«Мама, я прошу вас, сохраните свою жизнь до моего прихода. Может, я ещё и останусь жив и вернусь домой»

СОСНОВСКОЕ«Мама, я прошу вас, сохраните свою жизнь до моего прихода. Может, я ещё и останусь жив и вернусь домой»Младшая сестра Алексея Фаина Телегина вспоминала: «Наша семья была небольшая. Мама, папа, нас две сестры и Алёша, старший брат. Отец работал мастером по строительству дорог, мама в колхозе. Алёша закончил семилетку в Лесунове, поступил в Пошатовский лесной техникум, что в Арзамасском районе. Жили мы неплохо. Родители, хоть и были строгие, нас любили. Отец особенно гордился Алексеем. Тот хорошо учился и в школе, и в техникуме, мечтал учиться дальше. У него были большие планы. Когда началась война, папу сразу же забрали на фронт…» И стали мальчишки солдатами В те военные годы мужских рук катастрофически не хватало. Основной рабочей силой были женщины, старики да эти вот пятнадцатилетние пацаны, работавшие ездовыми на лошадях, прицепщиками на тракторах, а то и трактористами. Они пахали землю, косили, жали. Не имея опыта, мальчишки учились у стариков мужским делам, постепенно взрослея. Через некоторое время им суждено было стать солдатами. Прошло два тяжелых военных года. Летом 1943-го прогремела Курская битва, явившаяся коренным переломом в Великой Отечественной войне. Наша армия овладела стратегической инициативой, а это значило, что теперь уже советское командование определяло направления наступательных операций с целью освобождения территории СССР от фашистских захватчиков. Для этого необходимы были свежие силы и новые резервы, т.к. предстояли решающие сражения с еще довольно сильным врагом. С этой целью 13 октября 1943г. вышло постановление Государственного Комитета Обороны «О призыве на военную службу призывников рождения 1926 г.», а уже в ноябре начался набор в армию юношей, которым к этому времени исполнилось 17 лет. Как говорилось в Постановлении, их сначала направляли в учебные части для обучения и подготовки к боевым действиям. Среди призванных на войну парней был и Сергей Жидков, друг Алёши Касаткина. Они вместе ходили в школу в Лесунове, вместе работали в колхозе, и на фронт уходили в один день. О том, как служилось курсантам различных учебных полков в военное время, можно узнать из писем Алеши Касаткина родным. Сохранилось 16 писем. Друзья оказались в городе Киров в танковом учебном полку. «Сейчас мы находимся в городе Киров. Нас распределили по частям, т.е. по командам. Я зачислен в танковый полк. …С нами венецкие, один лесуновский». Служба молодых курсантов была нелегкой. Понятно, что вся страна работала на фронт, и обеспечение учебных частей и училищ было недостаточным. «Обмундирование на нас БУ, сапоги у меня свои, но маловаты». Питание было скудное. Молодые парни постоянно хотели есть, и это занимало все их мысли. «Ставка хлеба 650 грамм, но получаем грамм 500, суп — одна вода, второе тоже. В общем, живем хорошо, с Жидковым вместе. Ничего посидеть бы дома у чугуна с горячей картошкой или даже с холодной, я бы задал ей жару, она бы узнала у меня, как дома стоять без толку». Киров находится севернее нашей области, поэтому зима там суровая. Солдаты носили только шинели и сильно мерзли. «Если бы была у меня телогрейка или фуфайка, я бы подшил к шинели, это разрешают, но у меня этого не оказалось», «Здесь очень холодно, если приедешь, захвати мне носки, а то эти истерлись, телогрейку, чесноку». Алексей очень тоскует по дому, переживает за мать и почти в каждом письме убеждает ее не волноваться за него. «Мама, не плачь, не тоскуй, это хуже. А вы, Поля, уговаривайте». «Скоро тронемся на Запад…» Отец Алексея с первых дней на фронте. Он принимал участие в Сталинградской битве. Это мы узнаем из документов. «Гвардии старшему сержанту Касаткину Василию Ивановичу. За успешное выполнение боевых заданий по осуществлению прорыва обороны противника в районе Клетской, окружения и ликвидации вражеских войск объявить благодарность. Военный Совет 21 армии 21. 11. 1942 г. Верховный главнокомандующий Сталин н-ч ОВС отв. гв… Алибухов». Из письма Алексея понятно, что отец ездил домой в отпуск. Сестра Ф.