Александра Третьякова: "Руководителей челябинской филармонии приняли в трудовую партию Кореи и выдали им значки"

В апреле челябинский ансамбль танца "Урал" побывал на своих, пожалуй, самых экзотических гастролях. Судите сами, ведь далеко не все российские артисты могут похвастаться, что их пригласили выступать на Празднике солнца в Северной Корее. Ежегодно его отмечают в честь дня рождения Ким Ир Сена 15 апреля, устраивая по такому поводу нечто грандиозное, с северокорейский размахом. Когда ансамбль вернулся (кстати, в добром здравии и полном составе), главный редактор "Хороших новостей" Александр Олексюк поспешил разузнать — как оно там в КНДР? Неужели, так плохо? Или все-таки нормально? А главное — понравилось ли северным корейцам выступление челябинских танцоров? Обо всем этом мы побеседовали с пресс-секретарем филармонии Александрой Третьяковой. Вот сразу вспомнил песню Егора Летова: "Я купил журнал „Корея“, там тоже хорошо…" И вот,собственно, первый вопрос: там тоже хорошо? — Ну, конечно же, там тоже хорошо, особенно, когда абрикос в цвету. Итак, ты попала в самую закрытую страну мира, каковы первые ощущения? — Первые ощущения начались с аэропорта. Мы стоим на паспортный контроль, на досмотр. В самолете задекларировали абсолютно все, спрашивали, есть ли на телефонах GPS-навигатор, какой телефон марки, какой модели, и, что самое интересное, отдельно мы декларировали книги. То есть, мы туда полетели, подумали: хорошо, в КНДР нет интернета, будем читать. В декларацию заносятся названия книг, их количество, но мы и подумать не могли, что их будут проверять! Относили на отдельную стойку и там подробно рассматривали. Думаю, не везем ли мы порнографию — там это строго карается. Кстати, а какие книги ты взяла с собой? — Конкретно я брала Дэна Брауна, как легкое чтиво. Также брала "Историю Петербурга". Суровость северных корейцев, наверное, бросалась в глаза уже в аэропорту. — Ну, немного. Например, стоим мы у паспортного стола в условной очереди, как это обычно делают русские. Видим по мимике, жестам, передвижениям таможенников, что они начинают нервничать. Спрашиваем: что происходит? Нам объясняют, что мы стоим не в линию, а это создает хаос и напрягает. После этого нам командуют: встаньте в линию! И мы встали в линию. Как потом развивались события? — Потом, мы полагали, нас повезут в гостиницу. Но оказалось, сначала нужно возложить венки к статуям Ким Чен Ира и Ким Ир Сена. Директор ансамбля "Урал" возложила корзинку цветов, а нас выстроили в три линии на массовый поклон. В городе по дороге на что обратили внимание? Что не так, как у нас? — Первое, что бросается в глаза — абсолютная чистота, идеальная. И все это — ручной труд. Мы видели, как люди моют тряпками ограждение у дорог, как вручную пропалывают газоны, проезжали мимо мавзолея, видели, как огромный бетонный забор тоже моют руками. А еще в глаза бросается отсутствие рекламы. Смотришь и будто чего-то не хватает. Значит, люди флажками вам не махали? — Нет, местные жители вели себя очень сдержанно. Я думаю, что нас возили по гостевому маршруту, поэтому мы увидели лицо Пхеньяна, район будущего: сплошные небоскребы от 40 этажей. Причем, все это было построено чуть ли не за год и, кстати, там такие массовые стройки приравниваются к стратегическим, военным объектам. На реализацию этих проектов брошены огромные усилия, поэтому стройка движется фантастическими темпами. Пробок нет, как у нас в час-пик? — Там интенсивность движения довольно маленькая. Для нас это выглядит странно: огромные четырехполосные проспекты — четыре полосы туд и четыре обратно, — а машин практически нет. Простые граждане КНДР не приобретают машины: дорого, да и нет особой необходимости. Государство выдает автомобили каким-то выдающимся людям: деятелям культуры, науки, например. Есть машины посольские, военные. А обычные горожане передвигаются либо на общественном транспорте, либо на мопеде или велосипеде. Знаешь, мы привыкли слышать, что там "все плохо". Глядя на людей, которых вы встречали на улице, можно об этом сказать? Они выглядят несчастными? — Люди одеты скромно, даже в цветовой гамме проявляют сдержанность. Но совершенно иная ситуация с детьми: дети одеты ярко, модно, стильно, у корейцев вообще культ детей, поэтому малышам уделяется большое внимание, их по-другому одевают, привлекают ко всевозможным праздникам и массовым мероприятиям. На самом деле, мне не показалось, что эти люди несчастны. Они привыкли к контролю, к порядку. Просто уклад жизни другой, и они искренне верят в то, что только так и можно жить, что это правильно, что тот же самый интернет в общем-то и не нужен. Им внушили, что будь у них интернет, то они увидят, как плохо живут люди в других странах и будут расстраиваться. Кроме того, повсюду довлеет мысль, что обилие удовольствий и искушений не всегда хорошо. И с этим сложно не согласиться. Ну, давай переберемся на культурную сферу. Как корейцы восприняли выступление ансамбля "Урал" и какое у них представление о русской культуре? — Нас поразило, насколько корейцы, которые работали и общались с нами, знакомы с русской культурой. Они знают наши песни, фильмы, цитаты из них, прекрасно воспринимают юмор, знакомы с литературой. Наша переводчица сообщила, что недавно прочитала роман Горького "Мать" — все-таки тяжелое чтиво, да и язык непростой для иностранцев. Что касается восприятия наших танцев — мы