Большой сосуд огня: древние исследователи выяснили, как выглядит ад на самом деле
В издательстве «КоЛибри» в июле выходит книга о царстве мёртвых — «Пламя преисподней: Путешествие по загробному миру».
Существует ли ад на самом деле, и если да, то какой он? Этим вопросом задавались философы и теологи на протяжении многих тысячелетий, но по сей день единого ответа на этот вопрос не существует. Итальянский исследователь христианства Маттео Аль Калак в своей книге обращается к различным трактатам, изучая представления древних исследователей о царстве тьмы.
В книге Аль Калак приводит множество примеров, свидетельствующих о том, что в истории христианства ад существовал как реальное место, а не метафизическое. Его помещали под землю, на край вселенной или в центр вулкана. Разнообразными были и представления о форме преисподней, её структуре, взаимодействии с раем и чистилищем. Также автор говорит о Люцифере и о том, за что его изгнали из рая, что происходит с душами умерших грешников после смерти, и отвечает на многие другие вопросы.
С разрешения издательства «Рамблер» публикует отрывок из книги о том, каким представляли себе ад древние исследователи и насколько далеко, по их мнению, он находится от рая.
Учитывая вышесказанное, приоритетом было не показать, как был создан ад, но скорее доказать, что он существовал и действовал. В течение веков возникало множество версий относительно его формы с оригинальными решениями. В трактате дона Лоренцо Пецци из Колоньи (Колонья Венета) под названием «Виноградник Господний» (Vigna del Signore) можно встретить ад в форме конуса, а точнее, бездну, которая расширяется сверху вниз.
Будучи духовником монахинь в Мурано около 1584 года, Пецци стал также автором различных сочинений, предназначенных священникам и монашествующим. Он составил «Воплощение таинств» (Epitome sacramentorum; многократно издаваемый), руководство по исповеди и как раз «Виноградник Господний» на латинском и народном языках, в котором резюмировал с помощью различных гравюр основные принципы таинств и реальности загробного мира (рай, лимб, чистилище и преисподняя).
Согласно описаниям Пецци, ад находился в «середине земли», то есть в её центре, и по этой причине назывался также «последней землёй». Как уже говорилось, царство зла было «широким в нижней части и узким наверху», таким образом выстраиваясь в коническую или пирамидальную форму. В основе, вероятно, лежала идея водостока, по которому проклятые души спускались в большое озеро («озеро смерти»), из которого невозможно было выйти.
Эту гипотезу подкрепляет также гравюра, с помощью которой венецианский учёный иллюстрировал другую часть произведения, главу III, посвящённую миру. Земная реальность, изображенная как виноградник, в который Господь отправляет своих работников, нарисована как наклонная плоскость, спускающаяся к адской бездне. Некоторые люди упали вниз, схваченные демонами.
Однако то, с чем Пецци так и не смог определиться, это отношения между преисподней и другими царствами загробного мира. Лимб не отличался от лона Авраама (оба термина использовались как синонимы) и был представлен как составная часть преисподней («лимб, лоно Авраама — это адское место»). В нём находились в ожидании как отцы Ветхого Завета, затем освобожденные Христом, так и дети, умершие некрещёными.
Подобное определение относилось к чистилищу: «огонь, располагаемый в преисподней». Этот «временный» ад очищал души, не полностью искупившие свои грехи: ангелы утешали гостей этого царства, которые пребывали в надежде рано или поздно достичь спасения, а затем сопровождали их в эмпиреи.
Преисподняя Пецци, однако, была упрощённым и неопределённо трёхчастным адом: на этом пространстве (которое гравюры изображали рядом с земной поверхностью) располагался лимб-лоно Авраама, затем раскалённая пещера, которая, с одной стороны, отдана душам из чистилища, а с другой — грешникам.
Почти все располагали ад в центре земли, однако сильно разнились мнения о последствиях такого размещения. Большая часть исследователей полагала, что подобная позиция сочеталась с бесконечным огнём и жаром, но были и такие, кто, подобно Данте, соотносил центр ада с оледенением (это можно увидеть и в поэтическом представлении).
Можно заметить подобное у Джованни Марии Ачербиса (1672–1745), протоиерея небольшого городка Вильминоре-ди-Скальве в Бергамских Альпах в XVIII веке, который определял ад как место крайнего холода. Плодовитый автор книг о милосердии и благочестии, в своём дебютном произведении он исследовал обители загробного мира. Описывая царство зла, Ачербис утверждал, что «преисподняя, согласно доктрине святых отцов, находится в середине земли, где по самой природе подземного места господствует жесточайший холод».
Какой бы ни были форма, местоположение и последствия всего этого, преисподняя создавала столько же вопросов, сколько и решала. В этом отношении весьма значительной оказалась серия из четырёх томов, посвящённых Страшному суду, составленная кремонским священнослужителем Франческо Череали в конце XVI века.