В. Телегина рассказывала, что отец был контужен и приезжал домой на побывку. Из письма А. Касаткина: «Здравствуйте, дорогой папа. Шлю я вам горячий пламенный привет и желаю всего хорошего в вашей работе и семейной жизни. Во первых строках, дорогой папа, спешу тебе сообщить, что только вчера вечером пришли с полигона, стреляли из самоходных орудий. Жили там 4 дня, эх и досталось, ведь 30 километров. Не шли, а бежали, причем, дорога безобразная. Жили на полигоне в землянках, сыро. Говорят, что до 1-го мая будут экзамены, но вернее, они начнутся числа с 1-го мая, а там переведут в маршевый дивизион. Пап, вчера пришли в казарму, и получил от тебя письмо, в котором ты пишешь, как питание. Питание такое же, как я рассказывал зимой, а особенно теперь летняя норма. Папа, вы пишите, что вас оставили по брони на 3 месяца. Эта весть меня очень обрадовала, это очень хорошо. Пишешь, папа, что планируешь, как бы приехать ко мне, давай приезжай, только многого не бери. Возьми сливочного масла, лепешек и можно взять сухарей, а то мы, пожалуй, скоро тронемся на Запад. До свидания. Ваш сын Алексей. Война научила всему Из письма от 30.12.1943 г. узнаем, что родители навестили сына. Конечно же, они привезли ему продукты, теплые вещи. «А после вас чувствовалась какая-то тоска, но ничего, хочется узнать, как вы доехали», «Ношу брюки и сапоги твои, сапоги чищу кремом, блестят, сержанты искоса поглядывают на меня. Но я на них не обращаю внимания», «Скоро Новый год, мы отпразднуем сытыми». В письмах молодой курсант пишет и о военной подготовке. «Ежедневно нам сообщают вести с фронта, очень хорошие, так что знаем все, что творится на фронтах Отечественной войны. А сегодня стреляли из карабина в неподвижную цель, дали три патрона, и все три я попал в цель», «Не беспокойтесь, скоро будем ездить на самоходке». Весной учеба подходила к концу, письма этого периода по своему стилю отличаются от первых писем. В них уже не встречаются слова-диалекты, характерные для нашей местности: «сюды», «вчерась», «на подоловке», «послезавтрего». Кроме того, это уже взрослый парень, переживший достаточно трудностей, многому научившийся. «Поля, вы пишите, что у меня худые брюки и советуете сходить к бабушке. Я уже зашил сам, как не зашивает хорошая швея, выучился так, что о брюках не беспокойся, даже если совсем распадутся, и то ушью. Это, Поля, не дома, всему научился: и шить, и полы мыть, и посуду мыть, всему». Он уже не хочет думать о пустяках, его мысли занимают серьезные вещи: «С нетерпением жду письмо за 25 января, в котором вы сообщите о результате комиссии папы, не знай, чего ему. Все сердце изболелось. Ох, как хочется, чтобы он остался дома, даже не выразить в этом письме. Мама, вы пишите о невестах, мне об этом не пишите, мне здесь пустяками заниматься некогда и нет никакого смысла. Вот разобьем на своих машинах фашистскую нечисть, тогда снова заживем счастливой жизнью. Только бы вот остался дома папа». «Не плачь обо мне» В последних письмах чувствуется, как идет подготовка к отправлению на фронт. Подробно о служебных делах Алеша пишет отцу. Кто, как не отец-фронтовик, поймет его. «Здравствуйте, дорогие и многоуважаемые родители, папа, мама и дорогие сестры Поля и Фая. Шлю я вам горячий, пламенный привет и желаю вам, папа, провести время дома хорошо и счастливо, а вам, мама с дорогими сестрами, угостить папаню, как дорогого, родного и близкого гостя. С большим нетерпением я, папа, ждал от вас письма и получил, и читал с наслаждением. Из него, папа, я узнал, что вы едете домой, это замечательно, и подумал, как мой отец может делать огромное дело. Могу гордиться и поздравляю тебя с правительственной наградой, двумя медалями. Папа, я ждал от тебя указаний и дождался, но я их исполнял и прежде. Да, папа, мне обидно, что Федюшку провожал родной отец, а меня нет, а в это время требовалось крепкое, мужественное слово отца. И мне легче было бы, если бы ты был тогда дома и сказал: «Ну, сын, прощай»! Но, к сожалению, тебя не было. Очень хочется с тобой поговорить и послушать твои отцовские наставления». В мае курсанты закончили учебу, собирались на фронт. Следующее письмо Алексей писал из подмосковного Пушкина 26 июня 1944 года. Уже четыре дня, как шла операция «Багратион» по освобождению Белоруссии. «…Первым долгом сообщаю, что в настоящее время нахожусь в 15 километрах от Москвы на формировочном пункте. Обо мне не беспокойтесь, живу хорошо, не знай, что будет дальше. Вам, наверное, интересно, как и коим образом я попал сюда. Опишу. Жили мы в Бахте на полигоне, про который я уже вам рассказывал раньше. Потом сформировали команду и распределили по экипажам. Получили машины и прямым сообщением через Ярославль, Буй и т.