Почему в классической музыке было мало женщин-композиторов
В этом июне издательство «Альпина Паблишер» выпустит книгу «Кратчайшая история музыки». Её автор — Эндрю Форд, австралийский композитор и радиоведущий. Его произведения исполняли Австралийский камерный оркестр, квартет имени Бродского и другие коллективы по всему миру.
Прежде чем выпустить «Кратчайшую историю музыки», Форд написал 11 книг о музыке. В них автор рассказывал о том, как песни о любви изменились за 800 лет существования, защищал классическую музыку и рассуждал о творческом наследии ирландского исполнителя Вэна Морриссона. На русском языке книга его авторства выходит впервые.
В «Кратчайшей истории музыки» Форд начинает рассказ с первобытных времён, попутно затрагивая культуру Древней Греции, племенные традиции, изобретение системы нотации и то, как отдельные личности влияли на общепринятые стандарты. Одной из таких личностей был знаменитый композитор Людвиг ван Бетховен. Его оригинальная манера писать и исполнять музыку косвенно повлияла на доступ женщин к публикации сочинений своего авторства. Эту черту времени отлично демонстрирует пример Фанни Мендельсон — сестры Феликса Мендельсона, известного своим «Свадебным маршем».
С разрешения издательства «Рамблер» публикует отрывок книги, в котором рассказывается о непростой судьбе Фанни Мендельсон, мечтавшей стать профессиональной исполнительницей, но вынужденной ежедневно сомневаться в своём таланте.
Хотя мне не удается заинтересовать кого-либо в моих трудах, не могу не считать признаком таланта то, что я не отказываюсь от своего увлечения.
Фанни Гензель (Мендельсон) (1805–1847), немецкая певица и композитор
Из знаменитых композиторов только Феликс Мендельсон (1809–1847) происходил из состоятельной семьи. Его отец Авраам Мендельсон был банкиром, а дедом — сам Мозес Мендельсон, знаменитый философ. В этой богатой и просвещенной семье образование (частью которого были уроки музыки) получил не только Феликс, но и его не менее одаренная старшая сестра Фанни.
Брат и сестра обладали неуёмным воображением: они писали песни, фортепианную и хоровую музыку, а Феликс еще сочинял симфонии и концерты. Все признавали талант детей, но патриархальная семья не разрешала Фанни публиковать её произведения. В день 14-летия отец написал ей в письме, что 11-летний Феликс может стать профессиональным музыкантом, а ей придется смириться с тем, что музыка будет лишь «украшением» жизни.
Феликс придерживался позиции отца, но согласился опубликовать несколько работ Фанни под своим именем — позже эту семейную тайну раскрыла не кто-нибудь, а сама королева Виктория. Феликс был любимым композитором английской королевы, которая во время его пребывания в Лондоне сообщила, что учит одну из его песен. Когда Мендельсон попросил спеть её для него, Виктория начала исполнять «Italien», которую написала Фанни. Феликс не осмелился солгать королеве. «Я был вынужден признаться», — писал он позже в письме своей матери.
Пол и сословная принадлежность не позволяли Фанни построить карьеру в музыке. Семейство Мендельсон не могло допустить, чтобы её имя было связано с ремеслом, поскольку тогда это считалось неприличным. Надежду на счастье Фанни подарил Вильгельм Гензель, за которого девушка вышла замуж в 1829 г. Для многих женщин в ту эпоху брак означал конец надеждам построить карьеру, но Вильгельм поддерживал свою супругу и её стремление публиковать свои произведения.
В 1830-х гг. Фанни ничего не писала, так как растила сына, оправлялась от потери двух последующих детей и пыталась справиться с неверием в свой талант, которое в немалой мере объяснялось отсутствием поддержки со стороны брата. Но Фанни выстояла и в начале 1840-х гг. снова стала писать музыку.
В 1846 г. берлинское издательство Bote & Bock издало сборник песен, обозначенный как Opus 1, куда входили шесть её песен и несколько фортепианных пьес (сборник она опубликовала под своей фамилией в замужестве). В следующем году Фанни умерла — ей был 41 год; после чего Феликс занялся публикацией небольшого количества других ее произведений. Менее чем через год ушёл из жизни и он сам.
