгу Донцовой, где нет всяких мудреных эпитетов, метафор и сложных слов, забытых еще со времен последнего звонка. Быть может, вся соль в том, что изначально ученикам неправильно подают творчество людей, чьими произведениями зачитывались современники? Стихотворение наизусть как пытка для школьника — зазубрить и положить под подушку в надежде, что к утру не забудется. А на уроке выпалить строки пулеметной очередью без единой запинки, получить заслуженную пятерку и тут же все забыть. Но стоит лишь услышать, как сам поэт читает свои стихотворения (а в нашем случае Маяковский), понимание приходит само собой. И читатель/слушатель видит перед собой уже не старую черно-белую фотографию сурового мужчины, а живое воплощение Человека. То, что в школе называют «читать с выражением» далеко от истины. А в творчестве Маяковского это самое выражение едва ли не несет такой же смысл, как и слова. Постановку Сафронова сложно назвать спектаклем. Это скорее попытка понять самого Маяковского, попробовать заглянуть в его душу и отыскать там что-то настолько простое, что невольно сближает его с обычным среднестатистическим человеком. И чтобы найти ключ к такому Маяковскому, следует обратить внимание на тот пласт его творчества, где поэт безоружный, где он не нападает, а защищается. Именно поэтому чаще всего со сцены звучала лирика. Считается, что главными поэтами того времени были Маяковский и Есенин. Однако между ними с самого начала пролегла нерушимая стена: якобы один — певец революции, а второй — душа русского народа. Но если сравнить творчество поэтов в один и тот же период, видно, что темы их стихотворений были близки, только подавались в разной интерпретации. Своеобразное поэтическое соревнование. Таким было заблуждение многих. На самом деле вражды между поэтами не было. Более того, первые стихи Есенина были изданы на деньги Маяковского. Когда «глас народа» умер, все ждали от Маяковского прощального стихотворения на похоронах. Но он напротив не проронил ни слова. Маяковскому понадобилось четыре месяца, чтобы вылить все свои эмоции в стихотворение «Сергею Есенину». Обычно шутливый и язвительный тон, с которым поэт обращался к товарищу, уходит на задний план, его заменила боль утраты. «В горле горе комом — не смешок». Отдельной темой лирики Маяковского, как и многих поэтов, была любовь. В жизни Владимира Владимировича было много женщин. Последней стала эмигрантка Татьяна Яковлева. Маяковский потратил практически весь свой парижский гонорар в цветочной лавке у дома Яковлевой, чтобы каждое утро у нее были свежие цветы. Поэт был уже мертв, а цветы все так же появлялись в доме его возлюбленной с запиской «От Маяковского». «Я все равно когда-нибудь возьму — или вдвоем с Парижем». Второй акт постановки полностью посвящен поэме «Облако в штанах». Первое крупное произведение Маяковского стало центральным в его творчестве. Наверное, именно оно определило дальнейшее отношение читателя разных поколений и даже эпох к поэту. «Что может хотеться этакой глыбе? А глыбе многое хочется!» И все же ошибочно заострять свое внимание на подобных строках, ведь за ними поэт тут же спускает свое «я» до обычных человеческих желаний. Не жажда славы, не стремление посвятить свою жизнь служению народу, не тяга к большим переменам… Маяковский хотел любить и получать то же взамен. За полтора с лишним часа в голове зрителя, словно ластиком, стирают «школьного» Маяковского. На его месте возникает человек, который хотел поделиться своими мыслями со всем миром и найти у этого мира хоть какой-то отзвук.