Выжить в сафари и подменить священника: новый рассказ Евгения Водолазкина о чудесах
В издательстве «Редакция Елены Шубиной» в конце декабря вышел сборник рассказов «Чудо как предчувствие» от современных авторов, среди которых Евгений Водолазкин, Татьяна Толстая, Александр Цыпкин и другие.
Для написания этой книги всего задействовали 15 писателей. Они подготовили рассказы, эссе, философские притчи и сказки о чудесах. Это не только вымышленные, но и реальные истории, которые произошли с авторами или их близкими. Книгу будет приятно не только читать, но и смотреть — её иллюстрировали картинами писательницы и художницы Саши Николаенко.
С разрешения издательства «Рамблер» публикует рассказ Евгения Водолазкина о чудесах, которые произошли с его друзьями.
© «Редакция Елены Шубиной» Розовый слон
Я спрашивал у своих друзей, было ли в их жизни чудо. Почти все ответили, что было. С позволения собеседников рассказываю о двух из них. Первый случай связан с Александром Аузаном (для своих — просто Сан Санычем) — выдающимся экономистом, чьи идеи развиваются сегодня его многочисленными учениками. В 2000 году Сан Саныч ездил на конференцию в Дурбан (ЮАР). Страна непобедившего апартеида решила продемонстрировать учёным гостям национальный сафари-парк, полный животных, для наших широт нехарактерных.
Сопровождал исследователей гид, разбиравшийся в местной фауне не хуже, чем гости в экономике. Подобно опять-таки экономистам, он не боялся разочаровать свою аудиторию плохим прогнозом и сообщил, что вследствие недавних дождей животные спрятались и увидеть их, скорее всего, не удастся. При этом с каждого гид взял расписку, что машину он не покинет (угроза нападения львов), а также не будет брать с собой оружие. Расписка предполагала, что экскурсанты едут на свой страх и риск и не будут, так сказать, в претензии, если кто-нибудь из представителей местной фауны их съест. После того как бумаги были подписаны, джип со смельчаками отправился в путь.
Как это нередко случается в сфере экономики, действительность разошлась с прогнозами. Животных экскурсанты встретили. Что больше всего поразило Сан Саныча, так это розовый цвет всех увиденных им зверей. У гостей складывалось впечатление, что они смотрят на мир сквозь розовые очки. Романтический этот цвет объяснялся тем, что обильными дождями размыло местную розовую глину и все животные как по команде приобрели цвет окружающей среды. Все — кроме крокодила, не пожелавшего покинуть ряды зелёных.
Часа через три езды по розовой поверхности участники конференции увидели розового слона.
Где баобабы вышли на склон,
Жил на поляне розовый слон.
Смею утверждать, что из всех присутствующих эти строки мог вспомнить только Сан Саныч. Рождённый в СССР, он знал эту песню. Помните? «Боба и слон», фильм нашей юности.
Много весёлых было в нём сил,
Скучную обувь он не носил.
Да, не носил. Но остальное с песней, увы, не перекликалось. Розовый слон был очевидным образом разъярён и нёсся прямо на машину. Джип мгновенно дал задний ход, но пространства для манёвра у него не было: за спиной путешественников бурлила разлившаяся от дождей река. В обычное время её ещё можно было как-то преодолеть на джипе, но сейчас об этом не могло быть и речи.
С хладнокровием исследователя Сан Саныч поясняет, что африканские слоны немного меньше индийских. Но вообще-то тоже большие. Даже не будучи зоологом, можно предположить, что в сложившейся ситуации разница между породами не сыграла бы значительной роли.
Пассажиры джипа лихорадочно припоминали текст инструкции. При виде приближающихся зверей в ней предлагалось сразу же закрыть окна. Неизвестно, какие звери имелись там в виду, но совершенно ясно, что не слоны. Сминая джип, как консервную банку, слон едва ли стал бы рассматривать, закрыты ли в нём окна. Все приготовились к худшему.
