Тайна кафтана Петра I: одежда императора удивила реставраторов Эрмитажа
Кафтан Петра I скрывал тайну – реставраторы Эрмитажа при обследовании одежды императора сделали неожиданную находку, да такую, что пришлось подключать ученых-биологов. Какие открытия ждали специалистов, узнала корреспондент «МИР 24» Анастасия Глебова.
«Пришлось прощупать буквально каждый сантиметр костюма. В процессе такого прощупывания можно что-то найти», – рассказала художник-реставратор Лаборатории научной реставрации тканей и водоразмываемой живописи Анна Хамык.
Одежду в XVIII веке не стирали, поэтому в подкладке и сохранились семена да колючки. Стали выяснять, когда и как Петр I подцепил этот «клад». Великое посольство отмели сразу.
«Такие элементы кафтана, как неширокий рукав, относительно небольшой обшлаг с разрезом и округлыми очертаниями – это уже мода 1720-х годов», – отметила заведующая сектором прикладного искусства Отдела истории русской культуры Нина Тарасова.
Находку передали ученым Всероссийского института генетических ресурсов растений имени Вавилова. Первый образец оказался травой «заморской» – цепкоплодником узловатым, второй – обычным сорняком.
Медикадо минима или люцерна маленькая. Действительно, небольшое растение, которое вырастает максимум 30 сантиметров высотой. Из-за таких скромных габаритов появились свои версии, как бобы с семенами могли зацепиться за кафтан императора. Например, он мог просто устроить себе привал в полях.
Семена подсказали – пикник или прогулка по степи были в конце лета-начале осени. А то, что растениям несколько веков, стало ясно после генетического анализа, они уже не прорастут.
«Семени 300 лет, за это время оно утратило свою всхожесть. Семена люцерны хранятся лет 50, может быть 70, но не более», – сообщила старший научный сотрудник отдела генетических ресурсов зернобобовых культур Наталья Малышева.
Постепенно паззл сложился. Историки, биологи и реставраторы полагают, что травяной заморский сувенир Петр Первый I привез в 1722 году из Персидского похода.
Все время до окончания изучения находки ученые опасались, что семена «свежие», занесенные кем-то из предшественников современных реставраторов, например, в XIX или XX веке.
