«Подъём» с Сергеем Доренко от 17 августа 2018 года

С.ДОРЕНКО: 8 часов 39 минут. Пятница, 17 августа. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Эльвира Хасаншина — ведущая этой программы. Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро! С.ДОРЕНКО: Давай будем хоронить великую певицу, великую певицу Арету Франклин, конечно. Э.ХАСАНШИНА: Давайте. С.ДОРЕНКО: Великая абсолютно! Я, кстати говоря… Ты знаешь, как бы она… как говорят, у неё своих вещей было мало, потому что она мало сотрудничала с кем-то из композиторов, которые на неё работали, она перепевала очень много. Но есть и её вещи, и есть те вещи, которые она перепевала. Начнём с «I Say a Little Prayer». Вот эта знаменитая… Э.ХАСАНШИНА: Мне кажется, эту песню слышали все, даже если не хотели. С.ДОРЕНКО: Все, все, все, абсолютно, да. Сейчас мы её… Э.ХАСАНШИНА: Звук вот тут, внизу, надо убрать. С.ДОРЕНКО: Что ты говоришь? Спасибо тебе большое. Подожди! Что-то мы сделали не то. ARETHA FRANKLIN — «I SAY A LITTLE PRAYER» С.ДОРЕНКО: Я слышал, как её представлял Обама, президент Обама, 44-й президент Америки. И он, ну естественно, очень коротко произносит имя: Aretha, Aretha. Как бы вот так вот. Мы говорим: Арета Франклин. Ну, понятно, что Aretha, но он как-то совсем… И я удивился. Ну, неважно. Aretha так Aretha. Президент Соединённых Штатов работал… Как это сказать? Он её представлял на концерте. «Back to the Stage, Aretha Franklin». Обама выходил, серьёзно. Ну, это самое, он её любит. Её нельзя не любить. Если у тебя есть хоть что-нибудь в организме, кроме двух окурков и двух объедков каких-нибудь, ты не можешь не любить Арету Франклин. Ну, всё. Она померла? Померла. Всё, я не говорю. Я не собираюсь плакать! Я просто хотел… «Мне 30, а я ни разу не слышал ни её имени, ни её песен». Это нормально, это нормально. Понимаете, в чём дело? Быть невежественным хорошо. Я серьёзно говорю. Даже… Э.ХАСАНШИНА: Мне кажется, это невозможно. Просто вы не заметили. С.ДОРЕНКО: Не надо… Э.ХАСАНШИНА: Она есть практически во всех фильмах, если вы смотрели. Она может играть в магазинах. С.ДОРЕНКО: А то, что она перепевала? Не её вещи, а то, что она перепевала, тоже абсолютно гениально, да? Ну вот, секундочку. Ну вот, послушайте, что она перепевает, например. ARETHA FRANKLIN — «ROLLING IN THE DEEP» С.ДОРЕНКО: Это концерт в Белом доме с Обамой, который она уже после 70 пела. Иван Драго говорит: «Я первый раз слышу». Иван Драго, молодец! Живите с Киркоровым, с Лепсом. Нормально. Я чувствую, знаешь, сейчас позывы какие? Махануть в Нью-Йорк дня на три. Поеду в Нью-Йорк! Идите к чёрту! Ну, в хорошем смысле. Надо в Нью-Йорк махануть, на Times Square, просто побыть на Times Square, ничего не делать. Сегодня что — пятница? Э.ХАСАНШИНА: Сегодня пятница. С.ДОРЕНКО: Я не успею. Нет, сейчас детей надо в школу собирать. В сентябре махану или в октябре. На день рождения поеду в Нью-Йорк. На день рождения поеду в Нью-Йорк! Не лучше в Лондон, не лучше в Лондон, точно не лучше. Говна-пирога ваш Лондон! По 15 долларов суши покупать в пластиковом пакетике, давиться говённым рисом? Нет, дорого. У нас в Нью-Йорке всё клёво, дёшево, круто и весело. Вашему Лондону никогда в жизни не сравниться с Нью-Йорком. Мы вам устроим Бостонское чаепитие! Ну ладно, всё. «Я воспитан на The Who, Pink Floyd, Led Zeppelin и так далее, но не знаю эту певицу». Арета Франклин. Я умоляю! В Вегас я поеду тоже, не сейчас, я потом поеду в Вегас. У меня есть идеи какие-то насчёт Вегаса. Вегас — хорошее место, чтобы отправиться West Rim of Grand Canyon. Вот из Вегаса хорошо туда по Route 66, а потом просто по степи, по этой самой… «А как же Брюгге?» А как же Брюгге? Ну, вы слышите, после Ареты Франклин можно ехать в Брюгге? Ну объясните мне. А? Ну после Ареты Франклин какой Брюгге, а? Э.ХАСАНШИНА: Нет, нет. О чём вы? С.ДОРЕНКО: Ну, что Брюгге, а? Не знаю, мне не нравится. Ну, я понимаю, что Брюгге тоже какое-то имеет своё, это самое… какое-то своё… Э.ХАСАНШИНА: Атмосфера-то другая. С.ДОРЕНКО: Ну, какая-то атмосфера есть, конечно, да. Ну не знаю. Э.ХАСАНШИНА: Я бы хотела сказать, что можно было бы и в Дублин, но — нет. С.ДОРЕНКО: Дублин не годится. Э.ХАСАНШИНА: Арета — она другая, она зажигательная по-южному. А там зажигательно по-северному. С.ДОРЕНКО: Да. Там не так зажигательно. Там мрачновато по-северному, я бы сказал. Э.ХАСАНШИНА: Нет, там очень зажигательно. Они там в каждом баре знаете как отплясывают, не то что отплясывают, а отыгрывают, даже в будни. С.ДОРЕНКО: Как там это было про сраных этих лебедей в Брюгге, фильме, а? Сейчас я напишу, сейчас я напишу. Про лебедей. Нет, вы начинаете растлевать мне душу. Мне теперь и в Брюгге хочется. Swans, swans… Э.ХАСАНШИНА: Аппетит приходит во время обеда, да. С.ДОРЕНКО: Да-да-да. Э.ХАСАНШИНА: Ты начинаешь только об этом говорить — и сразу открываются перспективы. С.ДОРЕНКО: Нет, Брюгге тоже каким-то образом начинает быть хорошим. Да, я чувствую, начинаю чувствовать тягу к Брюгге. Сейчас, секундочку. ФРАГМЕНТ ИЗ ФИЛЬМА «ЗАЛЕЧЬ НА ДНО В БРЮГГЕ» С.ДОРЕНКО: Он говорит: «Тебе что, не нравятся лебеди? Надо ехать в Брюгге». Он говорит. А этот спрашивает, начальник его, он говорит: «Ну а лебеди-то всё ещё там?» Он говорит: «Ну да, лебеди здесь. И они тебе не нравятся, урод!» Лебеди в Брюгге. Я был там на свой день рождения, в Брюгге, по-моему… Когда? Сейчас не помню. В прошлый раз? Я вышел в 6 утра… И это есть в Instagram у меня, слышишь? Я вышел в 6 утра пофотографировать с «леечкой». Э.ХАСАНШИНА: И увидели лебедей? С.ДОРЕНКО: Нет, нет. 18 октября… Внимание! Послушай меня. 18 октября 18 белых лебедей вышли на парад передо мной. Э.ХАСАНШИНА: Ух ты! С.ДОРЕНКО: Построились прямо передо мной на канале, построились, и 18 штук прошли на меня вот такой ниточкой. Я считал — 18 лебедей. И я снял это на видео. Э.ХАСАНШИНА: Слушайте, ну это парад. С.ДОРЕНКО: 18 октября 18 белых лебедей сказали мне: «С днём рождения, друг». А? Я сказал: «С днём рождения? О’кей, хорошо». Да-да-да, хорошо. Давайте вот что — про домашний арест расскажем. «С 18-летием?» Да-да-да. Значит, смотрите. Я хочу про домашний арест немножко. Суд перевёл под домашний арест… А мы с вами обещали поговорить на эту тему серьёзно, потому что у нас есть два обстоятельства, у меня есть два обстоятельства. Они заключаются в том, что я по-прежнему считаю, что устраивать провокации подло. Я так считаю, как все. Но я много раз за свою жизнь (и я не хочу менять этих убеждений), я много раз говорил, что провокации, например, против чиновников — это обязательно, просто обязательно. Другое дело, что здесь просто против людей — и это плохо. Но провокации вообще, когда тебе предлагают, — на этом стоит вообще, извините меня, пожалуйста, но на этом стоит авраамизм. Ты же авраамисточка? Э.ХАСАНШИНА: Да. С.ДОРЕНКО: Она авраамисточка, пожалуйста. Я, товарищи, как старый даос должен здесь жить с авраамисточками и работать с авраамисточками. Ну, она авраамисточка. Э.ХАСАНШИНА: Но вы же сами говорите, что… С.ДОРЕНКО: У вас, авраамистов, мир устроен просто как божий день. Вы приходите в мир… У вас, у авраамистов, в отличие от меня, вы приходите в мир для того, чтобы пройти здесь испытание и предуготовление к жизни вечной. И испытание здесь, где князь тьмы, где князь мира сего, испытание заключается в том, что вас постоянно провоцирует сатана, постоянно. Ваша концепция жизни… Я обращаюсь к вам, авраамистам, потому что мне-то нафиг, пофиг. Понятно, да? Я даос, я в гробу видал. Но у вас, у авраамистов, жизнь есть испытание, где вы должны сделать правильный моральный выбор — такой выбор, которому учил вас ваш бог. Правильно? А? Не сатана. Сатана постоянно делает для вас провокацию. Он говорит: «Выбери плохой путь. Выбери плохой путь. Выбери плохой путь». Э.ХАСАНШИНА: «Сорви яблоко. Сорви…» С.ДОРЕНКО: «Выбери плохой путь», — вот как говорит сатана вот этим моим голосом. Сатана приблизился и говорит: «Выбери плохой путь. Выбери плохой путь. Это счастливый путь, тебе будет хорошо. Выбери плохой путь. Правая рука тёплая и тяжёлая, — говорит сатана, — левая рука тёплая и тяжёлая. Вам хорошо. Выбери плохой путь. Я дам тебе денег, счастья, женщин, хорошую погоду, хорошую машину, неплохой отпуск на яхте. Выбери плохой путь». Вот что говорит сатана. А вы говорите бодро, потому что вы авраамисты, вы говорите бодро: «Мне ничего не надо! Я лучше буду на даче своей дерьмовой без электричества по три часа в день и без воды!» Э.