Как матерые казаки станицы Наурской батюшку "воспитывают"

"Жара, мы стоим в сапогах, по самое горло застегнутые, жилетки надеты. Отец Илья говорит: сразу видно — кавказское духовенство! У них в Крыму подрясники укороченные, а у нас — все в пол, не дай Бог обувь будет видна. Собрались мы уходить, а он опять: нет, оставайтесь, пускай ваша кавказская благодать всех вразумляет! В общем — вогнал нас в краску". Иеромонах отец Амвросий, благочинный Наурского церковного округа в Чеченской Республике (относится к Махачкалинской епархии РПЦ — прим. ТАСС), вспоминает свою поездку со ставропольским духовенством в Ялту. От ворот православного прихода — всего 600 метров по прямой до Наурской мечети, одной из пяти в станице. Когда-то соединяющая их улица называлась Московская, сейчас — Газимагомадова. В народе — просто "Новый Арбат". Наурская до сих пор официально является станицей, хотя после двух чеченских войн казаков здесь осталась едва ли шестая часть от общего числа населения: вместе с детьми около тысячи человек. Когда в 2010 году отец Амвросий (Марченко) приступил здесь к своей первой службе, собралось всего десять прихожан. Великолепного храма, в котором он сейчас служит, — 33 метра с колокольней — тогда еще не было. Богослужения совершались в помещении бывшего станичного клуба, да и тот передали под церковь всего за пару лет до первой войны. "Икон было очень мало. Подсвечники из песка, все такое унылое и печальное, — вспоминает настоятель. — И я столкнулся с тем, что русское население мне пришлось фактически воцерковлять". Прямолинейные и матерые Наурская — это бывшая Терская губерния, позднее Терский округ. После расказачивания и административного расформирования, ссылок за сословные атрибуты в одежде и усиленной агитации в первые десятилетия советской власти атеизм пустил глубокие корни среди местного русского населения. "Люди были просто нравственные и считали, что этого достаточно. Многие до сих пор любят советскую власть, думают, что все было хорошо — мир, труд, май". Во дворе храма только что закончили монтировать колодец-сруб. Мастер из числа прихожан приглашает отца Амвросия поднять первое ведро. Гремит цепь, и мужчины обсуждают, что хорошо бы покрасить бревна "под березу" и поставить рядом детские качели. Специфика местного прихода — минимум стариков и большая доля мужчин (вера естественным образом "легла" на казачьи традиции). Средний возраст 40−55 лет, в основном, это интеллигенция из бюджетников — врачи, учителя, бухгалтеры. Прихожане в станице, говорит отец Амвросий, "своеобразные": очень прямолинейные. "Когда езжу в Ставрополь, сразу ощущаю разницу. Там много бабушек, которые в глаза заглядывают: "Батюшка-батюшка". А здесь нет. Могут сказать: "Отец, вы должны. Вы не правы. Вы наше лицо. Не можете сами — отдайте, мы сделаем". А еще, говорит отец Амвросий, наурцы очень закрытые, долго присматриваются к человеку. Но если уж заслужил их оценку — то потом все, свой. "Здесь никто не выпячивает, что, мол, я казак, не демонстрирует внешне. Но по поведению они просто матерые казаки — что женщины, что мужчины". Прихожанки наурского батюшку не только воспитывают, но и опекают. Во время нашей встречи у него звонит мобильный — кто-то из казачек принес батюшке томленых в сметане пирожков с домашним творогом. Кадий сказал, будет из тебя толк Отец Амвросий проводит для нас экскурсию по станице. Сразу за стеной храма — райотдел МВД. Дальше парк, детский сад, клуб с колоннами. На главной площади — администрация и идущая от нее к дому священника аллея голубых елей. "Там дальше ФСБ и районная мечеть", — показывает рукой настоятель. Одним из первых местных чеченцев, с кем познакомился тогда еще 23-летний священник, был местный кадий. "Это как у нас благочинный — муфтий, который отвечает за