д. на Москву. А местечко, в котором мы находимся, называется Пушкино. Живем так себе, ничего, кругом сосновый бор, а среди леса жилые дома. Сформируемся, поедем на защиту нашей Родины, одержим победу, побывать домой заеду. Так что обо мне не беспокойтесь, не плачь и не горюй. Будь уверена, что твой сын по окончании военной службы будет дома. До свидания. С приветом, ваш сын и брат, А.Касаткин». Прибывших на фронт молодых солдат определили в состав экипажей самоходных артиллерийских установок СУ-7 «В». Самоходки, как их называли на фронте, представляли собой похожие на танки передвижные орудия с более мощной бронёй. В отличие от танков башни у самоходок не поворачивались, и им приходилось маневрировать в бою. Чаше всего самоходки первыми шли прорывать оборону. Из истории Великой Отечественной войны: «Основной удар летом 1944г. был нанесен в Белоруссии. Наступательная операция «Багратион» началась 23 июня 1944″. Белорусская операция одна из самых крупных операций второй мировой войны. В результате были освобождены вся Белоруссия, большая часть Литвы и часть Латвии. Боевое крещение В августе 1944 года Алеша получил первое боевое крещение. Их самоходка была подбита, командир погиб, наводчик тяжело ранен, сам Алексей тоже был ранен в руку. Вот что мы узнаем из его письма: «… Жив, здоров, есть правда, ранение в правую руку, но оно безопасное. Через несколько дней я снова буду громить фрицев, ранение осколочное. Машину нашу вывело из строя, дадут новую… … Нахожусь сейчас на отдыхе с механиком-водителем, а наводчик ушел в госпиталь в далекий тыл. Командира похоронили. Остались двое с механиком-водителем…». Воюет Алексей в Латвии. «Освобождаем Латвию от гитлеровских оккупантов». Буднично, с грустью он пишет о своих военных делах. Из письма от 24.08.1944 г.: » Здравствуйте, дорогая мама и дорогие сестры Поля и Фая. Шлю вам горячий фронтовой привет… Первым долгом сообщаю, что я жив и здоров… Питание хорошее, кушаем белый хлеб, сливочное масло и курим трофейные сигареты… Участвую в боях с немецкими оккупантами. В настоящее время находимся на отдыхе в распоряжении штаба армии. Немец не терпит нашего удара и бежит, а мы догоняем и добиваем. Захватываем трофеи: шоколад, конфеты и т.д. В общем, жизнь наша быстротечна и извилиста как река, то сохнет, то прибывает, а то стоит на одном уровне без всяких изменений. Есть уже товарищи убитые и раненые, но наших из Сосновского р-на еще пока нет…». » … Хочется знать, где находится папа. Надеюсь, наверное, дома, но не уверен…» Прошло уже два месяца, как отец на фронте, а Алексей об этом не знал. Неужели он совсем не получал письма из дома? И мать, и сестры писали ему, но, видимо, почта не успевала за наступающими войсками, или же письма пропадали в пути в результате немецких бомбёжек, гибели почтальонов. Сам он, как видим, пишет часто. Из письма от 6.9.1944г.: «Здравствуйте, дорогая и милая мама, и дорогие сестры Полина и Фая… Мама и сестры, я вам в предыдущих письмах писал, что нахожусь и действую в Прибалтике, в Эстонии. Чувствую себя очень хорошо, мечтаю быть дома, но плохо то, что не получаю от вас писем, поэтому не знаю, что делается дома и живы ли вы и здоровы. Надеюсь, что вы живы и ждёте меня домой … Часто думаю, где находится папа, нет дома, нет взяли в армию. А хочется все это знать так, что нет терпения… Мама, вам, наверное, крепко достается на работе, т.к. вы больны и поэтому меня это беспокоит. А вдруг приду, а мамы нет… Так вот, выбирайте работу полегче…» На каком фронте находился Алексей Касаткин? Из истории Великой Отечественной войны: «…В начале августа армии 3-го Прибалтийского фронта вступили в юго-восточные районы Эстонии. Наступая на северо-запад и запад, они освободили 25 августа Тарту и вышли в район Валга». Таким образом, мы видим, что Алексей Касаткин воевал в составе 3-го Прибалтийского фронта. Последнее письмо Письмо от 29.09.1944 г. необычно. Это самое длинное, самое счастливое письмо и… последнее. Оно наполнено волнением и радостью. «Здравствуйте, дорогие и родные мама, Поля и Фая. Шлю вам горячий и пламенный привет и желаю всего хорошего… Сегодня утром получил от вас письмо, т.