ХАСАНШИНА: «Полоть морковку!» С.ДОРЕНКО: «И та вода, которая идёт, ржавая, но ничего, я продержусь!» Вот что вы говорите. Вы же авраамисты. Понятно, да? Э.ХАСАНШИНА: Да. С.ДОРЕНКО: Я не авраамист. О’кей. Значит, почему вы тогда пугаетесь провокаций, если ваша вся концепция стоит на этом? Вся ваша концепция! И вы говорите: «Провокации мне не нравятся!» Здрасте! Этот мир стоит на провокации. Э.ХАСАНШИНА: Нам не нравятся провокации против детей как минимум. С.ДОРЕНКО: Чё? Авраамизм — это общее наименование для иудаизма, христианства и ислама. Ну правильно, вы авраамисты и есть. Вы же авраамисты. Что-то я не понял. Что? Э.ХАСАНШИНА: Всё правильно, да. С.ДОРЕНКО: Что вас пугает в том, что вы авраамисты? Как бывший авраамист отмечу, что Яхве искушал всех, начиная с Адама. Вот, пожалуйста: Яхве искушал всех, начиная с Адама, практически как ФСБ. Что ж тут такого-то? 73-73… Э.ХАСАНШИНА: Просто мы прекрасно знаем, что на искушение, к сожалению, мы ведёмся. Это я говорю как потомок Евы. С.ДОРЕНКО: А вас Господь послал в этот мир для чего? Э.ХАСАНШИНА: Искупить… С.ДОРЕНКО: Нет, вас Господь послал для выбора, для предуготовления к жизни вечной. Вы здесь находитесь для того, чтобы делать правильный выбор, а вы его нихрена не делаете. Так вы на себя и пеняйте, дорогие. Я не понял, вы думаете, что все сидят там, на небе, вам в ладоши хлопают и затаили дыхание? Э.ХАСАНШИНА: Так мы и делаем выбор. Мы пытаемся свести риски к минимуму. С.ДОРЕНКО: Затаили дыхание и думают, правильный Хасаншина сделает выбор или неправильный Хасаншина сделает выбор. А я тебе открою… Э.ХАСАНШИНА: А Хасаншина берёт и уходит в другую сторону: «А я не буду делать выбор!» Оп! Оп! Оп! Кто крутой? С.ДОРЕНКО: Не можешь, не можешь, не можешь, потому что… Э.ХАСАНШИНА: Могу, конечно! С.ДОРЕНКО: Не волнуйся, придётся сделать выбор, потому что ты прибыла в этот мир, чтобы делать выбор между добром и злом. Так ты за «Новое величие» или за Путина? Э.ХАСАНШИНА: А я закроюсь дома, включу «Героев», и всё. С.ДОРЕНКО: Хорошо. 73-73-948. Э.ХАСАНШИНА: И никакого «Нового величия». С.ДОРЕНКО: Алло. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Э.ХАСАНШИНА: Здравствуйте. С.ДОРЕНКО: Провокация — это хорошо, потому что авраамизм описывает жизнь как провокацию. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот насчёт авраамизма и морали. На самом деле в Библии я что-то не видел нигде особо морали. В основном в Библии говорится о том, что человек должен стремиться к жизни. А сатана, то, что вы говорите — это на самом деле глупость. То есть когда человек совершает глупости — вот это он двигается к сатане. В Библии говорится о том, что человек должен плодиться и размножаться. Это самая главная мысль там, которая там самая главная, что человек должен жить. С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Тут столкнулись два проповедника! Вы представляете другую школу. Новая школа авраамизма. И вот звони Гурген. Гурген, здравствуйте. Э.ХАСАНШИНА: Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро, господа. Я задержался несколько… С.ДОРЕНКО: Гурген, Гурген, у вас теперь классный телефон. Это что-то новое. Потому что раньше вас было плохо слышно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я постарался сделать так, чтобы меня было лучше слышно. С.ДОРЕНКО: Ну, что там Валенсия? Да, прошу вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Изречение: «И от Всевышнего происходит самое ужасное в этой жизни». Дело в том, что отсутствие реального персонажа, как змий, то есть nahas, который был изобретён много времени назад, а присутствует злое начало так называемое. И весь смысл жизни в том, чтобы убедиться в том, что то, что «рекомендует» Всевышний, есть лучше, чем то, что предлагает злое начало. Дело в том, что это как бы суперпиар Всевышнего в глазах его творений. С.ДОРЕНКО: Скажите, а что вы думаете об аресте? И теперь их отпустили под домашний арест, но вообще это провокация с «Новым величием». Как вы к ней относитесь? Вы читали об этом? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я, к сожалению… С.ДОРЕНКО: Вы упустили. Значит, вероятно, один, два или даже три агента спецслужб или полиции, или спецслужб организовали антиконституционное общество по свержению конституционного строя, по свержению президента и так далее. Собрали их в «Макдоналдсе» на Пушке и дали им подписать устав, где вербовочные комитеты организуются и так далее, и так далее. Их там было менее десяти, из них трое — агенты. И дальше их посадили. Одной девочке было 17, другой — 18, неважно. Вчера их давили, давили, давили, московская общественность — и их отпустили домой под домашний арест. Тем не менее, это была провокация спецслужб, на которую они, тем не менее, повелись. Как вы относитесь к такой провокации? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей, я отношусь ко всему государственному как к тому, что… Для чего существует государство? Оно существует для того, чтобы быть органом над своими гражданами… С.ДОРЕНКО: Хорошо, хорошо, хорошо. Я согласен, я почти согласен, однако же… Тем не менее, я согласен также и с моим другом-алкоголиком Шаймом Литевским из Бразилии, который говорил многократно: (Говорит на иностранном языке.) «Всё, к чему прикоснётся государство рукой, превращается в говно». Это правда. Но тем не менее, тем не менее, давайте… Эти максимы мы понимаем, но мы не жёстко следуем им в каждой своей оценке. (Говорит на иностранном языке.) Надо продолжить разговор. А, давайте после девяти. Договорились? Пошли! В ДВИЖЕНИИ НОВОСТИ С.ДОРЕНКО: 9 часов 5 минут. Пятница, 17 августа. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Эльвира Хасаншина — ведущая этой программы. Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро. С.ДОРЕНКО: Ну так вот, мы продолжаем говорить о провокациях. Э.ХАСАНШИНА: Александр Фельдман интересное сообщение написал: «С точки зрения нового авраамизма (христианства), начальник/кесарь есть божий слуга, который не напрасно носит меч. Однако, если в то же самое время начальник пользуется методами сатаны, то, мягко говоря, именно верующие должны были оскорбиться и встать на защиту “Нового величия”». С.ДОРЕНКО: Не думаю, Александр Фельдман. Я думаю, что начальник может… Ведь сатана исполняет силу Творца. Простите, я здесь в теологию погружусь. Сатана — он тоже исполняет поручения Творца. Сатана есть тварь. Сатана есть тварь, которая выполняет поручения Творца. А Творец поручил провоцировать, и провоцировать, с тем чтобы обнажить добродетель, показать добродетель, понимаешь, снять шелуху мещанства, которое избегает… Вот Хасаншина — она мещанка, она избегает выбора, благого выбора, добродетельного выбора, но также не делает злого. И сатана как бы обязательно должен оттенить, в сущности, оттенить добродетель. Понимаешь? Поэтому и кесарь должен в этом смысле помочь Господу оттенить добродетель, дать тебе возможность стал добродетельным. А для этого он должен тебя до известной степени провоцировать, провоцировать. Э.ХАСАНШИНА: Да. Таким образом он даёт и обществу шанс показать себя. Те, кто оскорбились… С.ДОРЕНКО: Старик Воланд сейчас бы оскорбился. Сатана отрёкся. Сатана — часть твари. Первичен только Бог. Сатана — часть твари. А тварь выполняет здесь сценарии, предписанные Творец. Тварь есть порождение Творца. И тварь, безусловно, выполняет предначертанное Творцом, в том числе и сатана, конечно. Ну вот. Ну зачем вы? «Ваш дуализм безграничен». Нет, всё-таки ограничите дуализм, пожалуйста. Хорошо. Так я вам про то, что… Можно ли провоцировать? 73-73-948. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Приветствую вас, Сергей и Эльвира. Э.ХАСАНШИНА: Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Провокация обязательно нужна, она обязательно нужна, потому что это стимулирует, очень стимулирует саму жизнь, и ориентиры выстраиваются ровно после провокации, потому что человеку даётся шанс осознать, что произошло и что могло бы быть. Поэтому провокация нужна, если вы задаёте вот такой вопрос, обязательно, в том числе чтобы оттенить хорошее от плохого, ну, смотря с какой интерпретацией подходить. С.