История Копейского маньяка: как Вячеслав Яиков превратился в монстра
В издательстве «Альпина Паблишер» в октябре выходит книга об известном российском маньяке 2000-х годов — «Копейский маньяк: История жизни и преступлений Вячеслава Яикова».
В октябре 2002 года в городе Копейске Челябинской области около автозаправочной станции обнаружили тело задушенной женщины. Это событие стало отправной точкой череды из шести жестоких убийств, которые происходили в городе до сентября 2003 года. Во всех случаях жертвами преступника становились женщины, которых маньяк заманивал в безлюдные места, насиловал и душил.
Душегуба задержали 18 сентября 2003 года, после очередного убийства молодой девушки. Им оказался двадцатидевятилетний Вячеслав Яиков. Как выяснилось, мужчине ещё в детстве был поставлен диагноз «олигофрения», поэтому суд признал его невменяемым и отправил на принудительное лечение в смоленскую психбольницу.
В своей книге судмедэксперт, автор бестселлера «Вскрытие покажет» Алексей Решетун подробно рассказывает о событиях 2002–2003 годов в Копейске. Он приводит выдержки из материалов дела, архивных документов, опирается на свидетельства очевидцев и родственников жертв Яикова. Также автор рассказывает о детстве маньяка, его отношениях с родителями и психических заболеваниях мужчины, которые привели к таким трагическим последствиям для общества.
С разрешения издательства «Рамблер» публикует отрывок из книги о родителях Яикова и детских годах его жизни.
Прежде чем говорить про Вячеслава Яикова, нужно сказать о семье, в которой он родился, ибо история родителей и предшествующих поколений значительно отражается на поколениях последующих. Михеева (Яикова) Вера Ивановна родилась в 1945 году в селе Сарай-Гир Матвеевского района Оренбургской области, в полной семье. Её отец Иван Федорович был алкоголиком, в состоянии опьянения становился агрессивным, нередко избивал жену.
Со слов матери Вера знала, что её родной старший брат, 1925 года рождения, проживавший в городе Златоусте, был глухонемым и слабоумным. Вера окончила 10 классов школы и поступила в Оренбургский сельскохозяйственный институт. Перед окончанием школы она познакомилась с Виктором Яиковым — будущим отцом Славы. Он, как и Вера, некоторое время учился в сельхозинституте, но быстро понял, что «не тянет», и поступил в автодорожный техникум по специальности «водитель».
Отношения между молодыми людьми продолжались, в 1963 году они зарегистрировали брак и стали проживать совместно в съёмной квартире. Отношения в семье были хорошие, Вера окончила институт и получила профессию зоотехника, Виктор работал водителем и уже с 1963 года начал выпивать с друзьями. Вначале это происходило по праздникам, но довольно скоро он стал выпивать часто, помногу и без повода. Поначалу это вроде бы не сказывалось на его поведении и здоровье, но, как это бывает, быстро шла деградация личности, и уже через несколько лет Виктор выпивал ежедневно не менее трех литров пива и бутылку водки.
В 1963 году родители Веры переехали из Оренбурга в город Копейск, родители её мужа — в Киргизскую ССР, в посёлок Калининское, а молодые люди остались в Оренбурге, откуда, впрочем, тоже довольно быстро уехали к родителям Виктора, в Киргизию. В 1967 году в семье появился первый ребёнок — мальчика назвали Владимиром. Хотя он и не состоял на учёте у психиатра, но был очень расторможен, учился плохо и имел отклонения в поведении.
Когда Владимиру было семь лет и он учился в первом классе обычной общеобразовательной школы, случилась беда. Водитель ехавшего по дороге грузовика не заметил мальчика и наехал на него — Владимир погиб. В том же 1974 году на свет появился Слава. К тому времени его отец был уже сформировавшимся хроническим алкоголиком, выпивал в день не менее двух литров водки, но сам себя алкоголиком не считал и попыток лечиться не предпринимал. Типичная ситуация: редкий алкоголик может даже самому себе признаться в том, что он алкоголик.
На этом фоне у Виктора сформировались кардиомиопатия, цирроз печени и другие заболевания, свойственные пьющему человеку. Из-за пьянок мужа Вера Ивановна несколько раз даже хотела подать на развод, но как-то не решалась.
При таком богатом анамнезе и со стороны матери, и со стороны отца, а также учитывая резус-конфликт родителей, Слава просто не имел шансов появиться на свет здоровым. Роды были преждевременные (в 36 недель), стремительные (в акушерстве стремительными родами называют такие, которые длятся не более двух часов у повторнородящей; за столь короткое время родовые пути не успевают полноценно подготовиться к прохождению плода), ребёнок родился в асфиксии, и очень скоро стало понятно, что с ним что-то не так.
