Высоцкому 80: кем был не на словах а на деле народный артист

Душный южный вечер моего детства. Через открытые по случаю жары окна соседской квартиры разносится из включенного «на всю катушку» магнитофона хриплый рев под гитару: «К чему задаром пропадать — ударил первым я тогда, ударил первым я тогда, так было надо…» Соседи сами, как сказали бы сейчас, фанатеют от певца, и хотят, чтобы с ними вместе им восторгался весь квартал. Мама брезгливо морщится: «Не повезло нам с соседством. Сами — шпана, вот песни тюремные и слушают… Как вообще этому Высоцкому на людях выступать позволяют!» — говорит она и ставит на проигрыватель «Электроника» пластинку с классической музыкой. Звуки скрипки смешиваются со звуками гитары, но не могут их заглушить. Так и рос я в понимании, что Высоцкий — сочинитель блатных песен, которого мальчики из интеллигентной семьи слушать ни в коем случае не должны. В этом убеждении меня укрепляли и разговоры — как взрослых, так и одноклассников — что их автор из зоны не вылазит. Правда, версии о его судимостях различались: кто-то говорил, что Высоцкий сидел за банальную поножовщину («ударил первым я тогда»), кто-то утверждал, что за антисоветчину («и меня два красивых охранника повезли из Сибири в Сибирь»). Но что лирический герой Владимира Высоцкого и реальный певец — одно и то же лицо, сомнений точно ни у кого не возникало. Первый когнитивный диссонанс возник у меня, когда в старших классах я услышал от другого соседа — ветерана войны, — что «Володя Высоцкий воевал с ним в одном полку»: «Потому что он поет о том бое, в котором я сам участвовал. Точно вам говорю! Разве же такое можно с чем-то перепутать!» Уголовник, автор блатных песен — и участник Великой Отечественной? Как-то не соединялось у меня в голове это в общую картину… И только много лет спустя, когда Высоцкого уже не было в живых, я стал постепенно узнавать, что он не был ни тем, ни другим. Но мог перевоплотиться и в того, и в другого, и в кого-угодно настолько органично, что люди воспринимали его песни как автобиографические. Даже при том, что собственную автобиографию Высоцкий тоже спел, ничего не присочиняя: «В те времена укромные, теперь почти былинные, когда срока огромные брели этапы длинные…» Моя мама, считавшая Высоцкого «блатным поэтом» (кем-то вроде более современного Михаила Круга) и тот ветеран, веривший, что Высоцкий был его «однополчанином» — оба подпали под нередкое заблуждение, когда художника ассоциируют с его персонажами — особенно если персонажи говорят от первого лица. (К примеру, Эдуарда Лимонова или Чарльза Буковски сложно дистанцировать от их героев, и неосведомленный читатель всерьез полагает, что они описывают свои реальные похождения). Это именно так и было — Владимир Семенович как человек для многих его почитателй сливался с легендой, и они совсем не были рады узнать, что реальный Высоцкий — далеко не тот, кем они его представляли, подтверждает сын барда Никита Владимирович Высоцкий. — Он ведь был популярным театральным артистом, он был обладателем одного из двух Мерседесов в Москве (второй был у Брежнева), женат на французской актрисе и т. д. То есть такой классический образчик тех, кого в Советском Союзе называли мажорами. А что он не был членом Союза писателей — но нужно ему было это членство при такой народной любви! А что его не выпускали за границу к жене — а кого тогда выпускали? — вспоминает он. То поколение, для которого Высоцкий — современник, а не исторический персонаж — то есть те, кому сейчас за 50, — он для каждого свой. Каждый берет из его творчества тот слой, который лично ему ближе. Благо творчество Высоцкого многослойное как торт «Наполеон», объясняет этот феномен Владимир Новиков, профессор МГУ, автор книги «Высоцкий» в серии ЖЗЛ. — Наследие Высоцкого складывается как минимум из двух слоев: что-то написанное на злобу тех дней, и общечеловеческое. Но в настоящей поэзии доминирует эстетическое начало, и оно доминирует над деталями. Никому не надо пояснять смысл таких песен как «Охота на волков», «Я не люблю», «Белый слон» и т. д. Социальный срез тех, кто слушает Высоцкого сейчас, мало изменился с 1960−70-ми годами. Он всегда был поэтом для думающих людей, независимо от возраста. С последним утверждением я бы дерзнул поспорить, потому что прекрасно помню из собственного детства, что Высоцкий звучал из магнитофонов как в интеллигентных домах, так и во дворах, где собирались над пивом те, кого моя мама называла (на мой взгляд, совершенно правильно) шпаной. У каждых был «свой» Высоцкий. — Потому что любовь иррациональна для любого человека, к какому бы слою он не относился. Его голос и его личность вызывали особые эмоции, и часто они относились, в самом деле, скорее к «легенде» Высоцкого, чем к нему как реальному человеку, — говорит его сын. Так всё становится понятным. Для обитателей заводских поселков ближе и понятнее был тот