ДОРЕНКО: Конечно. Когда мы говорим «мы хорошие», мы же должны понимать, кто мы, а кто тогда они. Ну вот. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Но провокация — она разная совершенно, она необязательно всегда стандартная: для хорошего и для плохого. Провокация — абсолютно такой скрытый манёвр какой-то, чтобы именно либо под себя сделать ситуацию, либо чтобы уничтожить того, кто тебе не подходит. Сергей, осмелюсь вас подправить. С.ДОРЕНКО: Прошу вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но подправка будет лёгкая. Сатана действует не по поручению Господа. Потом вы, правда, исправили то, что сказали до этого: да, он исполняет только то, что… С.ДОРЕНКО: Он исполняет сценарии, предписанные Творцом. Ну, сценарии, большие сценарии. Э.ХАСАНШИНА: Он в роли. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Абсолютно верно. Кроме того, я бы ещё добавил, Сергей, что если человек не будет поклоняться Господу, он обязательно приведёт того, кому будет поклоняться человек. С.ДОРЕНКО: Конечно, конечно, абсолютно верно, абсолютно верно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Хорошего дня! С.ДОРЕНКО: Я на правильном пути на самом деле, как вы понимаете. Спасибо. 73-73-948. Э.ХАСАНШИНА: Подождите. Вот смотрите — по вашей логике получается, что если… Доисторическое племя людей существует некое, они бегают с каменными орудиями и всё такое. И вдруг один где-нибудь в леске вырывает яму, ставит туда колья на дно. Бежит его соплеменник и падает в эту яму, прикрытую листиками, разбивается об эти колья насмерть. И он говорит: «Видали? Наши враги тоже могут так сделать. Я же ради вас всё, ради вашего блага убил тут одного». С.ДОРЕНКО: Ну, это… Э.ХАСАНШИНА: Нет, это тоже провокация. Что? Против своих. С.ДОРЕНКО: Экстраполируешь собственный садизм. Хасаншина экстраполирует собственный садизм. Нет! Ну не надо. Слушай меня. Получается, что у спецслужб тоже есть план свержения власти. Это опасно. Нет. «Пожелайте мне удачи, — говорит Дмитрий Дмитриев. — Иду сдавать вступительные экзамены». Вы их сдадите, если вы поспали хорошо. Дмитрий, надо спать. Спать перед экзаменом — вот что главное. Значит, хорошо, давайте… «Сломаем становой хребет мафии!» — зачем-то восклицает 74-й. Ну, не надо так уж сильно. Почему? Мафия тоже нужна. А как же без мафии. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Если исходить из точки зрения, что провокации нужны, то мне хотелось бы обратить внимание, что судебная система должна быть, на мой взгляд, всё-таки милосердной, а не карательной. Соответственно, административку им надо было со штрафами, может быть, большими (40 тысяч, 60, 80), но не уголовку. В принципе, они же, наверное, выражают мысли, как бы тенденции, которые в обществе происходят. И эти тенденции будут либо нарастать, либо уменьшаться — в зависимости от общей обстановки, как будет действовать правительство и прочее. И тенденцию нельзя изменить, можно просто временно сделать как бы больно, посадить их, напугать на короткое время. И это вопрос… С.ДОРЕНКО: На короткое время? Вот спасибо. На самом деле человека достаточно напугать, чтобы он, может быть, за сутки всё обдумал, всю свою жизнь, всю свою жизнь. Или, может быть, расстрелять, как Достоевского, вывести на расстрел. Э.ХАСАНШИНА: Ну а разве это дело не призвано напугать? С.ДОРЕНКО: Как назывался кружок, в котором состоял в этот момент Достоевский, не помните? Кашевцы какие-то? Кружок, в котором состоял Достоевский. Напишите мне, все же умные. Э.ХАСАНШИНА: Не помню, как он назывался, но он описывал это в своей книге «Бесы». С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Я просто про то, что, может быть, быстро расстрелять, и всё. Вывести этих прекрасных девочек и расстрелять, а на самом деле не расстрелять. И они, пока будут стоять у стенки, значит, они продумают, подумают, продумают всё и отрекутся от зла, и воздвигнут добродетель какую-то. Петрашевцы! Ну, петрашевцы. Никто не подсказал. Эй, вы, петрашевцы! «Петрашевцы», — говорит Андрей. Э.ХАСАНШИНА: Петраше́вцы. Даже, может быть, петра́шевцы. С.ДОРЕНКО: Петраше́вцы. Ну что ты? О чём ты говоришь? Пятёрка у тебя, по этой главе у тебя пятёрка в школе была, по петрашевцам. И ты главного не знаешь, а? Э.ХАСАНШИНА: Нет. С.ДОРЕНКО: Не знаешь петрашевцев? Э.ХАСАНШИНА: Не было у меня пятёрки… С.ДОРЕНКО: По петрашевцам? Э.ХАСАНШИНА: По петра́шевцам. С.ДОРЕНКО: Петраше́вцы! Господи, помилуй! Да что ж такое? В школу не берут. Петраше́вцы! Господи, что вы? Я не понимаю! Ребята, вы что? Ребята, вы учились в школе хоть чуть-чуть? На неделю вас в школу можно, на неделю? А сейчас я бы стал по математике спрашивать у вас школьную программу — представляю, как бы вы поплыли. Петраше́вцы. Э.ХАСАНШИНА: Слушайте. Вы знаете, я специально читала «Бесов», потому что ожидала, что там будет мясо такое вот того времени. С.ДОРЕНКО: Никакого мяса не будет. Э.ХАСАНШИНА: И что? Они всё время болтали, болтали, болтали, как будто это очень-очень длинный фильм, что-то наподобие «Верёвки» какой-нибудь. С.ДОРЕНКО: Петрашевцы. Давайте я вам маленький ликбез, маленький ликбез. Господи, необразованные вы мои! «Осуждённые в 1849 году участники встречи у Михаила Буташевича-Петрашевского. Будучи все в той или иной мере “вольнодумцами”, петрашевцы были неоднородны по своим взглядам. Немногие имели замыслы прямо революционного характера, некоторые занимались изучением и пропагандой социально-утопической мысли XIX века (это были “петрашевцы-коммунисты”). Значительная часть осуждённых понесла наказание только за распространение письма Белинского к Гоголю или за недоносительство о собраниях». Они распространяли письмо Белинского к Гоголю, где Белинский крошит Гоголя за реакционность, за «Выбранные места из переписки с друзьями». Э.ХАСАНШИНА: Сурово, да? С.ДОРЕНКО: Да. «Кружок Петрашевского вошёл в историю в том числе и из-за участия в нём молодого Достоевского и из-за необычного, поразившего современников, обряда инсценировки приготовлений к публичной казни, которому подверглись осуждённые, не знавшие о том, что они помилованы». Они были помилованы, и их возвели на расстрел, понимаешь, на виселицу. Я сейчас не помню. Я и то в школе уже… Мне уже пора в школу идти. К расстрелу. Приговорили 21 человека к расстрелу из 40 петрашевцев. Вывели на расстрел и всё такое, а потом говорят: «Мы пошутили». Э.ХАСАНШИНА: «Вас помиловали». С.ДОРЕНКО: «Мы пошутили, — говорят, — извините». «Наряженный над ними военный суд нашёл, однако, что пагубные учения, породившие смуты и мятежи во всей Западной Европе…» Понимаешь, Россия всегда боролась с Европой, с политической Европой. Россия всегда наследовала, брала (во всяком случае, правящий класс) модели поведения европейские и материальный мир Европы. То есть мы хотели, чтобы у нас и посуда была английская, немецкая и так далее, ну, всё хорошее, кухня и так далее, чтобы поприличнее как бы. Но с политической Европой Россия всегда неустанно боролась. А в 1848 году, как ты хорошо помнишь, в Европе шли революции. Э.ХАСАНШИНА: Ну, потому что это всегда означало, что за материальным люди остальные захотят тоже себе такого же. С.ДОРЕНКО: Так в том же и дело. Внимание! С чем боролся царизм, богопосланный нам царизм? Как вы помните, нами правили 300 лет немцы. Что именно происходило? «…пагубные учения, породившие смуты и мятежи во всей Западной Европе и угрожающие ниспровержением всякого порядка и благосостояния народов, отозвались в некоторой степени и в нашем отечестве». Слушай, я бы и сегодня мог работать прокурором. Я бы сегодня мог работать прокурором, если бы я зачитывал прокурорские речи и приговоры XIX века. Внимание! «Горсть людей совершенно ничтожных, большей частью молодых и безнравственных, мечтала о возможности попрать священнейшие права религии, закона и собственности». «Все подсудимые были приговорены к смертной казни — расстрелу; но, принимая во внимание разные смягчающие обстоятельства, в том числе раскаяние всех подсудимых, — они все раскаялись, — суд счёл возможным ходатайствовать об уменьшении им наказания. Наказания были смягчены: Петрашевскому назначена каторга без срока, Достоевскому — каторга на 4 года с отдачей потом в рядовые, Дурову — то же самое, Толю — 2 года каторги, Черносвитову — ссылка в крепость Кексгольм, на реке Вуокса, Плещееву — отдача рядовым в оренбургские линейные батальоны. Пальм был переведён с тем же чином в армию». В оренбургские линейные батальоны. Тебе нравится? Э.