Монах в мегаполисе

Как начать заниматься ушу в школьном спортзале на окраине Махачкалы и дойти до Китая (а еще успеть сняться в главной роли в шести боевиках), «Это Кавказ» рассказал мастер спорта международного класса, многократный чемпион по ушу и актер Джамал Ажигирей. На родине стиля — Когда я выступал на турнире в Чжэнчжоу, там было всего два-три европейца, остальные китайцы. Представьте, вас окружат родоначальники стиля, мастера лет 50−60, ты понимаешь их уровень, авторитет. Психологически было тяжело. Я решил выходить с намерением просто показать ушу как я его понимаю. То, чему меня научили здесь, в Махачкале, в России. Это меня вдохновило, и тогда я выиграл по парным мечам китайцев. Мне повезло с учителями. Они объяснили мне, что важен не цвет кожи, не разрез глаз, а уровень, подача. Преградой для себя являешься только ты сам. Карате в мечети — Родители всегда помогали: есть интерес — вперед. В 7−8 классе мама отдала в художественную школу. Когда я начал интересоваться арабским, отец привел к очень известному ученому-арабисту Магомед-Галибу Садыки. Это конец 80-х — начало 90-х. Арабскому языку никто в открытую тогда не учил. Мечети были закрыты. В Кяхулае (пригород Махачкалы. — Ред.) в такой закрытой мечети проводили тренировки по карате. А потом в зале школы в поселке Тарки Абдул-Кадыр Атаев начал преподавать ушу. Так я с 14 лет и занимаюсь. До этого я, конечно, вольной борьбой позанимался и дзюдо. Но ушу было чем-то новым, таинственным. Этим оно меня и привлекло. И не только меня — в этот водоворот закрутило очень многих. Ушу официально разрешалось, его подавали как обычную гимнастику, и залы в Махачкале были полные. У моего второго тренера Эрика Огай в школьном спортзале одновременно занималось человек восемьдесят. Чтобы всех видеть, он становился на гимнастическое бревно и сверху смотрел, как выполняют комплекс. Пацанские спарринги и ушу под Led Zeppelin — Я никогда не тренировался из-за страха или желания научиться драться и пойти кого-то побить. Мне просто нравилось. Спаррингов на тренировке было достаточно, чтобы понимать всю серьезность того, что может происходить в драке. В классе мы сами устраивали пацанские спарринги — один против троих, чтобы поднять дух и не бояться боли. Отец посоветовал вести дневник. Я записывал, сколько раз отжался, подтянулся в подъезде. С утра выходил, наворачивал круги вокруг школы. Помню, Абдул-Кадыр Атаев мне посоветовал концентрироваться на пламени свечи. И я по ночам, после тренировки, уставший или нет, ежедневно ставил свечу и смотрел. Задача — отключить внутренний диалог. Еще дома занимался так. У меня были пиалы, я клал внутрь два металлических шара. Нужно было вращать их, удерживая в горизонтальном положении, чтобы шары не выпали. Иногда они падали, представляете, какой грохот был в обычной квартире в хрущевке? Как-то пришел к Абдул-Кадыру, а у него из магнитофона пел Пол Маккартни. Я спросил кто это. «Ты что, не знаешь „Битлз“?» Этой фразы мне было достаточно. Я стал покупать пластинки The Rolling Stones, Стиви Уандера, битлов. Ставил пластинку и занимался под длинные композиции, «Лестница на небеса» Led Zeppelin например, она же восемь минут идет. Стоял в стойке и ждал, пока песня закончится. Я до сих пор так делаю. Зачем воину живопись — Наиболее значимая победа — последняя, в Польше, на чемпионате мира два года назад. К ней я шел очень долго. С 2000 года я прекратил заниматься спортивным ушу и после 10 лет перерыва начал выступать по тайцзи. Причем с нуля, несмотря на мой уровень — мастер спорта международного класса. Начал с чемпионата Москвы, России, Европы и потом на чемпионат мира поехал. Тайцзицуань делает человека универсальным. Ты учишься осознанности, слушаешь себя изнутри. И это проникает во все сферы жизни. Ты начинаешь слышать себя не только во время комплекса в спортзале, но и в общении дома, на работе. Я вижу, что можно развивать свои качества через параллельные вещи. Например, занятия каллиграфией развили непрерывность, плавность, мягкость — качества, необходимые в тайцзи. Стрельба из лука повлияла на умение концентрироваться. Ну, занимаешься ты ушу — и