За свою жизнь Фанни Мендельсон-Гензель написала 450 работ — по большей части вокальные миниатюры и сольные фортепианные пьесы. Почему же нам известна лишь их малая часть и почему мы практически ничего не знаем о женщинах-музыкантах XIX в.? Литературу той же эпохи сложно представить без Шарлотты, Эмили и Энн Бронте, Джейн Остин, Джордж Элиот и Элизабет Гаскелл (и это только авторы, писавшие на английском). Но где композиторы женского пола?
Всему виной было устройство общества тех времен. Чтобы получить музыкальное образование, европейской или американской девочке нужно было родиться в семье из высшего сословия, но тогда она не могла заняться музыкальным ремеслом, поскольку это опозорило бы её семью. Поэтессы и писательницы могли творить дома и публиковать свои работы под псевдонимами — как делали Элиот и сестры Бронте — или анонимно, как Остин. Что мешало талантливым женщинам, занимавшимся музыкой, поступать также? Конечно, для успеха опер, ораторий или оркестровой музыки автору необходимо быть публичной личностью, но ведь можно просто отправлять свои произведения издателю, не показывая никому своего лица. Очевидно, что песню или фортепианное сочинение опубликовать гораздо легче, чем роман «Мидлмарч» объемом 800 страниц.
Проблема была в другом. В начале XIX в. в европейской музыке произошло нечто такое, из-за чего стать профессиональным композитором без фундаментального музыкального образования, в котором отказывали женщинам, стало просто невозможно. Словом, с музыкой случился Бетховен.
В промежутке между поездками в Лондон Гайдн дал несколько уроков Бетховену, в чьих первых сонатах, трио и квартетах узнаются особенности, характерные для стиля его наставника. Однако этап подражания был недолгим. В 1805 г., после первого представления 3-й (Героической) симфонии Бетховена, всем стало очевидно, что его музыка по своей природе отличается от гайдновской. Конечно, нельзя утверждать, что все симфонии Гайдна похожи друг на друга, но он, несомненно, придерживался «конвейерного» подхода к написанию музыки — иначе вряд ли смог бы написать более сотни произведений в этом жанре.
Бетховен за свою жизнь сочинил девять симфоний и лишь 16 квартетов (то есть в четыре раза меньше, чем Гайдн). Так произошло потому, что работы Бетховена были концептуально иными. Слушая симфонию или квартет Гайдна, мы словно погружаемся в его мир. Музыка же Бетховена каждый раз открывает перед нами новую вселенную, которая, несмотря на незримое присутствие творца, отличается от мира других его произведений.
Конечно, многое тут зависит от бетховенской фантазии, но кое-что — и от формальной композиторской техники. Когда мы говорим о великих мастерах, всегда сложно провести черту между этими понятиями, но подход Бетховена к технике — как пианистической, так и композиторской — был столь же новаторским, как и его музыка. Гайдна мог сыграть талантливый любитель музыки, Бетховена — нет.
В Вене живет одна дама... она уже месяц разучивает вашу си-бемоль-мажорную сонату и до сих пор не может сыграть её начало.
Из письма Карла Черни (1791–1857), австрийского композитора, Людвигу ван Бетховену
В этих словах Черни — сам глухой композитор приводит их в одной из своих разговорных тетрадей — заметны и восхищение, и некоторое злорадство. Большинство дам из Вены умели играть на фортепиано и рассчитывали на то, что свежие фортепианные сочинения дадутся им относительно легко. Но соната для фортепиано си-бемоль мажор op. 106 Бетховена, также известная как «Большая соната для Хаммерклавира», оказалась не по силам одной из венских барышень. Если бы ей и удалось справиться с первой страницей, то дальше ее ждали бы другие головоломные сложности этой 45-минутной работы — на тот момент самой длинной фортепианной сонаты в истории жанра. Даже если бы эта дама смогла добраться до финала сонаты, там она столкнулась бы с гигантской фугой, которая точно заставила бы её опустить руки.
Большинство пианистов-любителей просто не обладали уровнем мастерства, который требовался для исполнения такой музыки. Это была не музыка для приятного проведения досуга, а высокое искусство, для которого нужен концертный зал и пианист-виртуоз — словом, профессионал.
Первое известное нам публичное исполнение сонаты «Хаммерклавир» состоялось лишь через два десятилетия после ее публикации — за фортепиано был Ференц Лист. Мир высококлассных музыкантов-тяжеловесов был недоступен для Фанни Мендельсон.