ХАСАНШИНА: К нам много кого отправляли. Они приносили нам культуру. С.ДОРЕНКО: Ну так вот, надо было, как с петрашевцами: взять их и расстрелять, но не расстреливать. И всё. И выпустить их, и дело закончено. Сколько можно мучить девочек? 73-73-948. Алло. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте, здравствуйте. Э.ХАСАНШИНА: Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Очень приятно вас слышать, интересно. Сергей, в связи с этой темой, которую вы подняли, давайте… Ну, это предложение, а вы как бы сами. Был ли у кого-нибудь такой выбор, как вы всё описываете? У меня, например, когда-то брат в институте, в туалете, в кабинке, нашёл кошелёк с огромной суммой. Ну, естественно, человек же начинает думать. А некоторые не начинают, некоторые — сразу отдать. А некоторые начинают сразу в карман. Он пересчитал. Это были 90-е годы. С.ДОРЕНКО: Не было верёвочки, привязанной к кошельку? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет-нет-нет, всё было по-настоящему. Там девица какая-то, ну, такая мажорная, видать, обронила. Там были иностранные купюры. С.ДОРЕНКО: А можно вопрос, который вам может показаться бестактным? Уж поверьте, я не специально. А что ваш брат делал в женском туалете? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Слушайте, нет, это был мужской туалет, насколько я помню. С.ДОРЕНКО: А, девица была в мужском туалете? Тогда я знаю, что она там делала. Я знаю, что она там делала. Что девицы делают в мужском туалете? Понятно. Э.ХАСАНШИНА: Избегала женскую очередь. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я вспомнил. Нашёл он на лекциях, а потом пошёл в туалет пересчитывать. Вот. С.ДОРЕНКО: А, я понял, я понял. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И потом всё равно он как человек порядочный… С.ДОРЕНКО: Послушайте меня, есть же честный выход, окончательно честный. Честный выход — это пропить. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ха-ха-ха! Нет, вы знаете, он как человек честный и порядочный, воцерковленный (он сейчас стал ещё более воцерковленный) нашёл. Ну, объявление дали как бы. Ну, как-то нашли эту девушку. И она даже ничего, ни денег… Ну, можно было, знаете. С.ДОРЕНКО: Она сказала: «Ага!» РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Серебряный пятак, помните? С.ДОРЕНКО: Я считаю — нет. Я нашёл огромные деньги. У меня была любовь. Я нашёл огромные деньги. Сатана праздновал абсолютно с восхищением. Сатана отнёсся ко мне с восхищением. В г. Киеве я на конечной, рядом с конечной, всё-таки на правом берегу, но на конечной (сейчас не помню, как назывался этот район прекрасный), я нашёл в телефонном автомате… А в то время были телефонные автоматы, вроде как сейчас в Америке. Сейчас до сих пор в Америке есть телефонные автоматы на улицах, конечно, естественно. Я нашёл этот самый… Сейчас пытаюсь вспомнить: 10 рублей или 30 всё-таки? 10 или 30, товарищи? Я не помню. Ну, что-то такое. У меня была любовь, мне было 15 лет, а ей было 17. Она была уже зрелая, и она учила меня всему-всему. Ну так вот. И я помню, что я нашёл деньги. И я честно потратил на любовь. Э.ХАСАНШИНА: На девочку. С.ДОРЕНКО: Да. Э.ХАСАНШИНА: Конфетки, мороженое, цветочки? С.ДОРЕНКО: Да. Э.ХАСАНШИНА: Сладкая газировка? С.ДОРЕНКО: Да. Э.ХАСАНШИНА: Прекрасно! С.ДОРЕНКО: Я сейчас не помню, 10 или 30. Я нашёл деньги. И мне не пришло в голову, конечно, никому их отдавать. Я решил, что… А почему я их нашёл? Э.ХАСАНШИНА: Ну, 10 или 30 — это было как что? С.ДОРЕНКО: Это большие, хорошие деньги были, хорошие. Ну, пенсия была 40 в то время. Ну, сейчас объясню, что это было. Это было… Можно было пообедать за 70 копеек. Ну, за рубль — это так пообедать, что не встанешь. Ну, за рубль десять можно было пообедать так, что тяжело вставать. А за 70 копеек — так, что ещё встаёшь нормально. То есть это было нормально. Э.ХАСАНШИНА: Как тысяч двадцать? С.ДОРЕНКО: Ну, как 300 рублей, допустим. Каждый рубль был как 300–400 рублей примерно. Не тысяча, нет. Ну хорошо, 500 пусть. Значит, если я нашёл 10 — то это было как 5 тысяч. А если 30 — то 15 тысяч. Э.ХАСАНШИНА: Ну, 15. С.ДОРЕНКО: 15 тысяч. Э.ХАСАНШИНА: Всё равно хорошо. С.ДОРЕНКО: Нормально, нормально. 15 тысяч. Нормально, серьёзно говорю, на то время. Ну, у нас небольшие были… Мы по три часа стоя целовались в Ботаническом саду, так что у нас особых расходов-то не было. Ну так вот. А? Э.ХАСАНШИНА: А тут могли позволить себе колесо обзорное. С.ДОРЕНКО: Ну, типа того. Слушай, я к чему? Если Господь послал тебя этой дорожкой, и ты столкнулся с этим, то ведь это он сделал специально. И мне кажется, честный человек, если нашёл деньги, честный человек будет бесчестным, если он пустит их в бизнес, если он пустит их в рост. А если он их пропьёт и прогуляет — это и есть честный ответ, честный ответ. Понимаешь? Вот правда. Пропить, прогулять — это честный ответ. А пустить в бизнес — это бесчестный ответ. Нам стыдно за тех из нас, кто пускает деньги в бизнес. 73-73-948. Алло. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. С.ДОРЕНКО: Михаил, здравствуйте. Э.ХАСАНШИНА: Здравствуйте. С.ДОРЕНКО: Провокация. Давайте с этим «Новым величием». Прошу вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Прямо беда, беда с троечниками-теологами. Знания подменяются полузнаниями и так далее. Во-первых, русский православный концепт во многом отрицает авраамизм. И скорее, надо говорить об эсхатологическом характере всех деяний, которые в лоне православной церкви происходят. И Армагеддон, которого так страшилась изначально церковь, у нас принимает формы социологии. Смотрите, негодные приёмщики Охранки, той дореволюционной… Вот дело петрашевцев и многие другие дела. Ведь что в конечном счёте получилось? Они гонялись за народовольцами. Между прочим, Александр Кропоткин, интеллигентнейший человек, брат Петра Алексеевича, получил 12 лет за два слова в письме, которое он официально отправил, за два слова, посвящённых Великому князю. И в конечном счёте что? Излюбленный метод смены власти на Руси — это дворцовый переворот. Всё равно всё происходит сверху. Вот они, эти троечники и двоечники… С.ДОРЕНКО: Нет, настоящая борьба с лайками велась ещё, знаете… Можно я, так просто поддакивая вам, напомню, что, например, рассказ «Муму» — помните «Муму», где Герасим топит собачку? — пять лет не мог пройти цензуру. Пять лет! Он был запрещён. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И что в конечном счёте? С.ДОРЕНКО: Нет, он был запрещён. Русская цензура запрещала «Муму». РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. И в конечном счёте великокняжеская фронда и слабый генерал вместе с Алексеевым — им понадобилось две минуты, чтобы царь отрёкся. Никакого смысла в борьбе с такими девчонками нет, если гниёт сама система. Это же понятно. А что до спецслужб, то они придумывают себе погоны, набирают очки. Им нужны эти самые галочки — вот и судят. Я с ужасом слушаю, и по вашему радио, ну, в разделе «Новости»: «ФСБ сообщила, что предотвращены двадцать попыток террористических актов, раскрыто сто организаций», — и так далее. Всё это проходили мы сто раз. И Великая Октябрьская социалистическая революция — порука тому, что методы и их последствия не изменятся никогда. Элита сегодняшняя предаст всегда и своих кумиров. А народ всегда ищет… С.ДОРЕНКО: Для тех, кто думает, что спецслужбы кого-то защитят, я хотел бы сообщить, что в здании на Лубянке… РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: 91-й год, да. С.ДОРЕНКО: В момент, когда 30 человек, нетрезвых 30 человек снимали Дзержинского, в здании на Лубянке находилось 2 тысячи офицеров с пистолетами в руке. Ни один из них не шевельнулся ни на один миллиметр, ни на один миллиметр. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так было и так есть. С.