Один ли у нас Бог?

Мнение, что все религии говорят об одном Боге, давно прижилось во многих умах и получает всё большее распространение. Как-то слышал рассуждение простой женщины, рассказывавшей о своих новых соседях из Дагестана: «Они тоже верующие, тоже молятся, правда, по-своему, не так, как мы. Ну да какая разница, Бог-то всё равно один – и у нас, и у них». Согласен, что мы живем в таком мире, где люди разных религиозных взглядов соприкасаются друг с другом: вместе работают или просто едут в транспорте, живут в одном доме, учатся в одной школе. Религиозную традицию другого человека надо уважать, но теплохладность к своей вере проявлять нельзя. Давайте подумаем, все ли религии говорят об одном Боге? Нет, только монотеистические. Если взять, к примеру, скандинавскую мифологию или древнегреческую, древнеримскую, то увидим достаточно сложный пантеон богов. Ни о каком «одном боге» там речи не идёт. А если говорить о монотеистических религиях ‑ иудаизме, исламе и христианстве, то возникает большой соблазн сказать, что мы верим в одного Бога, просто по-разному молимся и поклоняемся Ему, но что все эти земные человеческие перегородки до неба не доходят. Действительно, что Бог и Творец мира – один, с этим согласится и каждый христианин, и каждый мусульманин, и каждый иудей. Другой вопрос: как мы представляем Его себе? А представляем Бога мы совершенно по-разному. Представьте, вы говорите об одном человеке. Допустим, о генеральном секретаре Организации Объединенных Наций Антониу Гутерреш. Кто-то скажет: «Это мужчина семидесяти лет, с сединой, среднего роста, плотного телосложения». Другой возразит: «Нет, он худой, высокий, ему 40 лет». Мы говорим об одном человеке? Да. Но один его опишет так, другой – совершенно иначе. Соответственно, кто-то прав, а кто-то не прав. Но когда речь идёт о человеке, легко выяснить истину. Введи его имя в поисковик в интернете и получишь все данные о нем. Когда же мы говорим о свойствах Бога, это проверить сложнее. С мусульманами и иудеями мы будем говорить о Боге по-разному. И это не простое разночтение, вопрос стоит так: когда мы окажемся перед Богом лицом к лицу, узнаем ли мы Его или не узнаем? Можно привести такое сравнение: например, мы решили построить здание и стали советоваться со строителями. Но кто-то из них утверждал бы, что кирпич 75 марки, обладая такой-то плотностью, для строительства высокого здания слабый материал, а другой бы говорил, что кирпич указанной марки в десять раз прочнее и вполне подходит для данного строительства. Кто прав, кто ошибается? Если мы, при строительстве здания, будем исходить из неправильных представлений о свойствах материалов: кирпича, бетона, металлоконструкции и так далее, то здание рухнет, и мы пострадаем. Если же расчёт сделать правильный, здание устоит. В отношении Бога, ещё более серьёзный вопрос, ведь мы призваны уподобляться Богу в Его качествах. С этим согласны и мусульмане, и иудеи. Но если мы об этих качествах говорим по-разному, то будем стремиться в разные стороны. Мусульмане и иудеи воспринимают Бога по-разному. Даже католики и протестанты говорят о Боге иначе, чем православные. Причина разрыва евхаристического общения с католиками, как и с другими еретиками, с которыми Церковь прекратила общение в своё время, заключалась именно в том, что Церковь в лице святых отцов и Вселенских Соборов считала, что ложные взгляды на Бога недопустимы, потому что они приведут к катастрофе в духовной жизни и создадут проблемы в деле спасения. Казалось бы, какая тут связь? Живи по совести, молись Богу, как умеешь. Но дело в том, что, если человек просто пытается делать первые шаги к Богу: жить по совести, не причинять вреда ближнему, если он учится молиться и так далее, то в этих характеристиках православные будут очень схожи и с католиками, и с протестантами. Но чем серьёзнее мы станем относиться к духовной жизни, чем дальше и глубже начнем вникать в аскетические практики, в вероучение, тем больше будет между нами расхождений. Условно говоря, православные, лишь иногда заходящие в храм, не молящиеся дома, не соблюдающие пост и причащающиеся, может быть, раз в год, и католики, делающие то же самое, практически не отличаются друг от друга. Но, например, православный монах-аскет и монах-аскет католик отличаются уже гораздо сильнее – своими практиками, подвигами, своим отношением к Богу. А католические и православные святые отличаются радикально. Скажем, если посмотреть, к чему призывают Франциск Ассизский и преподобный Серафим Саровский, то увидим, что в этих призывах нет ничего общего. Франциск пытался подражать Христу во всём внешнем. Например, он, так же как Христос, пытался ничего не есть сорок дней, но по смирению все же съел полпросфоры. Он жаждал претерпеть те же страдания, что и Христос. Он отказался от богатства – есть даже фреска «Женитьба Франциска на Бедности», даме худой и весьма непривлекательной. Но дело в том, что спасает нас не отсутствие или наличие богатства, спасает соединение со Христом. А чтобы соединиться со Христом, нужно уподобиться Ему. И вот здесь мы как раз видим большую разницу между Серафимом Саровским и Франциском Ассизским. Вспомним самый известный подвиг преподобного Серафима, когда он тысячу дней и ночей стоял на камне и молился: «Боже, милостив буди мне грешному». Он видел свою греховность, своё несоответствие идеалу, к которому призывает Христос. И осознав это своё падение, молился только о милости Божией. В то время как Франциск говорил, что не знает за собой ни одного греха, которого не искупил бы исповедью и покаянием. В жизнеописании Франциска говорится, что, когда Христос встретил Франциска после смерти и вёл его к Богу Отцу, то Отец на мгновение растерялся: кто из них сын по естеству, а кто по благодати. Преподобный Серафим не дерзнул бы сказать, что не знает за собой ни одного греха, если он тысячу дней и ночей умолял Господа простить ему грехи. Мы должны понимать, кому и в чем следует подражать в этой жизни. Выбор Франциска, или Фомы Кемпийского, или Игнатия Лойолы в подражании Христу для православного подвижника неприемлем. Это касается различий между католицизмом и православием. Протестантизм уже гораздо дальше отстоит от православного понимания Бога, а ислам, иудаизм вообще далеки от него. Поэтому невозможно говорить об одном Боге в разных религиях. Да, Бог один. Если мы будем говорить мусульманам: «Мы молимся Богу, который сотворил этот мир», мы найдем с ними согласие. Говоря, что это Бог Авраама, Исаака, Иакова, мы встретим у них понимание. Но когда мы дойдём до конкретных свойств или характеристик Бога, тут уже мы с мусульманами разойдёмся. Их описание Аллаха совершенно не соответствует нашему описанию Бога. И здесь уже мы никак не сможем говорить о Едином Боге. Это будет, как в примере о Генеральном секретаре. Одни будут представлять его семидесятилетним, среднего роста и плотного телосложения, а другие создадут образ, похожий на их описание. И если им представится возможность встретиться с этим человеком, кто из них его узнает? Так и мы, если будем иметь правильное представление о Боге, то узнаем Его, потому что именно к Нему мы устремлялись всю свою жизнь и к Нему обращали свою любовь, пусть и случались на этом пути падения.