Монастырь за колючей проволокой: как выжить монаху в воинской части

Алексей Михеев "У вас пропуск точно есть? Я за вас отвечать не собираюсь", — ворчит водитель полусекретного автобуса, раз в два часа курсирующего между железнодорожной станцией Арсаки и подразделением инженерных войск, расположенным во владимирских лесах. Много лет отправить сюда сына было мечтой любой матери призывника, не желавшей родному чаду ужасов "дедовщины". Причина проста — на территории воинской части находится Смоленский Зосимов монастырь. О том, легко ли жить монаху за колючей проволокой, нужно ли духовенству освящать автоматы Калашникова и ракеты с ядерной боеголовкой и что может сделать Церковь, чтобы облегчить жизнь срочнику, — в материале РИА Новости. Воинскую часть 42754 не просто так прозывали "православным полком". Уникальные взаимоотношения между монастырем и командованием подразделения позволяли солдатам трудиться в обители. Братия тоже в долгу не оставалась — несколько призывников были крещены в монастырском храме, а за отсутствие "неуставных отношений" часть постоянно приводили в пример в Генштабе. Здесь был создан солдатский церковный хор — победитель многих фестивалей и конкурсов, участник патриарших богослужений. "Солдаты часто выражали желание помочь монастырю своими профессиональными навыками. И командование всегда шло навстречу, соглашалось, чтобы солдаты трудились здесь, в монастыре, приходя только утром и вечером на построение. Очень многие каждые выходные посещали службу", — рассказывает настоятель Зосимовой пустыни игумен Серафим (Семилетов). Но однажды все изменилось — один из местных жителей напал на караул, ранил военнослужащего, завладел оружием и сбежал. Высокие комиссии из Москвы, расследовавшие инцидент, в числе прочего постановили всякую "неуставную деятельность" прекратить. Настоятель монастыря Зосимова пустынь игумен Серафим Семейная жизнь в монашеской келье "Но отношение хорошее сохранилось. Здесь понимают, что мы соработники, а не противники. И до сих пор, если очень нужно что-то сделать, а рук не хватает, мы просим помочь. Надо было крыльцо у храма построить — это очень тяжелые земляные работы, а у нас ни сил, ни инструментов нет. И ребята несколько дней нам помогали", — продолжает отец Серафим. Обитель производит двойственное впечатление. Пережившая расцвет в начале ХХ века, когда сюда к знаменитым старцам ежедневно приезжали сотни паломников, при советской власти она была закрыта. До 1990-х годов ее постройки использовались под хозяйственные нужды и казармы, и в совершенно не приспособленных для семейного быта помещениях до сих пор живут порядка двадцати семей — ни власти, ни Минобороны переселять их не хотят. В монастыре же всего 14 насельников, включая настоятеля. Они с трудом справляются с доставшимся им огромным наследством, но не унывают. Настоятель Зосимовой пустыни священноигумен Серафим на богослужении "Мы начали проводить беседы с людьми — монастырь же должен нести "свет миру". К нам приезжают из других областей просто послушать и поговорить, наверное, не везде в храмах это возможно. И радостно видеть солдат, которые к нам приходят, интересуются верой. Никто их не принуждает, просто Господь касается их сердца, и мы должны поддерживать этот интерес", — рассуждает отец Серафим. Трудники и монахи монастыря на богослужении Не уйти в лес В главном монастырском храме хранятся мощи епископа Вязниковского, священномученика Германа (Ряшенцева), расстрелянного в 1937 году. Он считал, что в монастырь с многочисленными паломниками проникает мирской дух, и специально скупал земли вокруг обители, чтобы никто не селился рядом. Нынешний игумен видит в изоляции и плюсы, и минусы. "Мы стараемся принимать всех — под свою ответственность. Даже если у людей нет пропуска. Плохо, когда не все могут приехать, но и большого наплыва людей, способного смутить братию, нет. А с другой стороны, тех, кто хотел бы прийти сюда жить, отпугивает наше расположение. Несвобода. Например, захочу