ДОРЕНКО: А Эля не знает. Значит, в здании на Лубянке работало, по некоторым данным, 2–2,5 тысячи офицеров. У каждого из них могло быть оружие в этот момент. Там есть оружие табельное. Предположим, что они пришли на работу. Предположим, что они стоят у окна. Предположим. Ну, если бы они действительно были люди чести, они должны были бы как бы броситься в огонь, правда же? Значит, предположим, что 2 миллиона офицеров, у которых 4 миллиона яиц… Нет, не 2 миллиона, а 2 тысячи офицеров, простите, у которых 4 тысячи яиц, стоят и смотрят, как 30 пьяных снимают Феликса Дзержинского. Тридцать. Ребята, ни один не шевельнулся. Если вы думаете, что они типа собираются что-то делать… Ни один не шевельнулся! Они все умные мальчики, они все умные мальчики. Значит, слушай. Я хочу рассказать про «Муму», вам понравится. Значит, сейчас людей сажают за лайки и за эти самые… за репосты, за лайки, ну, за всё. Я хочу сказать вам, что история публикации вот этой… Секундочку. «В 52-м году Тургенев, вопреки запретам цензуры, опубликовал некролог на смерть Гоголя, — нельзя было, запрещено, — после чего по приказу властей сначала месяц сидел под арестом, — Тургенев Иван Сергеевич, — а потом был сослан в Спасское-Лутовиново». Он Полине Виардо своей писал, что велено жить в деревне до распоряжения. Ну, пока не распорядятся, жить в деревне, и всё. А рассказ «Муму» он написал на петербургской «съезжей», где он жил под присмотром частного пристава. То есть над ним сидел пристав и смотрел, что делает Тургенев, ходил с ним до туалета и назад пристав. Понимаешь? Потом он написал «Муму». Потом он сказал: «Я написал небольшую вещь», — написал Аксакову. Семья Аксаковых получила «Муму» в 52-м году. Захотели опубликовать в «Московском сборнике», но он был закрыт цензурой в марте 53-го. То есть они хотели опубликовать в журнале, но журнал был закрыт цензурой в марте 53-го. «Муму» не удалось печатать. Затем он появился в третьем номере журнала «Современник» за 54-й год («Муму»), после чего… Значит, цензор написал: «Рассказ неуместен в печати, потому что читатели могут исполниться состраданием к Герасиму». «Рапорту был дал ход: дело о публикации “Муму” рассматривалось на заседании коллегии, в результате чего на свет вышел циркуляр, подготовленный управляющим делами министерства народного просвещения. Содержание рассказа было признано “щекотливым”, а цензор который позволил его опубликовать, получил предупреждение». Затем… И так далее, и так далее, и так далее. Затем писали Иван Гончаров, граф Мусин-Пушкин, князь Вяземский, что «Муму» надо опубликовать. И наконец в 56-м году один раз, ещё один раз разрешили опубликовать «Муму» в собрании сочинений. С 52-го года по 56-й год XIX века, с 1852-го по 1856 год русское государство всеми своими силами боролось с «Муму». Результат мы знаем. С.ДОРЕНКО: Забавная тема. Вы знаете, что прошло страшное палево, в том числе с резолюцией Путина. Помощник Белоусов с его письмом, что надо отобрать деньги у ряда бизнесменов, так сказать, каким-то образом заставить их отдать эти деньги. И палево было в том, что там виза Путина. И мне казалось раньше (ну, в старые времена), что такие вещи в России путинской… Ну, когда он приходит, сразу возникает некий режим, когда в Правительстве не должно быть утечек, и тем более в аппарате кремлёвском не должно быть утечек. Э.ХАСАНШИНА: Вот мне тоже так казалось, С.ДОРЕНКО: Да. И мне казалось, что после того, как Белоусова попалили… Э.ХАСАНШИНА: Поэтому некоторые пишут, что выгодно это ему — Белоусову. С.ДОРЕНКО: Почему? Э.ХАСАНШИНА: Вот и я не знаю. С.ДОРЕНКО: Я не понимаю тоже. Э.ХАСАНШИНА: Я не настолько разбираюсь в этих хитросплетениях. С.ДОРЕНКО: Нет, я просто думал, я думал, что это настолько… Вот честное слово, я думал, что настолько это палевно, например, что Белоусов на какое-то время ляжет в тину, потому что он… Ну, чёрт, палево такое адское, что надо какое-то время прижать уши. Нет, он на понедельник всех вызывает к себе. Э.ХАСАНШИНА: На встречу. С.ДОРЕНКО: Ну, сегодня пятница, а он на понедельник вызывает всех к себе, где, наверное, там будут молодцы с паяльниками, в жопу будут совать паяльники. Говорят: «Паяльник отечественный! Хороший». Э.ХАСАНШИНА: «Отличный паяльник, лучший в моей жизни!» С.ДОРЕНКО: То есть палево не мешает. Я понимаю, нет, Белоусова тоже понимаю, такой сценарий. Потому что один сценарий — это лечь и прижать уши. Но тогда заклюют. Ну, заклюют. А второй сценарий — всё-таки, наоборот, прорваться, как говорится. «Ну всё, уже попалили, дальше уже бежим под пулями, но надо прорваться». Ты понимаешь, да? Тоже сценарий. И он тоже понятен. Но тогда он должен быстро выиграть, быстро выиграть. Понимаешь? То есть он в понедельник должен на них шикнуть — и они такие: «Да-да-да!» — заскулили. Э.ХАСАНШИНА: «А мы сами хотели дать». С.ДОРЕНКО: Заскулили и полезли под стол доставать коробку из-под ксерокса сразу все, и такие: «Мы? Да! Мы? Да! Мы? Да!» Ну, условно говоря, у Белоусова сейчас в этой игре против большого бизнеса возникло новое обстоятельство, которое создаёт для него ситуацию цейтнота пока, не цугцванга, но цейтнота. То есть он сейчас уже под пулями, под обстрелом, под критикой должен притащить в зубах, собственно говоря, победу. Если он не притащит победу, тапочки к кровати хозяина не притащит, то будут большие проблемы для него. Поэтому тут уже сейчас эти голуби наши, если они сплохуют, коленки задрожат, они такие: «Мы? Да! Да!» — и он скажет: «Ну что, твари?» — тогда будет всё нормально. Я задумался в связи с публикациями… Я читаю Telegram. Надо сказать, что поскольку Роскомнадзор его рекламирует тщательно, я стал читать Telegram ещё более тщательно. Ну, с такой рекламой, как от Роскомнадзора, не читать нельзя. Значит, я читаю Telegram, и там какие-то квартиры у мамы одного чиновника, который никогда не занимался бизнесом и всё время где-то на выборных ролях и так далее. У мамы квартиры, ещё что-то, ещё что-то, земельные латифундии. Это в Telegram пишут, в этих ихних вредных телеграмах. И я начинаю думать: а кто богаче? Может быть, этих вызвать Белоусову? Слушай, я хочу голосование провести. Ребята, вот по вашему ощущению, кто дал бы больше денег бюджету — чиновники или бизнесмены? Ну серьёзно. И вообще, первое голосование, первое простое голосование. Давайте проголосуем, поддержите. Значит, кто богаче как сословие? Чиновники — 134-21-35. Бизнесмены — 134-21-36. Кто богаче на Руси? Чиновники — 134-21-35. Это голосование телефонное. Бизнесмены — 134-21-36. Это телефонные номера, обычные московские, с кодом 495. Кто на Руси богаче? Чиновники — 134-21-35. Бизнесмены — 134-21-36. Я не знаю. В общем, я очень сильно задумываюсь. Мой жизненный опыт показывает, что я, конечно, тля рядом с ними, но… Как это сказать? Я думаю: перед кем я большая тля? Я как-то катался на мотоцикле, ты не поверишь, между сельцом Ивановским и Павловской Слободой, есть такая. Там есть речка Бель, ты не поверишь, Бель или Беланья, Белунья, Белия — какая-то такая, от «белый». В общем, я её всё время… И там, в тех краях, она впадает в Истру. И я в тех краях носился на этом самом… внедорожном таком мотоцикле, dirt bike. И когда я на высокий берег вылетаю над Истрой — трум! — такие имения! И я стал их шарашить… Э.ХАСАНШИНА: Открылись просторы. С.ДОРЕНКО: Гигантские. Ну, больше гектара, больше гектара. И я начал их шарашить и прямо оттуда выкладывать в Instagram. Потом приезжаю домой… А у меня жена — информированный человек, в отличие от меня. Я ничего не знаю, ни про что ничего, а жена знает. Она мне говорит: «Дурак! Это же дача того-то и того-то. Это же дача того-то и того-то». И начинает чиновников… Я говорю: «Откуда ты знаешь?» Она говорит: «Да у Навального же было». Я говорю: «А-а-а! Скорее — delete, delete!» Я не хочу с ними ссориться, я не хочу. Ну, я трусливый, я трусливый. Понимаешь? «Значит, это такого-то чиновника, это такого-то чиновника, — она говорит. — Ты что, не видишь?» Я говорю: «Я не понял». Я лупанул всё это с высокого берега Истры, около Павловской Слободы. И мне что-то хорошо стало, что я вроде робингудствую и какие-то неопознанные объекты… А потом приехал, и жена говорит: «Дурак! Убирай, скорее убирай! Тебя выгонят с работы. Они тебя съедят! Они тебя посадят! Они тебя заставят в эмиграцию уехать! Убирай быстрее! Ты в этой стране их раб! Быстро убирай!» И я такой: delete, delete, delete! Господи, помилуй! Нет, правда. Э.ХАСАНШИНА: Слушайте, но чиновники-то где берут деньги? С.ДОРЕНКО: А? Э.