Первые слова Слава произнёс в один год четыре месяца, а первую полноценную фразу — только в два года. 19 сентября 1977 года после обследования в детской психиатрической больнице Иссык-Атинского района Киргизской ССР ему уже был выставлен диагноз «Остаточные явления органического поражения центральной нервной системы, задержка умственного развития, синдром двигательной расторможенности неясной этиологии. Олигофрения в стадии дебильности (асфиксия в родах). Общее недоразвитие речи. Неврозоподобный синдром».
Славу взяли под наблюдение и через три года вновь положили на обследование в специализированный стационар, где он провёл пять дней. Выяснилось, что к шести годам у него наблюдались заикание, скудность речи, расторможенность, раздражительность, а также сходящееся косоглазие на левом глазу. В этом возрасте Слава невнятно произносил слова, говорил часто шёпотом, глядя в пол, не мог решить элементарные задачи, например собрать матрёшку; не знал ни одного стихотворения, не понимал счёта.
Качественно и полноценно обследовать его не удалось, поскольку отец настоял на выписке, мотивируя тем, что они будут заниматься с логопедом по месту жительства. Диагноз был тот же, что и три года назад, а формулировка в выписном эпикризе — «нуждается в стационарном лечении и обследовании» — как бы подводила итог.
С тех пор Слава каждый год проходил обследование и лечение в психоневрологических больницах самого разного уровня. Например, в 1981 году при обследовании в Республиканском психоневрологическом диспансере Киргизской ССР в городе Фрунзе у него были установлены расторможенность поведения, конфликтность, драчливость, непослушание. Контакт с ребёнком был затруднен, но благодаря лечению поведение смягчилось, хотя полной коррекции добиться не удалось.
Учился в то время Слава в Петровской вспомогательной школе-интернате, и учился, надо сказать, очень плохо, тем более что его умственное развитие оставалось почти на прежнем уровне. В этот период, когда Славе
было 13 лет, его отец в возрасте 43 лет умер от алкоголизма и сопутствующих заболеваний — Вера Ивановна осталась вдовой с проблемным ребёнком на руках.
Как позже рассказывал сам Слава, во время похорон отца, когда гроб с телом стоял в комнате, он подошёл к нему и увидел, как отец встал из гроба и сказал сыну, чтобы тот слушался мать. Эту историю Слава рассказывал матери несколько раз, утверждая, что говорит правду.
При очередном стационарном обследовании в Республиканской психоневрологической больнице его диагноз был изменён на «олигофрения в стадии имбецильности». В то время ещё использовалась классификация олигофрении по трём степеням: лёгкая, средняя и тяжёлая — дебильность, имбецильность и идиотия соответственно. Как видно, состояние Славы не улучшилось, а стало даже хуже. Данные истории болезни шестнадцатилетнего подростка позволяют нам представить, каким был Слава Яиков в 16 лет:
...С трудом окончил 7 классов. Периодически работал разнорабочим, но долго на одном месте не мог держаться. В подростковом возрасте связался с уличными ребятами, воровал, уносил вещи из дома. В последнее время стал воровать вещи, не ночевал дома. Стал проявлять агрессию к матери. Дезориентирован во времени, но ориентирован в месте. Немного умеет писать и читать по слогам. Считать не умеет. Мышление не критичное, конкретное, абстрактное мышление не развито. Не знает, почему едет машина, — «у нее есть колесо», не знает, чем отличается самолет от петуха, — «самолет летит, петух ходит». Подтверждает, что ударил мать потому, что «она запрещает ему курить анашу». Некритичен к себе. Пытался совершить побег из стационара — выпрыгнул из окна второго этажа, сильно ушиб ногу. По настоятельной просьбе матери выписан домой.
Упоминание анаши отнюдь не случайно: место проживания Веры Ивановны и Славы — посёлок Калининское, который в соответствии с внезапно обретённой независимостью союзных республик после разрушения Советского Союза был переименован в город Кара-Балта («Чёрный топор»), — находился в Чуйской области, совсем недалеко от границы с Казахстаном. Из знаменитой Чуйской долины растительный наркотик распространялся в окружающие страны и дальше, и Кара-Балта стал одним из населённых пунктов, через который шёл наркотрафик. Так что проблем с «травой» у местного населения, особенно в то время, не было.
На анашу «подсаживались» с раннего возраста, курили почти открыто, но Вера Ивановна, будучи человеком образованным, отрицательно относилась к такому «увлечению» сына.
15 марта 1995 года Слава заслуженно получил вторую группу инвалидности по своему заболеванию, причём инвалидность была дана бессрочно.
Сперва собака, потом мужчины: как женщина-маньяк из Зюзино совершила свои первые злодеяния