персонаж Высоцкого, у которого жизнь текла: «За пьянками, гулянками, За банками, полбанками, За спорами, за ссорами, раздорами…» Для «кухонных диссидентов» — каковыми тогда были, без сомнения, мои собственные родители, «своим» был тот Высоцкий, у кого: «…и наколка времен культа личности засинеет на левой груди». При том, что Высоцкий сам не был ни, как уже сказано, уголовником, он точно так же ни разу не был диссидентом. — Таковым его, в частности, всегда пыталась представить Валерия Новодворская. Она его обожала и поэтому верила в том, что он такой же, как она сама, боец, непримиримый оппозиционер Советской власти и враг коммунистов. Я же слышал взрослые разговоры с моим отцом, ничего подобного в них не было. Но легенда сильнее логики и даже исторической правды. Мы очень многое про Высоцкого сейчас переосмыслили, потому что из дня сегодняшнего нам не всегда понятно, в чем выражался его конфликт с советской властью, — вспоминает Никита Владимирович. «Отец просто был очень искренним человеком, он органически не умел врать. Когда ввели войска в Афганистан, он просто бушевал из-за той лжи, которая в советских СМИ по этому поводу распространялась — у него же была возможность получать информацию из западных источников. Но он никогда не лез в политику», — подчеркивает Высоцкий-младший. Сложно однозначно сказать, как сложилась бы актерская карьера Владимира Семеновича, если бы он не создал себе всенародную славу своими песнями. Например, Станислав Говорухин взял его в кино именно за его песни, а не за актерские работы. Высоцкий был прекрасным актером — но так получилось, что его песенное творчество оказалось гораздо выше и шире, чем его актерская карьера. Для того же поколения, которое еще училось в школе, когда Высоцкий умер, его персонажи вообще никак не ассоциировался с его личностью: это были романтические герои, которые по каплям пробивались сквозь официальное отчуждение на киноэкраны: «И пытались постичь мы, не знавшие войн, за воинственный клич принмавшие бой, тайну слова „приказ“, назначенье границ, смысл атаки и лязг боевых колесниц…» — При жизни отец жил в весьма двойственной ситуации: с одной стороны, его концерты отменяли, не выпускали его долго за границу. С другой, те же самые партийные функционеры его слушали, и их дети его слушали, и на личном уровне у них отношения были неплохие. Но когда ты смотришь на это не из прекрасного далека, а когда ты в этом живешь под постоянным прессом, и при этом ты — человек творческий, тонкий, то «всего лишь» отмена концерта становится для тебя серьезным ударом. Конечно, для тех, кто родился уже после его смерти, тем более лет 20 после его смерти, кто сейчас слушает рэп, эти чувства непонятны, — рассказывает сын барда. Конечно, вряд ли у него будет такая же бешеная популярность, какой он пользовался при жизни. Потому что многие его песни были на злобу дня — про Папу Римского, и т. д., добавляет Никита Высоцкий. «Демократки, — уверяли кореша, — Не берут с советских граждан ни гроша…» «Высоцковед» Владимир Новиков склоенен не разделять мнение сына объекта своего исследования о том, что образный ряд Высоцкого остался в 1970-х годах. — Остается ли Высоцкий понятен тем людям, которые родились уже после его смерти? Пушкин тоже не всегда понятен не только молодым, но и взрослым читателям. Но литература вообще рассчитана на людей любознательных, если это большая литература, а не продукт масс-культуры. Чтение любого поэта, будь то Высоцкий, Мандельштам или Бродский, требует некоторых интеллектуальных усилий и контексту, — сказал он «Ридусу». Никита Высоцкий, однако, и не спорит — более того, он считает, что пока еще рано решать, какое место его отец займет в истории русской литературы. — Владимир Высоцкий пока вряд ли может претендовать на место рядом с Блоком или Есениным, потому что прошло еще не так много времени в историческом масштабе. Чтобы человек стал исторической фигурой, он должен ею стать не только для своего поколения, но и для всех людей, независмо от возраста. Но я предчувствую, что он такой фигурой станет непременно. Мне кажется, что таким рубежом признания станет, когда его стихи попадут в школьную программу по литературе. Я думаю, что не надо торопиться с воздвижением Высоцкого на пьедестал. Это момент придет без нарочитой спешки, и я не боюсь, что наследие Высоцкого забудется, — предполагает он. Вот с этим Владимир Новиков как раз согласен польностью: — Я наблюдаю то, как люди воспринимают Высоцкого уже в течение полувека — со дня его концерта в Большой химической аудитории МГУ в 1967 году. И вижу, что его художественные конструкции очень прочные и долговечные, и их прочность только растет. Он не поэт ретроспективы, он нацелен в будущее. Владимир Высоцкий скончался 25 июля 1980 года (в день открытия ХХ Олимпийских Игр в Москве) в возрасте 42 лет. По разным подсчетам, он сочинил до тысячи песен.