что из того? В конце концов, твоя цель не стать мастером ушу, а развить себя. А средства для этого могут быть разные: живопись, музыка, воинское искусство. В 2005 году я ездил на семинар к китайскому мастеру тайцзи в четвертом поколении Чжа Чжуан Фею. Отзанимался с ним буквально неделю, а до сих пор чувствую его помощь. Не обязательно тратить годы на тренировки у таких учителей. Если ты работаешь, волей случая столкнешься с таким человеком — и буквально одно слово, взгляд, движение дадут прорыв. Если стоишь на месте, почиваешь на лаврах, однажды можешь остаться где-нибудь на задворках. «Когда мы снимали сцены „Монаха“, китайцы офигели» — Первый фильм на видаке, который я посмотрел, был «Кулак ярости» с Брюсом Ли. Я пришел на следующий день в школу и всем его пересказывал. А первый фильм, где я сыграл главную роль, «Монах», сняли по инициативе Глеба Музрукова, сейчас он президент Федерации ушу в России. Его мечтой было сделать художественное кино про боевые искусства. Тогда, в конце 90-х, все сошлось. Как раз была волна популярности фильмов с Джеки Чаном. И «Монах» «выстрелил». Все трюки я выполнял сам. Если мы падали, то не на маты, а на грунт. Когда мы в Китае снимали сцены «Монаха», китайцы офигели. «Так кино никто не делает», — говорят. Они удары только обозначают, а мы били по-настоящему. И нормально прилетало. У меня до сих пор перегородка в носу поломана после сцены с Сашей Соловьевым. У нас там схватка с киллером в воде. Холод. Вода горная, ледяная, мы в ней минут сорок находились. Он мне тогда нос сломал, я ему — ножом следы оставил. Это первый и последний российский фильм, где спортсмены исполняли главные роли без дублеров. Сами ставили боевые сцены, придумывали на ходу. Сейчас в кино не увидишь профессиональных спортсменов. У нас в менталитете этого пока нет. Последний из российских фильмов, где снялись реальные мастера спорта, — «Путь» 2009 года, где я исполнил роль учителя-китайца Чена. Там тоже дзюдоисты, самбисты, боксеры, ушуисты. Дима Носов (российский дзюдоист и самбист, бронзовый призер Олимпиады 2004 года. — Ред.), он играл со мной в этом фильме, рассказывал, что на него «Монах» очень сильно повлиял — пошел заниматься, правда, не ушу, а самбо. Может, наши фильмы сподвигли и других людей заниматься воинскими искусствами. Тогда меня узнавали на улицах в любом городе, куда бы ни приехал. Сейчас новое поколение выросло, другие вдохновители. Тренажеры для монаха — Мы начали снимать части фильма «Удар лотоса» одну за другой, и я застрял в Москве. Денег кино больших не приносило, зарабатывал тренировками. Многие говорят, что московская жизнь трудная. Да, первое время было непросто. Случалось, что в один день тренировки в разных концах Москвы. Еще говорят, в Москве стресс, — я не знаю, кто это придумал. Немного тяжело с расстояниями, да, но в остальном легко. В Москве для меня стресса меньше, чем в Дагестане. За полчаса на дорогах Махачкалы стресса получаю больше, чем за полтора часа в Москве. Я живу в Подмосковье, пользуюсь метро, электричкой, как обычно — где-то английский учишь, где-то читаешь, где-то просто спишь. Если ты спокоен, вокруг тебя тоже спокойно. Мы делаем этот мир. Если я сам нарываюсь на неприятности, я и в джунглях найду комара, который залетит в нос. Я сталкивался с людьми, которые думают, что тайцзи можно заниматься только в Тибете, Гималаях. Наоборот, в городе ты окружен кучей тренажеров. Любой знает, что самое сложное — коммуникация с людьми. Где же ее тренировать, как не в Москве? Лечение слабых мест — Учеников у меня много. Оксана Лукашева, например, бабушка уже, ей за 60, она неоднократный чемпион Европы по туй-шоу и по тайцзицуань. Еще в художественном училище мне говорили, что я на детали обращаю большое внимание, а общее теряю. И работы получались разбросанные, не хватало единства. Я понял это в изобразительном искусстве и сейчас переношу в тренерскую работу, где важны детали и картинка целиком. Где у тебя слабое место — оно будет проявляться, чем бы ни занимался. Стоит понять и залатать этот пробел в одном, как во всем остальном тоже исправится. Сейчас, объясняя вам, я это хорошо понял.