я пойти помолиться в лес — и не могу этого сделать. Потому что КПП закрыт и есть приказ никого не пропускать. Обо всем нужно договариваться каждый день, жить с оглядкой на то, что любое твое действие нужно согласовывать. Это не очень по-монашески", — сетует он. Тем не менее в храме по выходным около сотни молящихся, что очень много по меркам владимирского захолустья. Как и везде за пределами столиц, здесь очень не хватает священников, почти все они вынуждены служить в нескольких храмах, зачастую находящихся далеко друг от друга. Православный монастырь Зосимова пустынь на территории части Инженерных войск в АрсакахПравославный монастырь Зосимова пустынь на территории части инженерных войск в Арсаках Ко всему прочему, в Зосимовой очень ждут кого-то, кто смог бы петь на службах вместо военнослужащих. "У нас в роте был третий взвод, там служили те, кто умел петь и знал богослужение, а остальные просто приходили в выходные на службы. Но они и называли себя православными, и действительно вели себя как настоящие верующие", — свидетельствует выпускник Российского православного университета Федор Кондратьев. Главный храм Зосимовой Смоленской пустыни Куда долетит освященная ракета "Монах подобен воину, идущему на брань, который отовсюду ограждает тело свое полным вооружением, трезвится до самой победы и беспокоится, чтобы вдруг не напал на него враг и чтобы ему, если не примет предосторожностей, не попасть в плен", — писал в IV веке один из великих учителей христианства, преподобный Ефрем Сирин. Сейчас священники на камеры освящают стратегические бомбардировщики и подводные ракетоносцы. Как к этому относятся в "военном" монастыре? "Есть в Церкви понятие снисхождения — икономии — к людским немощам и обстоятельствам жизни. И мне кажется, освящение оружия и есть такое снисхождение. Ведь в древней Церкви воин, который приходил с войны, даже защищая свое отечество, должен был три года не причащаться. С одной стороны, это действительно подвиг — жертвовать жизнью ради благополучия родины, своих близких, а с другой — ты убиваешь людей", — размышляет настоятель Зосимовой пустыни. Он полагает, что есть ситуации, когда злу необходимо давать отпор: когда оно угрожает не только тебе, но и окружающим. "Если действовать в отношении зла только таким образом, что нужно потерпеть — захватили Петербург, ну пусть и Москву тогда, — так же нельзя, наверное, да?" — смеется он. Если можно остановить зло, то нужно это делать. А вот ракеты — дело плохое. "Лучше покропить святой водой офицеров, которые рядом стоят! Может, боятся, что ракета не туда полетит, не там упадет. Я читал, что освящают автоматы Калашникова — вот это явный перебор. Наверное, можно объяснить такое опять же снисхождением к людям, которым страшно брать оружие в руки, и они нуждаются в какой-то защите. Но тогда не нужно распространять эту информацию по всем каналам, а если это невозможно, то и пробовать не стоит", — убежден отец Серафим. Православный монастырь Зосимова пустынь на территории части Инженерных войск в АрсакахПравославный монастырь Зосимова пустынь на территории части Инженерных войск в Арсаках Нашу беседу прерывают — одному из братьев стало плохо, тяжелый приступ аритмии, и он просит его причастить. Настоятель извиняется и убегает. За окном более чем скромных настоятельских покоев старый монах в минус двадцать чистит от снега дорожку между старыми красными монастырскими строениями. На автобусной остановке в снег вморожены пустые бутылки, а на покореженной стенке огромными буквами написано "Я люблю тебя". Лозунг "Сплав науки и отваги — инженерные войска" утопает в сугробах, над ним до сих пор висит билборд с портретами участников солдатского церковного хора. Но отец Серафим сдаваться не намерен. "Мы музей открыли нашей обители, очень интересный. Договоримся с командованием, придут ребята — и им интересно, и мы пользу принесем", — улыбается он. На территории воинской части 42754 рядом с Зосимовой пустынью