Оттягивая развязку, скажу о подоплёке события, состоявшей в непростых отношениях между слонами и носорогами, поскольку проблема коммуникации — она и в Африке проблема. Короче говоря, есть на районе два главных авторитета: слон и носорог. Не лев, заметьте, не крокодил, а именно слон и носорог.
Эти парни, как апокрифический Китоврас, никогда не сворачивают с дороги. Что в тот памятный день и привело их к столкновению. Слон оказался сильнее и отправил носорога в форменный нокаут. Одержав чистую победу над соперником, слон поднял голову — и увидел джип, который в воинственном угаре принял за ещё одного носорога. Если вспомним историю с ветряными мельницами, то поймем, что такое происходит не только в царстве животных. Слоны, как и люди, видят ровно то, что ожидают увидеть. Победив одного носорога, розовый слон был полон решимости победить и другого.
И вот он, момент чуда. Перед мчащимся в ярости слоном на дорогу садятся четыре птицы. Что за птицы, откуда слетели? С неба — больше неоткуда. Пёстрые, размером с гуся. Марабу? Трудно сказать. Одним словом, райские птицы. И слон останавливается. Он завороженно смотрит на птиц и как бы погружается в раздумье.
О чём думают в такие минуты слоны? Этого не знаем ни я, ни Сан Саныч. Может быть, розовый слон жалел розового носорога, который медленно приходил в себя неподалеку на обочине. Джип объехал слона, что называется, на цыпочках. Но теперь это был другой слон. Совершенно мирный. В свой губастый рот он осторожно вкладывал подобранные хоботом листочки.
Все выдохнули. «А какой некролог пропал! — прокомментировал произошедшее Сан Саныч. — „Затоптан слоном в Южной Африке“». Да, в наших условиях такого некролога не дождёшься. Но произошло ведь, по сути, чудо. Которое оказалось гораздо действеннее инструкции по сафари. Вспоминал ли в тот ответственный момент Сан Саныч какие-то молитвы? Не знаю, я у него не спрашивал. Но, думаю, вспоминал.
Новоиспечённый священнослужитель
О втором случае я услышал от Дмитрия Петрова — полиглота и остроумного человека. Однажды на совместном нашем выступлении его спросили, можно ли выучить язык во сне. «Можно, — ответил Петров. — Есть только одна проблема: когда просыпаешься, всё забываешь».
Весной 2013-го, если не ошибаюсь, года Дмитрий читал соотечественникам курс итальянского языка. Локация, как любят сейчас говорить, для итальянского курса оптимальная — город Рим. В Страстную субботу неожиданно возникла идея поехать всей группой в русский храм. Желающих отправиться туда с Дмитрием было семь человек. Можно предположить, что степень готовности отстоять долгую службу была у всех разной. Как это всегда бывает при коллективных перемещениях, раздались голоса, что трудно будет поймать машину, что в субботний вечер в городе пробки и что в храм, скорее всего, не успеть.
На серьёзный лад всех настроило уже то, что к группе из восьми человек неожиданно подъехало два пустых такси. Одновременно. Когда же по пути следования машин пробки стали активно рассасываться, все уже были готовы к чему-то необычному. Храм Николая Чудотворца, находящийся возле вокзала Тermini, был переполнен. После крестного хода его покинула очередная группа туристов, появилась возможность войти внутрь. Петров с учениками и вошли. Стоя в притворе, рассматривали церковь.
Внезапно один из священников направился в их сторону. Дмитрий посторонился. Он был уверен в том, что идут точно не к нему. Но священник шёл именно к Дмитрию. Этот высокий, статный человек напоминал Моисея, перед которым расступалось море. А потом, конечно, смыкалось. Сказав, что его зовёт настоятель, священник повёл Дмитрия через весь храм к Царским вратам.
Дальше всё происходит как во сне. Задав пару полагающихся вопросов, Дмитрия благословляют на службу. Его облачают в стихарь и дают два листа с текстом. Дмитрий не скрывает своей растерянности, но настоятель жестом даёт понять, что объяснения оставляет на потом, а сейчас нужно участвовать в службе.