ХАСАНШИНА: У бизнесменов. Правильно? Или у них жена вот так случайно оказывается бизнесменом. С.ДОРЕНКО: Не знаю. Остановите, остановите, остановите! Значит, я думаю… Наши слушатели позвонили и дали вот какой результат: 91% — что богаче на Руси чиновники, чем бизнесмены^; богаче бизнесмены — 9%. Если бы лично вам предложили путём экспроприации… Это уже другое голосование. Если бы лично вам путём экспроприации предложили бы поднять бюджет Российской Федерации, вы бы отняли деньги у чиновников или у бизнесменов? У чиновников — 134-21-35. У бизнесменов — 134-21-36. Нужна экспроприация, ребята. Ну всё. «Чем ответит купечество?» — Пётр Первый говорит в каком-то сталинском фильме, Сталин был режиссёром, неважно. «Чем ответит купечество?» — и всё. Если бы нужна была экспроприация, вы бы взяли деньги у чиновников или у бизнесменов? У чиновников — 134-21-35. Ну, на благо Родины, по справедливости, ну, по справедливости. А чё? Давайте, ребята, хватит. Ну сколько можно? Пожировали — и хватит. Ну что вы, а? Носы свои белые, кокаиновые, ототрите и давайте деньги уже. Вы же знаете код от сейфа. Или помочь вам? Паяльник в жопу вставить и помочь? Ну, я не знаю, может быть, помочь надо как-то вспомнить коды. Другой раз надо и помочь. 94 на 6. Я останавливаю, всё. 94 на 6. Запиши, пожалуйста. 94% — экспроприировать надо у чиновников, а не у бизнесменов. Э.ХАСАНШИНА: Вспомнила тоже по этому поводу историю… С.ДОРЕНКО: Белоусов. Бе-ло-у-сов. Белоусов. Когда вы придёте в понедельник в костюме фабрики «Большевичка», протёртом нахрен в локтях, с оторванной пуговицей, которую ваша тёща пришила вам назад… Такая разлохмаченная пуговица, и там разлохмаченные такие нитки. Придёте на заседание. Вот я отдаю вам, вооружаю вас цифрами. Раскулачивать надо чиновников — 94%. Ну, слушатели так говорят. Э.ХАСАНШИНА: Про раскулачивание историю расскажу. Сейчас СМИ обсуждают: в общем, мэр небольшого городочка проходит по одному из дел о взятке, что-то такое, в общем. И ему назначили меру пресечения — домашний арест. А прописан он… У него есть какие-то владения, но прописан он в коммунальной квартире. И всё это время ему теперь придётся провести в коммунальной квартире. С.ДОРЕНКО: Ну да. 73-73-948. Алло. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Андрей из Королёва. С.ДОРЕНКО: Здрасте, здрасте. Ракетчик, ракетчик. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Расскажу печальный опыт. Меня слышно нормально? С.ДОРЕНКО: Слышно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Рассказываю. С.ДОРЕНКО: Давайте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Значит, была у меня в прежней жизни аудиторская фирмочка такая маленькая, семейненькая… С.ДОРЕНКО: Да вы буржуй. Да вы буржуй! РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло? С.ДОРЕНКО: Продолжайте, пожалуйста. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, для себя аудит вели, делали, показывали всю подноготную. Ну и, ясное дело, ты можешь понять, кому и сколько заносится. У меня сложилось такое подозрение, что, в общем, наверх отслюняют чиновникам очень прилично. А сейчас я работаю в бюджетной организации и вижу кормление по мелочам вроде бы. Маленькое бюджетное, ну, детское учреждение. И как тут сосут снизу вверх, отслюняют наверх — в районные, городские администрации. Я точно говорю: ребята, чиновничество — это такой могучий пылесос, который высасывает всё, все соки выпивает и куда-то вот туда отправляет. Вот куда — непонятно. С.ДОРЕНКО: Да, мы не знаем. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Столько яхт, столько пароходов на эти деньги купить нельзя. С.ДОРЕНКО: Не знаю, не знаю. Слушайте, а у меня был опыт, значит, у меня был опыт когда-то давно, ну, здесь уже, на этой станции. Ты знаешь, что… Сегодня какое число? 17-е? 17 августа. А 8 сентября будет 10 лет как я работаю на этой станции. Э.ХАСАНШИНА: Ух ты! С.ДОРЕНКО: Ну, станции меняются. 10 лет ровно, да. Слушай. Значит, к чему я клоню? Мы как-то ставили вопрос: «Позвоните, пожалуйста, те, кто прямо сейчас везёт взятку чиновнику». И нам звонили. Э.ХАСАНШИНА: Ух ты! С.ДОРЕНКО: Слушайте, вот сейчас позвоните, пожалуйста, те, кто прямо сейчас, может быть, сегодня даёт взятку чиновнику, сегодня вы даёте взятку чиновнику. Пожалуйста. Полная конфиденциальность! Вы сегодня даёте взятку, сегодня, или сейчас уже её везёте. Вот вы сейчас везёте взятку чиновнику. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. С.ДОРЕНКО: Вы сейчас везёте взятку чиновнику? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей… С.ДОРЕНКО: 73-73-948. Вы сейчас везёте взятку чиновнику либо сегодня должны дать. Давайте я расширю. Или вчера дали. Ну всё, хватит, больше не дам. Дам сутки предшествующие и сутки последующие. Алло. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Э.ХАСАНШИНА: Здравствуйте. С.ДОРЕНКО: Вы сегодня даёте взятку? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет-нет. Я бы с удовольствием хотел кому-нибудь взятку давать, чтобы решить вопросы какие-то, но — нет. С.ДОРЕНКО: Нет. 73-73-948. Вы сегодня даёте взятку, сегодня, либо вчера давали, чиновнику. Алло. Здравствуйте. Э.ХАСАНШИНА: Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Сергей, добрый день. С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, я не знаю, взятка ли это. Я везу для оформления сделки в Росреестре, ну, так сказать, для быстрого согласования сделки. Ну, это официально. Я не знаю, это взятка или нет. С.ДОРЕНКО: Нет, если это официально, то это, наверное… РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, это не официально, а это по личной договорённости. С.ДОРЕНКО: По личной договорённости? Много, мало? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, я не буду говорить. С.ДОРЕНКО: Ну, примерно, чтобы нам… Мы же не говорим — что, чего. Ну, примерно хотя бы объёмчик, так сказать. 5 тысяч? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, это чуть побольше. С.ДОРЕНКО: Побольше. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В 10 раз умножить, да. С.ДОРЕНКО: Ну, чтобы люди подняли со стула и побегали чуточек. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Просто это надо делать перед отпуском. С.ДОРЕНКО: Я понимаю, я вас понимаю отлично, конечно. 50 тысяч рублей, чтобы чиновники побегали. А чего сидеть? Они сидят. Они говорят: «А мы можем и сидя». Хорошо. Э.ХАСАНШИНА: 97-й пишет: «Везу. Звонить не буду». С.ДОРЕНКО: «Везу, но звонить не буду». 97-й, всё правильно, всё правильно. Э.ХАСАНШИНА: А Максим говорит: «Сейчас пока ещё рановато. А через месяц, да, поток начнётся». С.ДОРЕНКО: «У меня во “ВКонтакте” до сих пор сохранена аудиозапись ваша». Позвоните, взяточники, взяткодатели. Нет, взяткодатели, позвоните: 73-73-948. Алло. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. Звонит Анна. Я вчера давала взятку, меня вынудили. С.ДОРЕНКО: Вчера? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. В Одинцово за паспорта, загранпаспорта. С.ДОРЕНКО: Ну, то есть мурыжили так, что пришлось дать? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. С.ДОРЕНКО: Ну и всё. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Месяц назад через Интернет запись. А потом ещё два месяца… С.ДОРЕНКО: Всё, я вас понял. Дальше не говорите, чтобы мы много не наговорили. Просто как иллюстрация, ребята. Я же не требую от вас адреса, явки, пароли, фамилии. Не надо. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте, Сергей. Э.ХАСАНШИНА: Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не сегодня, не завтра, а в понедельник пойду отдавать. Смысл такой. Проложил кабель, коммуникацию, ну, высокую сторону, низкую сторону. Надо сдать в эксплуатирующий район. Буду сдавать проколы. Один прокол — 20 тысяч рублей. С.ДОРЕНКО: А что это значит: один прокол — 20 тысяч рублей? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, смысл такой: трасса идёт по городу, проходит под дорогами, под коммуникациями. И смысл в том, что делаются протоколы такие, ну, прокольными машинами, буровыми. То есть грунт вытаскивается, а потом трубы протаскиваются под дорогой, а потом туда засовываются кабеля. Вот чтобы их сдать, надо двадцаточку отдать в район за каждый прокол. Потому что если не дашь, то затянут, пятое-десятое, найдут миллион причин, чтобы у тебя не принимать. Ну, короче, будет геморрой. С.