Радиоактивный лес и война без причины: о чём получился новый роман Алексея Иванова

У Алексея Иванова вышла новая книга «Вегетация». Это история про альтернативное будущее, в котором лес мутировал, а люди теряют человеческий облик.

К международной выставке интеллектуальной литературы Non/fiction, которая прошла в Москве с 5 по 8 декабря, издательство «Альпина. Проза» выпустило новый роман Алексея Иванова «Вегетация». Это очередная кросс-жанровая история от автора книг «Сердце Пармы», «Пищеблок» и «Бронепароход». В ней сочетаются научная фантастика, постапокалиптика, роуд-стори, экопанк и даже криминальная проза. Повествование разворачивается в альтернативной уральской глубинке, где была искусственно ускорена вегетация леса. В результате этого он буквально ожил.

Люди теперь вынуждены жить либо в больших городах, либо в заводских поселениях, потому что всё остальное пространство принадлежит радиоактивному лесу. В заводских поселениях работают комбинаты по переработке деревьев-«вожаков», из которых добывают бризол — новую нефть. Топливо поставляют в Китай за «рубляни» для борьбы с Западом. Россия будущего проиграла ядерную войну и оказалась в зависимости от когда-то союзника — Поднебесной империи. Теперь же страна мечтает одержать реванш и самостоятельно нанести удар по западным противникам. Добычей бризола занимаются соперничающие между собой бригады лесорубов.

Из соцгородка Магнитка выдвигается одна такая бригада из восьми человек, которой руководит Егор Лексеич Типалов. Также в эту командировку отправляется его племянница Марина, желающая в будущем стать бригадиром. За ней в лес идёт рабочий с комбината Серёга Башенин. Он хочет попасть в бригаду, чтобы произвести впечатление на Маринку. С собой он тащит козырь — внезапно обретённого брата-«бродягу», чувствующего «вожаков». У всех героев есть свои причины отправиться в лесную чащобу, к горе Ямантау. Путь к ней полон опасностей: там бродят ожившие машины-«чумаходы» и люди, утратившие всё человеческое.

Горнозаводская тема

Корни «Вегетации» глубоко уходят в историю и антропологию её места действия. Урал — самая индустриализованная территория нашей планеты, если верить в концепцию горнозаводской цивилизации. Её в 1920-х предложил профессор Пермского университета Павел Богословский. Эту концепцию выросший в Приуралье Иванов считает рабочей.

В 2013 году в интервью екатеринбургскому порталу «66.ru» автор «Сердца Пармы» заявил, что «горнозаводскую тему надо подавать эффектно». Он сам этим занялся. Сначала в нулевых создал литературный и телевизионный проекты «Хребет России», который посвятил природе, истории и культуре Урала. Потом написал нон-фикшн об уральской идентичности «Горнозаводская цивилизация» (2018). И вот теперь своеобразной кульминацией воспевания симбиоза вымерших городов-заводов и природы Урала стал роман «Вегетация».

Мир и герои Иванова явно вдохновлены жизнью, какой она была в этих краях до XX века. Люди «горнозаводской цивилизации» — простые работяги со своими особыми традициями и ценностями, мифологией и героями. В «Вегетации» автор заставляет всё это мутировать.

С одной стороны, на образы книги могли повлиять работы сказочников и фантастов вроде «Каменного цветка» Павла Бажова и «Улитки на склоне» братьев Стругацких. Так и появились братья Башенины из пробирки и совсем не сказочный лес с «чумаходами», «лешаками» и «ведьмами». С другой стороны, в романе чувствуется воздействие криминальной субкультуры. Оно видно в местных лесорубах и «спортсменах» из городов, живущих по понятиям, словно герои сериала «Бригада».

Вегетация в романе коснулась всего, и она тут имеет особую природу. Механические творения человека заражены жизнью. Это автор подчёркивает в том числе с помощью языка: у «чумаходов» не детали, а «конечности» или «лапы». Они напоминают то мамонтов, то динозавров, оживших бывших хозяев Земли.

Герои же, наоборот, становятся воплощением идеи того, что люди — «машины для выживания, самоходные транспортные средства». Об этом в своей книге «Эгоистичный ген» говорил эволюционный биолог Ричард Докинз. Члены бригады Типалова бездумно, почти на автомате либо уничтожают всё, что им непонятно, либо извлекают из этого выгоду.

Люди будущего повторяют ошибки людей из прошлого, которые, например, занимались китобойным промыслом. Они делают то же, что и сегодняшние жители мегаполисов: вырубают леса и всё больше зацикливаются на потреблении. Иванов иллюстрирует финальный этап превращения людей в биомашины, которые утратили свою человечность очень быстро в том числе из-за внешних факторов.

© Издательство «Альпина. Проза»

Роман о постправде

Кажется, что в антураже постапокалиптического уральского леса рисуется конфликт дикости и цивилизации. Его стороны воплощают два типа людей. К первым относятся неотёсанные жители заводских поселений, для которых опасные лесные командировки, из которых можно и не вернуться, ведь там их может убить и взбесившийся механизм, и конкурирующая бригада, — единственный способ жить получше. Второй же представлен образованными, живущими в достатке жителями мегаполисов, для которых вылазки в мутировавший лес — всего лишь бизнес для души.

Но на самом деле это противопоставление служит для подсвечивания другой важной темы: все в этом обществе считают себя правыми, но правых среди них нет. У каждого здесь есть своя непоколебимая вера в определённое устройство мира, в том числе на причины войны с Западом, зависимости от Китая, заражения леса и техники. Из-за этого и рабочие с Магнитки, и образованные горожане ничем не отличаются от «чумаходов». Просто всяким сором заросли не их тела, а их мысли.

Герои Иванова представляют собой «новый антропологический тип» — Homo post-truth, человек постправды. В вопросах выживания для них этика, а тем более истина — атавизмы.

Алексею Иванову вновь удалось дать читателю хлеба и зрелищ, но при этом поговорить о важном. Правд столько, сколько деревьев в лесу, но есть одна истина жизни. Она всю дорогу была перед глазами. Что бы человек ни делал с живым миром, всё в нем будет развиваться, приспосабливаться, умирать и так до бесконечности. В этой жизни выживают ни силы добра или зла, а приспособленцы. И порой для адаптации приходится пересиливать собственную природу.