В третьем томе священник собрал собственные размышления о царстве тьмы, анализируя различные вопросы его географии. Автор начинает с того, что, хотя название предполагает то, что преисподняя находится «под землёй, на которой живём мы», некоторые соображения физического характера, кажется, предполагают обратное. Первое соображение касалось закона (что-то вроде закона тяготения), согласно которому «место должно обладать весом пропорционально тому, которое его притягивает». То есть субъект и объект притяжения должны быть сходны по своему существу, тем не менее «вес, который притягивает к преисподней, — это грех, который, по сути, нечто духовное, а не телесное». Он хотел сказать, что ад — это духовное место, а не физическое?
Наряду с этим возникали проблемы вместимости (те же самые, которые рассматривали Руска и Бонардо): поскольку Евангелие от Матфея говорит, что небо будет наполнено избранными и что число грешников превысит количество блаженных, «необходимо, чтобы грешники населяли более просторное место, чем небеса». Из этого выводилось, что преисподняя больше, чем рай, «и поэтому невозможно, чтобы подобное место было под землёй».
Чтобы разрешить эти вопросы, Череали взывает к святому Бонавентуре: богослов учит различать природный порядок и порядок Божественного правосудия. Человека тянет вниз (то есть к подземному аду) не по причине законов физического мира, а по духовной сущности плохих поступков (а именно согласно порядку Божественного правосудия): «Грех, будучи наиподлейшей вещью, настраивает человека к самому гнусному и низкому месту».
Что касается возражений количественного порядка, то кремонский учёный утверждал, что полноту, упомянутую в Евангелии, следует понимать как совершенство убранства и красоты («как говорим, что небо полно звёзд»). Он продолжал, что все люди, живущие в мире, собранные вместе, едва ли займут тысячную часть поверхности земли; если сложить всех, кто жил и будет жить, всё равно на земле останется много места. Исходя из того, что «впадина обладает большей вместимостью, чем поверхность земли», можно предвидеть, что в чреве земли найдётся пространство для всех нечестивцев.
Наконец, существовал ещё один вариант, что ад расширится, произойдёт своего рода космическая инфляция ante litteram: «И если той адской впадины будет недостаточно, Господь Всемогущий увеличит её по своему желанию, чтобы поместились все обитатели» (аргумент, упоминаемый в том числе Руской). Царство зла, которое в случае необходимости может неизмеримо увеличивать свои объёмы, находится в центре земли: Череали приводит различные доказательства, начиная со слов Христа, который пророчествовал, что останется три дня и три ночи «в сердце земли» (in corde terrae), как Иона во чреве кита.
Человеческая анатомия показывает, что сердце находится в центре грудной
клетки, «хотя кажется, что подвешено ближе к левой руке», то же самое с сердцем земли, которое Череали описывает как «большой сосуд огня». Так проявляется то требование порядка, на которое ссылались Руска и Бонардо: Бог ничего не оставляет в беспорядке, но всё ставит на своё место.
В соответствии с этим правилом Череали подтвердил, что преисподняя находится в «самом отдалённом месте от святого града Божия», и предложил измерить расстояние между двумя полюсами вечной жизни, взяв схожие с Бонардо подсчёты. Преисподняя отстоит от рая, неба эмпиреев, на 1 799 953 758,25 мили (равных 3 333 246 167 километров). Во всех смыслах астрономические расстояния: грешники и святые души отделены друг от друга на более чем три миллиарда километров. Истинность подобных измерений должен был подтвердить исключительный учёный — Люцифер. Кремонский священник предполагал, что он сам был автором этих точных подсчётов, которые он сделал, будучи сброшенным с эмпиреев в преисподнюю.
Как уже говорилось о других исследуемых текстах, в них излагались различные теории о форме адской пещеры: Альберико де Розате (Рошате) в XIV веке утверждал, что она имеет форму креста, где лимб, лоно Авраама, чистилище и преисподняя отделены и закреплены за каждой поперечиной; век спустя Дионисий Картузианец изображает его в виде безграничной бесплодной равнины, полной оврагов, откуда исходят негасимый огонь и чудовища всех форм; другие считали её «подобной круглой чаше амфитеатра» (ссылка на Данте).
Со слов автора, преобладающим мнением было то, что она «круглой формы» и невообразимой вместимости. Учёные разошлись во мнениях относительно порядка четырёх частей, из которых она состояла (по его мнению, под лоном Авраама находился лимб, а под ним чистилище).
Череали предлагал некоторые варианты сведений, встречавшихся раньше, относительно чистилища и преисподней — мест, где мучили огнём. Цитируя Григория Великого, святого Бонавентуру и Хуана де Торквемаду, он упомянул, к примеру, существование «особенных чистилищ», которые находятся «над землёй, где мы обитаем, в различных местах». По многим признакам видно, что Бог предназначил некоторые места на земле для мучений душ post mortem.
Похожие чистилища, которые присоединяются к главному подземному, были созданы по благим причинам: чтобы облегчить наказания душам, позволяя им «открыть свои нужды родственникам», или чтобы заставить испытывать «муки там, где были совершены грехи». Таким образом, ад, в данном случае переходный для очищения, мог касаться поверхности земли, составляя более проницаемый и познаваемый потусторонний мир.
Тарелка супа и мандарины: как дети блокадного Ленинграда встречали Новый год