ДОРЕНКО: Ну, это чисто под столом? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, почему под столом? Все это знают, все это понимают. С.ДОРЕНКО: Просто на стол кладёшь? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, не на стол, а прямо мастеру в руки даёшь, и всё, который тебя принимает. Э.ХАСАНШИНА: Слушатели много пишут… С.ДОРЕНКО: И всё, и всё. Значит, просто 20 тысяч за каждый прокол. Ну, иначе, по-другому они сволочатся, и ничего не получится, то есть приходится давать взятку. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Э.ХАСАНШИНА: Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы ещё по поводу взяток, да? С.ДОРЕНКО: Да-да-да, по поводу взяток, вы не поверите. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не так давно продавали квартиру, а у покупателей сделка была, субсидия от государства. Я не помню, какой орган — опека, не опека. Сейчас, после того как у них автоматизировали процесс их работы, они стали переводить деньги, которые положены, не за неделю, а за месяц. Вот такая автоматизация. Сказали, что за 15 тысяч ускорят. С.ДОРЕНКО: За 15 тысяч? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Но взяли и ничего не сделали. С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Хорошо. Значит, 15 тысяч взяли, но ничего не сделали. То есть за 15 тысяч пообещали ускорить и взяли-таки 15 тысяч, но ничего не сделали. 73-73-948. Алло. Здравствуйте. Э.ХАСАНШИНА: Ну, то совсем уже бесстыдство! С.ДОРЕНКО: Да, здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Э.ХАСАНШИНА: Здравствуйте. С.ДОРЕНКО: Да, так с взятками дело обстоит. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В ФМС: «Вы за 15 минут до закрытия пришли и не успеете». Ну, мы хотели обратиться к руководству, поговорить. Говорят: «Печать в паспорте у вас размыта. Вы понимаете, что мы можем признать его негодным». Ну, через магазин, с помощью пакета пришлось устранять эту негодность паспорта. С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Хорошо. И за 15 минут все с удовольствием, и всё? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Всё отлично, прекрасно. С.ДОРЕНКО: Вы знаете, у меня был анекдот такой же. В государственном учреждении мне сказали, что бумаги… Ну, я сейчас серьёзно говорю, это была не шутка. Ну, серьёзно говорю. Похоже на шутку. Внимание! Они в четверг сказали: «Сейчас 5 часов дня, — они сказали в четверг, — сейчас 5 часов, мы уже брать ничего не будем, потому что мы не успеем до выходных». Я говорю: «Так четверг». Они говорят: «Так завтра короткий день». Э.ХАСАНШИНА: Прекрасно! С.ДОРЕНКО: «Так завтра короткий день». Я говорю: «Так?» Ха-ха-ха! То есть: «Как же ты, сволочь, сдаёшь бумаги в четверг, в 5 часов дня? Ведь завтра короткий день». Я опешил! Их дело было — просто взять чёртовые бумаги. А они говорят: «Ну, завтра же короткий день». То есть ты как бы… Я был озадачен. Алло. Здравствуйте, здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Э.ХАСАНШИНА: Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Сергей Леонидович? Наша подрядная организация не могла получить деньги за выполненные работы… Сейчас, потише сделаю. С.ДОРЕНКО: Да, давайте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, наша российская самая крупная, одна из самых крупных компаний. Там задолженность — порядка 150 миллионов. И там условия были выдвинуты такие: «Если подадите на нас в суд или отзовёте людей с площадки, то больше никогда ни в каких тендерах…» А, сначала сказали: «До лета денег не будет. И не ждите. А подадите в суд — больше никогда ни в каких тендерах в нашей компании участвовать не будете». В общем, как-то краями разошлись, но с большими потерями. С.ДОРЕНКО: Надеюсь, Белоусов нас слышит. Вот где деньги настоящие. Слушай, Майские указы закроют. Ребята, люди сейчас, каждую минуту везут взятки вам, чиновникам. Вам, чиновникам, сейчас, каждую минуту люди везут взятки. Понимаете? Гудят моторы, шипит резина, всё работает, взятки везут. Алло. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. А я вот кадровику… Устраиваюсь в такое здание высокое на Садовом кольце. Ну, он тянет и тянет. А я всё равно ничего не дам! С.ДОРЕНКО: А, не дадите? То есть вы измором, измором? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, я уже шестой раз устраиваюсь. С.ДОРЕНКО: Вы измором возьмёте, и всё. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Конечно. С.ДОРЕНКО: Дай вам бог удачи! 73-73-948. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. Э.ХАСАНШИНА: Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это Елена Васильевна из Москвы. С.ДОРЕНКО: Здравствуйте, Елена Васильевна. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вы знаете, по-моему, вот эти все взятки чиновникам — это ха-ха-ха. С.ДОРЕНКО: Хорошо. 73-73-948. Алло. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. Э.ХАСАНШИНА: Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: У меня партнёры, подрядчики, отказались работать с УДП, потому что дети по полгода не платят и взяток не берут. С.ДОРЕНКО: Не берут? Так лучше бы брали? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Так это же УДП. С.ДОРЕНКО: ОДП? А расшифруйте, что это значит — ОДП? Объединённая документальная… РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Управление делами президента. С.ДОРЕНКО: А! И они не берут? УДП. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, отказываются. Но и денег не платят по полгода. С.ДОРЕНКО: И не платят, и не берут. То есть бизнес стоит, развития никакого. 73-73-948. Ребята, я просто смеюсь, потому что я понимаю, что мы купаемся в каком-то паскудстве. Вам не кажется так? 73-73-948. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Здравствуйте. Э.ХАСАНШИНА: РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Дмитрий из Черкизова беспокоит. Здравствуйте, Эльвира. Мне плакать хочется, потому что мой генеральный директор в церкви может, ну, как бы за рубль пукнуть. Не даёт взятку. И мы сейчас в очень такой неприятной ситуации, без денег сидим. С.ДОРЕНКО: Ну, как это? То есть он должен был бы дать взятку, но не даёт? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, ему сказали сумму, а он на ноль меньше принёс. И всё. Над ним посмеялись, вот как вы смеялись, ну… С.ДОРЕНКО: Ещё глумливее? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ещё, да-да-да. И всё. С.ДОРЕНКО: А у вас предприятие, и вы сидите без работы, и нет денег, и ничего. Э.ХАСАНШИНА: Без зарплаты. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Строительная компания. С.ДОРЕНКО: То есть вы бы хотели, чтобы он честно? Лучше бы он честно дал взятку, и работали бы нормально? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, да, да. С.ДОРЕНКО: Спасибо большое, спасибо. Вот видите, как это прекрасно? Люди плачут, вот уже двое плачут, что начальник не даёт взятку и что не берут взятку. Э.ХАСАНШИНА: Так это ещё более печально. С.ДОРЕНКО: Так это вообще совсем. Просто это разрушает мозг всем. Семьи плачут, дети плачут! Мальчик Вовочка не получит новый велосипед, нет! В школах пойдёт в рваных штанишках, по щиколотку у него голенькая ножка будет торчать. Зима, холодный ветер октябрьский, холодные ветры будут поддувать его бедного. Девочка пойдёт с прошлогодними бантиками, изорванными кошкой. Будет ужасное драное платьишко, вы понимаете, из которого она давно выросла. Её ляжки торчат уже, огромные. И так далее. Понимаете? Это кошмар! Дети голодные. Жёны ходят оборванные, какие-то грязные, линялые, псивые жёны, дряблые и так далее. Они ходят и говорят: «Муж, муж, дай взятку! Мы хотим работать. Мы хотим жить. Мы хотим, чтобы у нас в доме было счастье». А муж не даёт взятку, скотина! Ну, как-то безнравственно, согласитесь. А? Э.ХАСАНШИНА: Да… С.ДОРЕНКО: Кошмар, кошмар, кошмар! Э.ХАСАНШИНА: Ужасно и парадоксально. С.ДОРЕНКО: Как так можно жить? А это что сейчас было? Ну ладно, хорошо. «В движении». В ДВИЖЕНИИ С.ДОРЕНКО: Всё хорошо, товарищи. Догуливайте, пока можно. Сегодня какое число? 17-е. Уже 27-го фиг проедешь. Все поедут покупать чего-нибудь к школе. Сколько осталось, если разобраться? Сколько нормальной езды осталось? Ну давай, на пальцах. Э.ХАСАНШИНА: Да мне кажется, уже на самом деле раньше начнётся. Нет? С.