Интервью с кузнецом: император Романов, кибернетика и фольклор
Умельцев на Руси был множество — о них не одна книжка написана, песня напета. А вот так, чтобы посреди современного города встретить — это постараться ещё нужно. Сегодняшнее наше интервью — с самым настоящим кузнецом. Сургутянину Виталию Горшкову всего 34 года от роду, а он вам про поющие клинки, самые дорогие мечи и выживание в турпоходе часами будет рассказывать. Женщинам разговаривать с ним будет сложно (первые три дня), а вот мужчины от рожденья как будто «в теме». Итак, наслаждаемся рассказом о себе и своём деле нашего героя и готовимся задавать вопросы. «Всё началось с того, что у моего деда был мотоцикл, который я в глаза не видел. По семейному преданию, он ему сковал цепь. Как-то все и решили, что теперь он кузнец. Жил дед в посёлке Полевом Орского района – разводил коров, овец, подковывал лошадей. Кузнецов больше в округе не было, поэтому приходилось ему самому всё осваивать. Как говорится, «на глаз» — там постучит, здесь приладит, вот и получилась повозка. Помню, в детстве мне нравилось прибегать к нему и рассматривать то, что он делал. Эти впечатления потом и превратились в желание научиться кузнечному делу. Якутский нож. Рождение. Мне вообще повезло с родственниками – лентяев среди них не было. Другой дедушка был лётчиком-испытателем, а по маминой линии там родственник — генерал личной охраны царя Романова – даже благодарственное письмо сохранилось, у мамы лежит. Сам я чем только не занимался! Одним из главных увлечений было радиоэлектоника — в подростковом радиоклубе появлялся часто. Когда заканчивались детали для собственных изобретений и их нужно был где-то доставать. Признаваться стыдно, но всё положенное в мальчишеский карман в дальнейшем превращалось в работающие радиоприёмники, блоки питания, рации, усилители, переговорные устройства. Будет у меня сын – обязательно отдам в радиоклуб. Занимался и спортом — ушу, тхэквондо, баскетбол… При этом рисовал (и д сих пор люблю это делать), играл на гитаре, изучал дизайн. В университет пошёл учиться на кибернетика-биомеханика. С ковкой всё складывалось очень прозаично – не было такого, что «проснулся и понял, что я кузнец». Работать в макетной мастерской было скучно и я пробовал делать для себя ножи. Делал старательно и очень долго, воображал себя известным на весь мир мастером. На самом деле ничего не получалось, но это было и не важно – друзья видели и приободряли, даже что-то мелкое заказывали. Этого оказалось достаточным, чтобы я не бросил дело. Самое интересное, что самые первые топор и нож, которые мне понравились, сразу же заняли первое место на городском конкурсе-выставке «Сургутский умелец». Топор я даже потом и не увидел – его купили до того, как я успел его забрать. А вот нож до сих пор у меня хранится, теперь как талисман. Работать люблю с костью, деревом, рогом. Никакой пластики или низкосортной стали. Каждое изделие – сугубо авторское. То верёвками обвяжу рукоятку, то кельтские узоры изображу, то на клинке оставлю следы ковки. Такого в округе никто не делает – все как-то по воротам и мангалам специализируются… Заточка лезвия всегда до уровня бритвы. Раньше работал интуитивно – чтоб руке было удобно, глазу приятно. Сейчас обкладываюсь энциклопедиями и пособиями, вымеряю по всем стандартам, звоню мастерам в другие регионы и прошу совета. То, что я делаю, не является оружием. Это ножи для охоты, для бытового назначения. Эти изделия не нуждаются в сертификации и могут дариться, выставляться, передаваться «из рук в руки». В последнее время я даже не успеваю делать что-то для себя – всё под заказ и обычно в сжатые сроки. Подводить никого не хочется, поэтому большую часть свободного времени провожу в мастерской. Жена понимает, как мне всё это важно и даже помогает – вот наковальню к 14 февраля подарила, набор кернов и книжку про финно-угорские орудия. Мы с ней стараемся не расставаться, так что я ей в мастерской рабочее место соорудил, чтобы она там за компьютером сидела. В планах – масштабное расширение: хочется переехать в мастерскую с совсем высокими потолками, соорудить горн, установить трёхметровый гидравлический молот, сделать всё так «как на картинке». Уже есть заказы на экскурсии от городских предпринимателей, да только у них представление о кузне такое: Вот выходит к ним мужик с густой бородой по грудь и в кожаном переднике, щипцы показывает, а в щипцах – ярко алый клинок. Всё, конечно, не так выглядит, но если людям хочется шоу – будет им шоу. Не чаще только раза в неделю, а то кто работать будет? Морально готовлюсь к подмастерьям. Всё чаще начинают находить меня в интернете и просить «научи», «покажи», спрашивать «можно ли попробовать». Я обычно соглашаюсь, но знаю, что большинство после первой помощи пропадут – мало кто готов работать трёхкилограммовым молотком полдня. Да и кузнецы в народном фольклоре были приравнены к чертам – неспроста же: огонь, жар и всё такое. Сложно это всё. Если вдруг объявятся единомышленники – буду только рад, меня найти можно просто – в соцсетях. Никакой «Почтой России» писем посылать не нужно. Так что буду рад знакомству со всеми, кому интересно возрождать национальные ремёсла».