Началось чтение Евангелия от Иоанна. Чтецы выстроились полукругом и по очереди читали текст на разных языках. Дмитрию достались немецкий и английский переводы. Ещё несколько человек прочитали стихи Евангелия после Дмитрия. После службы чтец Дмитрий спросил у настоятеля, что это было. Тот ответил коротко: традиция. Из более подробного ответа следовало, что в Страстную субботу в память о двенадцати апостолах на двенадцати языках читают Евангелие от Иоанна: на греческом, латинском, арамейском, церковнославянском, армянском и других.
В 23:30 настоятель, по его словам, осознаёт, что в этом году на службе некому прочесть Евангелие по-английски и по-немецки. В ту же минуту он начинает усердно молиться о том, чтобы это упущение было исправлено. Оканчивает моление в 23:50. Окидывает взглядом храм и — видит полиглота Дмитрия Петрова.
«Я тут же батюшку за вами и отправил, — подытожил настоятель. — Мы ведь все вас знаем: весь наш приход учит итальянский по вашему курсу». Он светился спокойствием. Не сомневался, что по его молитве просимое будет дано. Скорее удивился бы, если бы этого не произошло. Это был тот самый тип священника, о котором говорит один из чеховских персонажей: идя во время засухи молиться о дожде, он брал с собой зонтик.
Мне кажется, что вера в чудо — важное условие его сотворения. Видя эту веру, Бог нарушает естественные законы. А ещё чудо должно быть необходимым. То есть тем, без чего ничего не получится. Оно может быть явлено в тот момент, когда естественные законы уже бессильны. Только Бог выше таких законов, и явление чуда всякий раз это обстоятельство подтверждает.
© Sergey Elagin/Business Online/www.globallookpress.comЧудеса случаются
Однажды у меня был творческий вечер в Хельсинки. После выступления — принятая в таких случаях автограф-сессия. В условиях заграницы — занятие не из простых. Всё дело в именах. Подписывать ведь просят конкретным лицам. Не очень легко это было в европейских странах, но всё познаётся в сравнении. Что значит цветущая сложность, я понял, подписывая книги в Японии, Китае и Вьетнаме. Даже финны со своим сверхсложным языком не казались мне впоследствии чем-то непреодолимым: имена-то у нас во многом общие.
Тогда, после выступления в Хельсинки, возникла сложность, с финнами не связанная. Ко мне подошла русская дама и попросила подписать книгу женщине, у которой последняя стадия рака. Добавила: у неё ребёнок одиннадцати лет. У меня опустились руки. Человек не просто уходит, хотя и просто здесь — совсем не просто. Он уходит в страшной боли, потому что никто не позаботится о ребёнке так, как мать.
Что я мог написать? Что она выздоровеет? Чтобы не теряла присутствия духа? Я молча сидел с ручкой в руке, а очередь терпеливо ждала. «Напишите что-нибудь», — тихо повторила дама. И вдруг я подумал, что мне, которому нечего сказать, необязательно что-то говорить самому. Можно напомнить слова тех, кто знал, что сказать. И я написал строку из церковного песнопения: «Бог идеже хощет, побеждается естества чин». Подумав, приписал русский перевод: «Там, где захочет Бог, преодолевается естественный порядок вещей».
Когда мы с женой вышли на улицу, шёл дождь. Он смывал слёзы, с которыми как-то удалось справиться в зале. Это был тот случай, когда настоятельно требовалось чудо, и оно могло совершиться. Совершилось же оно с Александром Исаевичем Солженицыным, победившим рак. Можно предположить, что этим исцелением ему предоставлялась возможность написать его великие книги, в том числе, конечно же, «Раковый корпус». Но здесь начинается та область причин и следствий, которая нам, мягко говоря, не вполне доступна.
И в моей жизни было настоящее чудо, оно произошло в самый тяжёлый её момент. Это глубоко личное, и я не буду об этом рассказывать. Просто хочу сказать, что чудеса случаются.