Наурский район. Я когда приехал, он меня спрашивает: "Амвросий, тебе охрана нужна?" Не знаю, говорю, я здесь не жил. В общем, отказался и забыл. А через некоторое время Ризван-Хаджи мне про тот разговор напомнил. Говорит: сразу понял, будет из тебя толк", — смеется батюшка, вспоминая их первую встречу. Взаимодействовать с представителями мусульманского духовенства время от времени приходится. Если кто-то нарушает спокойствие ("три года назад один человек был замечен в Рамадан выпимши"), то к воспитательной работе подключаются все, невзирая на конфессиональную принадлежность. Плюс у отца Амвросия есть общественная нагрузка — участие в конференциях и круглых столах, которые в большом количестве проводит в Грозном Министерство по делам национальностей Чеченской Республики. Благочинный Наурского района дольше всех из православных священников служит в Чечне и в качестве эксперта входит в состав этнического консультативного совета при главе республики. "Я всегда с таким удовольствием на эти заседания еду. Собирается цвет чеченской интеллигенции. Например, Исмаил Мурнаев из Академии наук ЧР — такое счастье, когда он рядом садится. Всегда степенный, соблюдает чеченские условности: к кому подойти, как поприветствовать. Так за этим интересно наблюдать, так красиво!" Куртка замшевая Отец Амвросий сам готовит еду: на столе салаты, сельдь моздокского посола, домашняя рыба по-корейски и настоящая уха. Суп по всем правилам: позавчера казаки варили его четыре часа на открытом огне в ведерном котле тут же, во дворе казачьей управы, с которой соседствует батюшкин дом. Из деликатесов — гранаты и фейхоа. Фрукты завез по пути с родины, из Азербайджана, отец Сергий, настоятель грозненского храма Михаила Архангела. Душица и шиповник для чайного сбора растут рядом на Тереке. Еще в кипяток идет разрезанный пополам свежий бутон турецкой розы. "Она неприхотливая, из лепестков раньше делали вино, считалось изыском. Да и виноградарство у терцев раньше было очень развито". Старую икону терских казаков и сейчас можно узнать по специфическому окладу с орнаментом из гроздей винограда. В одной комнате у него шесть дровяных и угольных самоваров разного возраста и калибра. "У меня много и чугунков, недавно подарили двухведерный. Хочу еще сложить русскую печку. Сегодня приходил глава администрации Наурского района, интересовался, на какой стадии работы, завезли ли цемент". Планировка в квартире типичная конторская: коридор и четыре кабинета. Священник живет в здании бывшей конторы при клубе. Большая часть стен занята образами и портретами близких и дальних братьев по вере — от друзей по учебе в семинарии до патриархов Русской православной церкви и оптинских старцев. Имя одного из них, святого Амвросия, Александру Марченко когда-то было дано при посвящении в монахи. Служителей церкви в его семье никогда не было. Хотя родители были верующие, но на получении "нормальной" профессии тем не менее настаивали. Так будущий иеромонах получил мирскую специальность. "Я как подумал: 10−11 класс, потом еще пять лет какого-нибудь института — я просто не доживу. Поэтому пошел на хитрость: после девятого класса поступил в профучилище на закройщика-модельера. Закончил с отличием, защитил дипломную работу на пять — изготовление замшевой куртки. Сдавал весь процесс от и до: эскиз, лекальная часть, кройка, сноровка, две примерки, пошив. И с тех пор никогда этим не занимался". За перегородкой у отца Амвросия хранится необходимый набор служебных облачений и покрывал: белые, пурпурные, зеленые, черные. Раньше их везли из Киево-Печерской Лавры, сейчас только российского пошива. Недавно священнику подарили списанную с какого-то производства промышленную швейную машинку — она стоит в спальне, укутанная в ткань, и ждет своего часа. "Хочу