е. от Фаи. Эх, я и обрадовался, представьте себе, первые письма получил на фронте … Перечитывал несколько раз с наслаждением… Ведь я не знал, что папа на фронте. Мама, наша часть первая вышла или вернее достигла берега Балтийского моря. Я умылся морской водой, перекрестился и вспомнил Ваш наказ». Интересно, что за наказ дала Елизавета Александровна своему сыну? Наверное, чтобы берёг себя и молился Богу. «… Пишу это письмо под разрывами немецких снарядов и пуль, пишу в машине, а товарищи танкисты у костра. К вечеру поедем прорывать вражескую оборону…» Бои, постоянные бои … как нелегко давалась победа. Ни в одном письме я не нашла таких чувств к своим близким. То ли это навеяно полученными письмами из дома, то ли это страшное предчувствие. «Дорогие и милые мама, Поля и Фая, обо мне не беспокойтесь, может, мы с папой и вернёмся, тогда уж заживём по-новому, счастливо…». «… Вот уж три месяца как я на фронте… Эх! Как бы хотелось побыть дома и посмотреть на вас…» И наконец: «…Мама, Поля и Фая. Прошу только, забудьте, какие я вам делал огорчения». Это письмо написано 29 сентября, а позднее отец узнал, где воюет Алексей. Из воспоминаний Телегиной Ф.В.: «Били фашистов с отцом рядом, но не знали этого. Письма ходили очень плохо. Но однажды папа получил его письмо, за 2 дня до Алёшиной гибели. Оказалось, воевали очень близко. Отец поехал в д. Путнини, где стоял полк Алексея. Но встречи не произошло. Он приехал в тот момент, когда танкисты готовились к наступлению. Стоял ужасный гул от рёва моторов. И, кажется, среди танкистов он заметил Алексея, тот садился в танк. Больше отец его не увидел. Когда папа вспоминал этот момент, он всегда плакал». Из истории Великой Отечественной войны: …В ночь на 6 октября войска 3-го и 2-го Прибалтийских фронтов с трёх сторон нанесли удар по рижским оборонительным рубежам немцев… К 6 октября были задействованы все подготовленные по предварительному плану войска, а к 10 октября немцы были отрезаны от Восточной Пруссии. 13 октября освободили правобережную часть Риги. Тысячи советских бойцов были убиты и ранены на подступах к Риге. Среди погибших был и восемнадцатилетний ольгинский парень Алёша Касаткин. Его самоходка подорвалась на мине, и молодой танкист сгорел заживо. В этот день его друг Сергей Жидков тоже принимал участие в наступлении на Ригу и был тяжело ранен. Когда мать Алексея получила его последнее письмо, сына уже не было в живых. А потом принесли похоронку, где сообщалось: «Ваш сын Касаткин Алексей Васильевич погиб в октябре 1944 г. и похоронен с отданием воинских почестей в Латвийской ССР, дер. Путнини». Какие страшные строчки. Позднее пришло письмо от друга Алексея, земляка из Правдинска Михаила Епифанова. «Здравствуйте, Елизавета Александровна. Примите неприятную вам новость о смерти вашего сына Алексея. Он сгорел в машине, не доезжая 33 км до Риги. Сообщает это вам его друг и земляк. Дорогая Елизавета Александровна, сильно не убивайтесь, война без жертв не бывает. Но я мстил и буду мстить немцам за смерть своего друга. Я живу в Правдинске Балахнинского района, тоже с 26 года, вместе с Алексеем учился и вместе воевал. Сгорел Алексей 6 октября. Моя машина в этот же день подорвалась на мине, но я остался жив…» Никакому описанию не поддаётся горе матери. Сотни раз перечитывала она последнее письмо сына. «… Дорогие мои, мама, Поля и Фая, прошу вас, забудьте, какие я вам делал огорчения…» Это были не только слова прощения, но и прощания. Гость ольгинской земли Отец вернулся с фронта. Спустя несколько лет он посетил братскую могилу в д. Путнини в Латвии, где похоронен его сын. Он возложил цветы на могилу и высыпал на неё горсть ольгинской земли. А потом долго стоял и смотрел на надпись на памятнике «Касаткин Алексей Васильевич». Он вспоминал сына маленьким, как тот встречал его с работы. Вспоминал его голос, улыбку. Но самым незабываемым моментом остался тот день, 6 октября, когда не состоялась их встреча. На фронте Алеша воевал всего 3 месяца. Это был заботливый сын, любящий брат… Любил сочинять стихи, был гармонист, играл на баяне, пел… В один момент всё оборвалось. Оборвалось тогда, когда впереди была целая жизнь, такая прекрасная. Последние строчки его последнего письма: «С лесов уже листва падает и прямо мне в машину, уже по ночам холодно…» Ему не суждено было встретить победу, увидеть родных, побывать дома. А как он об этом мечтал. «Мама, я прошу вас, сохраните свою жизнь до моего прихода. Может, я ещё и останусь жив и вернусь домой». Автор: Наталья Гусева Источник: «Сосновский рабочий»