Дэниел Коул «Палач»
Новый захватывающий триллер от автора бестселлера «Тряпичная кукла» выходит в издательстве АСТ. Прошло полтора года после раскрытия резонансного дела о «Тряпичной кукле», и детектив Эмили Бакстер полагает, что оно осталось позади. Однако внезапно Лондон и Нью-Йорк накрывает новая волна убийств, в которых угадывается почерк маньяка-кукольника. Каждый раз обнаруживаются две жертвы: у одной на груди вырезано слово «Наживка», у другой — «Кукла». Читайте отрывок из произведения на нашем сайте. Иллюстрация предоставлена издательством Руш подошел к «сиамским близнецам» почти вплотную. Их натянутая кожа была сшита огромными черными стежками, вдоль которых тянулся тонкий слой темной, запекшейся крови, словно служивший дополнительной спайкой. Сделав над собой усилие и приняв невозмутимый вид, агент наконец посмотрел на того, кто стоял за всем этим ужасом. Обнаженная кожа преступника была сухой и бледной. Несмотря на холод, на ней проступил обильный пот, к которому примешивались слезы. Он был чуть полноват, выглядел не старше восемнадцати, его всклокоченные вихры напоминали волосы Близнецов на потолке. Раны от высеченного на груди слова, казалось, затянулись, и теперь оно стало его неотъемлемой частью. Взгляд красных от недосыпа глаз спустился с небес и остановился на Руше. Несмотря на заряженный пистолет в руке, парень мило улыбался. — Ничего, если я сяду? — спросил агент, всем своим видом стараясь показать, что его нечего бояться. Не получив ответа, он медленно опустился на холодный пол и скрестил ноги. — Зачем задавать вопрос и не дожидаться ответа? Агент инстинктивно глянул на пистолет в дрожащей руке парня. — Я не могу с вами говорить. Мне... нельзя, — взбудораженно продолжал тот. Он поднес к уху руку и оглядел зал, будто что-то услышав. — Я веду себя невежливо, — с извиняющейся улыбкой произнес Руш, — вы пожелали узнать мое имя, в то время как я так и не удосужился спросить о вашем. И стал терпеливо ждать. Парня явно разрывали противоречия. Он поднес к голове руку, будто мучаясь от боли: — Гленн. — И зарыдал. Руш продолжал ждать. — Арнольдс. — Гленн Арнольдс, — повторил агент для коллег, понятия не имея, слышат ли они их разговор. Потом поднял глаза на потолок и непринужденно сказал: — Близнецы... Он понимал, что страшно рискует, затрагивая эту тему, но чувствовал, что время на исходе. — Да, — ответил Гленн, улыбаясь сквозь слезы и тоже посмотрел вверх, — меня всегда окружает ночь. — Что для тебя значат Близнецы? — Все. — В каком смысле? — заинтересованно спросил Руш. — Ты хочешь быть таким? — Я и есть такой. Таким меня сделал он. Обращенный к пустому залу «мертвец» страдальчески застонал. Руш мысленно пожелал жертве не приходить в сознание: он не мог даже вообразить, как потом оправиться от душевной травмы, очнувшись и обнаружив, что ты пришит к другому человеку. — Он? — спросил агент. — Кто такой он? Гленн затряс головой, ему было тяжело дышать. Стиснул зубы и поднес ко лбу руку. — Ты что, не слышишь? — заорал он на Руша; Руш не отвечал, не понимая, какой ответ в глазах парня будет правильным. Наконец охватившее парня неистовство пошло на спад. — Нет, я не могу с вами на эту тему говорить. Особенно о нем. Какой же я дурак! Вот почему он велел мне просто прийти сюда и сразу все сделать! — Не волнуйся, все в порядке, — мягко произнес Руш. До имени кукловода ему оставался всего один шаг, но он боялся сказать неверное слово из опасений получить пулю в лоб. — Забудь, считай, что я тебя ни о чем не спрашивал. В дверях по периметру зала возникли бойцы группы быстрого реагирования. — Ты сказал, что, придя сюда, должен был что-то сделать... Что именно? Гленн даже не услышал вопроса. Он опять заплакал, а потом машинально поднял и опустил пистолет, словно проклиная себя за слабость. Ситуация явно выходила из-под контроля. — Это твой брат? — в отчаянии спросил Руш и показал на жертву, все громче заявлявшую о себе. — Нет, пока еще нет, — ответил Гленн, — но скоро им будет. — Когда? — Когда нас освободят полицейские. — Освободят? — переспросил агент. — Ты имеешь в виду убьют? Парень кивнул. На его груди появилась красная точка. Глаза Руша проследили, как она переместилась на лоб. — Вас никто не собирается убивать, Гленн, — солгал он. — Нет, он сказал, что нас убьют. Им придется... после того, как мы убьем кого-то из ваших. Агент вновь перевел взгляд на пистолет. — Я не верю, что ты готов причинить кому-то вред, — сказал он обезумевшему парню. — Знаешь почему? Потому что у тебя для этого были все возможности, но ты так ничего и не сделал. Наоборот, стал стрелять в потолок, чтобы отпугнуть окружающих... и тем самым их спасти. Я прав? Гленн кивнул и опять заплакал. — Все в порядке. Я прослежу за тем, чтобы с вами ничего не случилось. Положи пистолет на землю. Гленн на мгновение задумался и наклонился вперед, чтобы опуститься на колени, но в ту же секунду дико закричал, вырвав из кожи глубокий стежок. Пришитая к его спине жертва от боли пришла в себя, завопила от ужаса и заметалась, от чего соединявшие их швы натянулись еще больше. По их барахтающимся телам заскользила красная точка. Гленн увидел на груди перекрестье лазерного прицела и понял, что его предали. Он знал, что сейчас произойдет. — Не стрелять! Не стрелять! — заорал Руш, вскочил на ноги, сделал шаг к «сиамским близнецам» и поднял руку, перекрывая спецназовцу линию огня. Красная точка уперлась в его плечо. Гленн поднял глаза, чтобы в последний раз посмотреть на Близнецов над головой, к которым ему вскоре предстояло вознестись, и навел на Руша пистолет. — Не стрелять! — опять завопил тот: информация, которую мог предоставить парень, была гораздо ценнее его жизни. «Брат» Гленна задергался, увлек его за собой, и резкий хлопок превратил красную точку на шее парня в зияющую кровавую рану. Выстрел цели не достиг, Руш услышал звук передергиваемого затвора, но было слишком поздно — умирающий уже взял его на мушку. Дамьен закрыл глаза и задержал дыхание, на его лице отразилось слабое подобие улыбки. Грянул оглушительный выстрел.