реанимировать. Часто нужно что-то пошить". Кроме ремесла и семинарского духовного образования, благочинный имеет еще и два высших — педагог-теолог и юрист. "Всегда любил учиться. В детстве у меня был старинный букварь, а в нем жития святых мучеников — я буквально зачитывался. Лет 8−9 мне было, и я мечтал, что стану мучеником". Иконы хранили в зерне "Тут хорошая акустика, — стоя в пустом ярко освещенном соборе, отец Амвросий запевает красивым тенором: "Величай, величай, душе моя, преславное рождество Божия Матери". Новый наурский православный Храм Рождества Христова освятили совсем недавно, в 2016 году. Он стоит на том же месте, где раньше располагалась церковь дореволюционной постройки, разворованная и разрушенная до основания безбожниками в 1936 году. Все это время немногочисленные православные казаки сохраняли территорию от застройки. Станичные власти в разное время пытались ставить и летний кинотеатр, и беседку, но все гибло от необъяснимых возгораний. Уже в конце 90-х соседи-милицонеры хотели отвоевать место под автостоянку, но и тогда пустырь удалось отстоять. В 2000 году Высокопреосвященнейший Варлаам, Архиепископ Махачкалинский и Грозненский, будучи в то время благочинным Чечни и Ингушетии, освятил на этом месте поклонный крест в память стоявшей здесь некогда деревянной церкви. И вот, намоленное место и единственная уцелевшая икона (прятали при коммунизме и под крышей, и в зерне) дождались своего часа. "Спонсора нам нашел Рамзан Ахматович. Это бизнесмен из Екатеринбурга, глава "Русской медной компании" Игорь Алтушкин. Все привезено из Свердловской области: из Ревды несколько железнодорожных составов специального "состаренного" кирпича пришло. Купола покрыты сусальным золотом. Иконостас писали в екатеринбургском Новотихвинском женском монастыре". Икон в новом храме сейчас десятки. Есть старые, из разрушенного во время войны грозненского храма, сейчас тоже отстроенного заново, и новые — дары прихожан и гостей Наурской. Настоятель задерживается у каждой, чтобы рассказать ее историю. "Эту подарил начальник с Росгвардии. Он тогда еще возглавлял объединенную группировку войск, я даже и не знал, кто это…" Подаренная генерал-полковником Сергеем Ченчиком икона — старинная казачья, старообрядческая, очень необычная. У нее есть съемные детали: большой тяжелый крест и образ-складень, которые на время похода казак вынимал и забирал с собой. "Видите, они гвоздиками прикреплены. Когда молились, видели эти пустоты и вспоминали в своих молитвах воюющего отца или брата. Если казак погибал, крест хоронили вместе с ним". Рядом у стены хранится хоругвь и знамя Наурского особого казачьего отдела Терского казачьего войска. Синий фон, на нем вышит золотом герб c парящим над крепостью горным орлом в обрамлении колосьев и дубовых листьев. Есть свидетельства, что в разрушенном наурском храме вдоль стен хранилось около 200 таких знамен — дары терцам за Турецкую войну, за Балканскую, Крымскую и другие кампании, где участвовали казаки. Были среди них настолько древние, что никто не знал их происхождения. Проповеди отца Амвросия в основном касаются духовных тем. "Я никогда не говорю о вреде алкоголизма, наркомании — меня здесь просто не поймут. Многие прихожане вслед за мной отказались и от телевизора — часто говорю им, какой это страшный враг нашего времени". Объяснять наурской интеллигенции разницу между нравственностью и духовностью наурскому батюшке приходится до сих пор. "Попробуйте сказать учителю, что надо каяться в своих грехах. Говорят, я никого не убил и не ограбил. А вы что, на убийц равняетесь? Это норма жизни, а ты медаль себе повесил… Ты старушку досмотрел, сироту вырастил? Десять лет письма в тюрьму писал? Мы должны равняться на святых, духовная жизнь требует усилия, даже подвига". Ольга Калантарова