В редакции Елены Шубиной в марте выходит книга о жизни и смерти великого русского писателя «Иван Бунин. Жизнь наоборот». Современный российский поэт и прозаик Дмитрий Воденников написал книгу о жизни, творческом пути и событиях, предшествующих смерти великого русского писателя Ивана Бунина. Концепция произведения построена интересным образом: в самом начале автор описывает день похорон писателя, а после начинает рассказ о его жизни — от последних минут и месяцев перед смертным одром до детских лет. В повествование удачно вставлены цитаты из произведений Бунина и других писателей, воспоминания его знакомых и друзей. С разрешения издательства «Рамблер» публикует отрывок о последних днях жизни Ивана Бунина.

Редакция Елены Шубиной

Грушу Бунин есть не стал. От груши он отказался. Но ещё сидел сам. Вера Николаевна помогла ему лечь. Бессилие обречённого уже на смерть человека. Становишься как младенец. Сам ничего не можешь уже. Она спросила его: «Ты завтракал?» (В её отсутствие дежурит Бахрах. Автор книги «Бунин в халате». Был когда-то четыре года его литературным секретарём.) Оказывается, да, завтракал. Немного не доел телячьей печёнки с пюре. Вера Николаевна сосчитала его пульс — около ста и как ниточка. Дала камфоры, уговаривала пообедать, но обедать он не стал, отказался, как и от груши. Дедушка ест грушу на лежанке, Дёснами кусает спелый плод. Поднял плеч костлявые останки И втянул в них череп, как урод. Глазки — что коринки, со звериной Пустотой и грустью. Всё забыл. Уж запасся гробовой холстиной, Но к еде — какой-то лютый пыл. Чует: отовсюду обступила, Смотрит на лежанку, на кровать Ждущая, томительная Сила… И спешит, спешит он — дожевать. (из стихотворения Ивана Бунина «Дедушка») Это всё началось с воспаления левого лёгкого. Конечно, давали антибиотик («пенисиллин»), и температура спала, но после этой болезни он уже не мог оправиться, ослабел. Совсем не вставал с кровати. Доктор Зёрнов сперва ездил через день, а потом и ежедневно. В конце октября был устроен консилиум: Бунин очень боялся рака. Но онкологии не было. Это были склероз лёгких и сердечная астма. После консилиума Бунин в последний раз вышел в гостиную. Смерть лишает тебя всего не сразу: сперва отнимает самое дальнее — кухню, потом соседнюю комнату, потом оставляет тебе полкомнаты, которые ты можешь видеть с кровати. Впрочем, и смотреть в этой квартире особенно не на что было. Она была маленькой и какой-то сознательно неуютной. («Ты уюта захотела? — как писала Ахматова, спустившаяся в эти скобки из предыдущей главки: никогда не уследишь за этими второстепенными героями его жизни — так будет и с Набоковым, он тоже скоро опять постучится в текст. — Знаешь, где он, твой уют?») После того как Бунин последний раз в своей жизни вышел в гостиную, ему был сделан анализ крови, который очень испугал Веру Николаевну: «50 процентов гемоглобина и 2 600 000 красных шариков». От переливания крови Бунин категорически отказался: «Не хочу чужой крови». Ещё, видимо, один страх, сродный страху послесмертной змеи. Да и от лекарств отказался. И ел очень мало. Ему ежедневно впрыскивали эпатроль и камфору, уговаривали есть и лечиться. И если с лекарствами он последнюю неделю более или менее смирился — стал их принимать, то ел всё равно чуть-чуть. Почему-то тут сразу не к месту вспоминаешь его лучший рассказ «Чистый понедельник». Где героиня, которой и автор, и рассказчик, и герой явно любуются, любит сладко поесть. «Похоже было на то, что ей ничто не нужно: ни цветы, ни книги, ни обеды, ни театры, ни ужины за городом, хотя всё-таки цветы были у неё любимые и нелюбимые, все книги, какие я ей привозил, она всегда прочитывала, шоколаду съедала за день целую коробку, за обедами и ужинами ела не меньше меня, любила расстегаи с налимьей ухой, розовых рябчиков в крепко прожаренной сметане, иногда говорила: “Не понимаю, как это не надоест людям всю жизнь, каждый день обедать, ужинать”, — но сама и обедала, и ужинала с московским пониманием дела».

Общественное достояние

И.А.Бунин и В.Н. Муромцева-Бунина Но вот теперь и автору, и рассказчику давно не до еды, хотя ему готовят, стараются сделать всё, что он раньше любил. А что, кстати, он любил? Например, ветчину. Возможно, её ему и покупали в парижской лавке — вероятно, даже «со слезой». Одна из воспоминательниц говорила: он ел когда-то в обязательном порядке ветчину каждый день: «С ветчиной у Бунина сложные отношения и счёты. Ещё до войны доктор однажды предписал ему есть ветчину за утренним завтраком. Прислугу Бунины никогда не держали, и Вера Николаевна, чтобы не ходить с раннего утра за ветчиной, решила покупать её с вечера. Но Бунин просыпался ночью, шёл на кухню и съедал ветчину. Так продолжалось с неделю, Вера Николаевна стала прятать ветчину в самые неожиданные места — то в кастрюле, то в книжном шкафу. Но Бунин постоянно находил её и съедал. Как-то ей всё же удалось спрятать её так, что он не мог её найти. Но толку из этого не получилось. Бунин разбудил Веру Николаевну среди ночи: “Вера, где ветчина? Чёрт знает что такое! Полтора часа ищу”, — и Вера Николаевна, вскочив с постели, достала ветчину из укромного места за рамой картины и безропотно отдала её Бунину». Зависть и привилегии: как вычислить уязвимого нарцисса среди своих коллег