туда повезли номера, проверенные за границей много раз: массовые трюковые номера, где артисты просто летают над сценой. Ребята выступили, но бурной реакции, как, например, в Европе не было. Нас встретили вежливыми хлопками, они видят, что это тяжелые трюки, они оценили, похвалили. Тут интересно другое — их безумный восторг вызвали два совершенно бытовых номера: "Бабий бунт" по расскажу Шолохова, где женщины восстали против тяжелой работы. То есть, мужчины ничего не делали, плясали. Тогда женщины восстали и добились того, что сильный пол стал стирать пеленки, чистить ботинки, бегать по хозяйству. Этот номер вызвал бурю оваций. А еще подобную реакцию дала комическая сценка "Ухажер", где за молодой девушкой начинают ухлестывать трое старичков и накал достигает того, что все пускаются в безудержный пляс. А какие люди приходили на концерт? — В основном обычные люди, но видно, что поход на концерт для них является чем-то важным, торжественным. Многие женщины надевали чогори — это праздничный наряд, в котором выходят замуж и который надевается на государственные праздники. Были также деятели трудовой партии Кореи. Кстати, забегая вперед, скажу, что по итогам поездки руководителей челябинской филармонии: генерального директора и его зама, а также директора ансамбля танца "Урал", художественного руководителя и балетмейстера приняли в трудовую партию Кореи! И выдали им значки членов партии. Так вот, про членов партии. Когда они входят в зал, все поднимаются, хлопают, ждут, когда они рассядутся, а после мероприятия этот ритуал повторяется. Товарищ Ким не посетил концерт "Урала"? — Нет, он был только на выступлении китайского национального балета. Это было политическое решение, так как сейчас все в Северной Корее направлено на потепление отношений с Китаем. Как нам пояснили в посольстве, китайский коллектив пригласили буквально в последние минуты, очень большая труппа, порядка 200 человек. Им организовали прием на очень высоком уровне. Впоследствии они и получили Гран-при, но заслуженно: у них фантастическая техника. Я впервые такое видела. Когда осталось время, удалось погулять, понаблюдать? — Нет, гуляния там не поощрялись. Нас массово вывозили в музеи, тоже тематические, посвященные идеям чучхе, корейским лидерам, в "Музее молодежи", например, каждый этаж посвящен определенному лидеру, его жизненному пути, деятельности. Потом мы побывали в мавзолее — Кымсусанском дворце солнца — там лежат тела двух вождей. Это святое место для корейцев, поэтому нужно соответственно себя вести: не смеяться, не улыбаться, не разговаривать громко, не прятать руки в карманы. На входе — как в аэропорту: сдаются все сумки, все личные вещи. Шли колонной по четыре человека, обязателен поклон с трех сторон каждому из вождей. Вообще дворец поразил воображение: египетским фараонам такое и не снилось. Кроме тел, там выставлены бронированные вагоны, в которых они ездили, личные яхты, катеры, награды, одежда. Все это очень масштабно! А чем вас угощали? Какие особенности корейских блюд? — Кормили нас и европейской едой, и корейской — соблюдали баланс. Много водорослей, много грибов, знакомые нам фрукты, овощи. Много мяса в кляре. Делали европейские салаты, что-то похожее на "Оливье". Непривычно, что в супах больше бульона, чем нарезки. С алкоголем как там дела обстоят? Есть там некий особый секретный северокорейский напиток? — Честно говоря, далека от питейной культуры, сложно сказать. На ужине обычно предлагали чай, кофе, воду и пиво, кто пробовал, говорили, что вкусное. На банкете была водка, не пила ее. Вино продегустировала красное, но мне показалось, что это какая-то бормотуха. К слову, а жили то вы где? В гостинице? — Мы жили в гостинице, которая располагается на острове, это одна из двух международных гостиниц в стране. И если для нас привычно, что постоянно есть свет и вода, то у них это исключение. Обычно местные жители получают воду и электричество по часам. Даже вечером, когда темнеет, город практически не подсвечивается. И когда мы выглядывали из окна с 26-го этажа — тьма непроглядная. Только в этих двух гостиницах можно пользоваться электричеством бесперебойно. Хотелось бы еще про экологию спросить: как там воздух? — Воздух, конечно, чистейший: машин мало, много деревьев, цветов. Мы приехали, цвели абрикосы, и на протяжении всего пути нас сопровождали белые облака цветущих абрикосов. Не знаю, что там с производством и промышленностью, но такого, чтобы что-то дымило и над городом висел смог, мы не видели. Были ли какие-то ограничения в поведении? Может, фотографировать запрещали? — Да, когда мы только заехали в город, снимать запрещали практически все. видимо, опасались. Мы проезжали поля и увидели, что на них пашут плугами, в которые запряжены волы или буйволы. Наши все сразу потянулись за телефонами, но нет — гиды сказали, что нельзя. Сначала не разрешали фотографировать памятники вождям, но потом дали добро с одним условием: памятники должны быть в центре кадра, не то на таможне фото могут заставить удалить. Категорически нельзя фотографировать в мавзолее — это святыня, а вот в музеях можно. А артисты-то челябинские как восприняли Северную Корею? — Отнеслись к стране как к экзотике, но они бывали во многих странах, поэтому с пониманием отнесли. Когда нам сказали, например, не берите джинсы, лучше какую-нибудь более сдержанную одежду, они без проблем согласились.