ДОРЕНКО: Дурдом? С 25-го. Э.ХАСАНШИНА: С 25-го? С.ДОРЕНКО: С 25-го. Э.ХАСАНШИНА: Просто, мне кажется, люди стараются заранее покупать к школе все вот эти принадлежности, не за три дня. С.ДОРЕНКО: Правильно. Ну а многие заранее купили… Нет, а я тебе объясню. Дети за лето так вырастают! Они же… Дети — как плесень. Они растут особенно, когда для них благоприятные условия. Они бегают под солнышком, жрут овощи и фрукты, крадут смородину у бабушки, ещё что-то, смородину, крыжовник, обжираются постоянно, котлет по десять штук, щёки шевелятся постоянно. Ты им покупаешь в июне всю эту галиматью, а потом к новому учебному году оказывается, что они выросли. Омерзительно, омерзительно! Поэтому лучше покупать в последний момент, мне кажется. Нет? Не знаю. Новости. НОВОСТИ С.ДОРЕНКО: 10 часов 5 минут. Пятница, 17 августа. Здравствуй, великий город! Здравствуйте, все! Это радио «Говорит Москва»! Говорит Москва! Эльвира Хасаншина — ведущая этой программы. Э.ХАСАНШИНА: И Сергей Доренко. Доброе утро. С.ДОРЕНКО: Знаешь, как отшить мужика? Я знаю, что сейчас главная проблема у женщин — это отшить мужика. Не пришить мужика, а отшить мужика. Значит, смотрите… Э.ХАСАНШИНА: Это правда главная проблема? С.ДОРЕНКО: Ну, остаётся реальной проблема, да? Слушай… Э.ХАСАНШИНА: Я начинаю думать, что нет. С.ДОРЕНКО: Нет, да? Подожди… Э.ХАСАНШИНА: Давайте. Ну давайте. Всё равно есть такие. С.ДОРЕНКО: Нет, сегодня на Lenta.ru статья, и там в одном из абзацев очень смешной способ, как когда-то отшивала мужиков Джинджер Бэнкс. Это… Ну, неважно. Она, когда мужчины присылали ей фотографию собственного пениса, значит, она начинала спрашивать, она отвечала им и спрашивала, зачем они присылают ей гениталии ребёнка. «Зачем вы присылаете гениталии ребёнка?» Э.ХАСАНШИНА: Если я не ошибаюсь, она порноактриса, да? С.ДОРЕНКО: Да-да. И мужики переставали писать, потому что они такие: «Оп-па!» Э.ХАСАНШИНА: А потому что она ещё обещала, что она подаст жалобу, уже подала жалобу на педофилию, ну, что вот кто-то… С.ДОРЕНКО: Присылают ей гениталии ребёнка. Э.ХАСАНШИНА: Известные педофилы, да. С.ДОРЕНКО: Да-да-да. А наоборот? Ну, в смысле, если ты любишь этого мужчину… Э.ХАСАНШИНА: По любви? С.ДОРЕНКО: Нет. Ну, как бы отшить любовника. Знаешь, как у меня одна подруга, моя знакомая одна отшивала любовников? Э.ХАСАНШИНА: Расскажите. С.ДОРЕНКО: Я уже рассказывал, но сейчас лето, и можно повторить. Она говорила: «Я была у врачей. Мне сказали, что я вся порвана, он у тебя слишком большой. Мне придётся с тобой расстаться». Всё. Э.ХАСАНШИНА: Ха-ха-ха! Это так благородно с её стороны. С.ДОРЕНКО: И она делала так два раза. И она говорит, что они дико гордились, что она их послала. Дико гордились! Адски гордились! Реально гордились. Они потом шли и всем рассказывали: «Вот моя девушка со мной вынуждена расстаться из-за того, что я… ну, в смысле, я рву её там, поэтому это ужасно. И всё. Поэтому ничего не поделаешь». Но они гордились, что она их послала к чёртовой матери. Это удивительный способ. Доллар. Давайте посмотрим доллар, кстати. Это очень интересно. Доллар — 66,85, мне пишут. Давайте посмотрим всё-таки. Нет, надо убедиться: kursorub.com. 66, 84. Ну хорошо. 76,10 — этот говорит о силе доллара к евро. 71,44 — по нефти. Мы ничего нового не увидели. 1,1388 — здесь же, в диапазоне, где мы её видим уже третий день, мне кажется. Третий день, да? Мы видим доллар на 1,13. И «биток» — 6 500. Нет, «биток» чуть-чуть отмёрз — был 6 300, что ли, вчера. Я не запоминаю «биток», извините. Хорошо. Значит, давайте следовать дальше. Я хотел рассказать вам что-нибудь про Москву. А, вот! Значит, в Москве нашли (ну, это Варламов рассказывает, «Варламов.ру») заброшенное отделение полиции с кучей документов. Там просто целая комната документов. «На Большой Черемушкинской улице в Москве найдено заброшенное отделение полиции и упразднённой в 2016 году Федеральной миграционной службы (ФМС)». Там полно личных дел. «Фотографии с паспортами, копиями различных свидетельств, а также уголовных и административных дел…» Значит, дальше что? Туда заходят через открытое окно. Там открытое окно, ну, выломанное или просто открытое, непонятно. Никакой охраны нет, ворота приоткрыты. Вероятно, всё-таки есть какие-то ворота, но они приоткрыты. «Кубометры оставленных документов — заявления с копиями различных свидетельств, ящики со старыми внутренними и загранпаспортами московских граждан, уголовные и административные дела, — на московских граждан, — карточки учёта малолетних хулиганов, личные дела сотрудников органов внутренних дел и многое другое». И ещё: «Давно просроченные армейские сухпайки и куча различных незаполненных бланков со времён “милиции” 80-х годов». Полное, полно… Я вижу на фотографиях гигантское количество личных дел со всеми данными. И мы говорим о том, что данные могут украсть. Ну, в частности, так. Данные могут украсть через МВД, которое оставляет целые… Э.ХАСАНШИНА: Которое просто забывает про свои оставленные отделения. С.ДОРЕНКО: МВД, целое отделение МВД просто забыло. Э.ХАСАНШИНА: Решили не тащить макулатуру в следующее здание. С.ДОРЕНКО: Здесь портрет Путина и Медведева на стене. «Службе 65 лет. Поздравляем!» Ну, какой-то службе, неважно. Здесь лозунги… Э.ХАСАНШИНА: Такое ощущение, что у них там случился миниапокалипсис, и им пришлось в спешке покидать это здание. С.ДОРЕНКО: На стене доска «Они сражались за Родину!». Здесь биографии ветеранов, можно почитать, очень интересно. Хорошо. Я думаю, что МВД, может быть, уже сейчас срочно выслало туда машину и начнёт уничтожать. Потому что говорят, что на Украину в качестве макулатуры отправили личные дела военнослужащих, была новость на прошлой неделе. Личные дела военнослужащих как макулатура пошли на Украину. Они её перерабатывают, чтобы делать бумагу. Ну, у них своих лесов не так много, поэтому они покупают эти вещи — например, личные дела военнослужащих. Ну так что? Может быть, действительно, МВД, может быть, вам на Украину отправить эту бумагу — личные дела сотрудников МВД и всё остальное? Не знаю. Там переработают. Ничего страшного, нормально. Поехали дальше! Нет! Я начал про Украину и хотел рассказать про участников войны в Донбассе. В Новокузнецке (Кемеровская область) задержали 26-летнего местного жителя. Он обвиняется в убийстве любовницы и её отца. Потом он рассадил трупы и с ними выпивал. Он выпивал с ними, ну, потому что он один, и одному… Э.ХАСАНШИНА: Ну, это что-то за гранью. С.ДОРЕНКО: Ему одному пить неловко и стыдновато. Э.ХАСАНШИНА: Одному пить нельзя, это же алкоголизм. С.ДОРЕНКО: А если с трупами пьёшь, то получается, что больше на тебя выходит, потому что ты пьёшь с людьми вроде, а они-то не пьют же. Э.ХАСАНШИНА: Вроде и в компании… С.ДОРЕНКО: Ты с людьми вроде, среди людей, как нормальный человек, правильно? А тебе водки же больше достаётся. Ведь если на троих бутылку, то будет 166 и 6 в периоде, а если… Правильно я рассуждаю? А если так, то тебе 500 граммов выходит, без всякого периода. Правильно? По информации Следственного управления СКР по Кемеровской области, трагедия произошла 11 августа. Он рассказывает сейчас людям, что он приехал из Донбасса, где он участвовал в боевых действиях, и приехал к своей подружке. Ему 26, напомню. А папе её, будущему тестю, было 62. Ну, он уже его зарезал. Значит, папа 62-летний оскорбил любовника дочери, говорит: «Я смотрю на тебя — любовник ты и есть». А тот говорит: «Это как вот так? Что это за разговоры?» А дочка поддержала, говорит: «Ну правильно, ты же что? Ты же любовник и есть». Это его разозлило. Он схватил со стола нож… Вот тут внимание! Когда ешь в компании, смотри, чтобы не было таких ножей. Он схватил со стола нож. Надо такой тупой, какой-нибудь рыбный нож класть, какой-нибудь изогнутый, чтобы никто им… Э.ХАСАНШИНА: А лучше вообще что-нибудь такое, что можно есть руками. С.ДОРЕНКО: Да. Орешки. И всё. Э.ХАСАНШИНА: Помидорки. С.ДОРЕНКО: И нанёс несколько ударов оппонентам. Они скончались на месте. Он из Донбасса приехал, и он, ну, умел как-то. Значит, дальше он пил в их компании, с трупами. Они уже молчали и были удобными. Ну, поудобнее было как-то. Э.ХАСАНШИНА: Уже не оскорбляли его. С.ДОРЕНКО: Потом он пошёл спать. А они так и сидели, трупы, сидели и сидели. Потом он уснул, пошёл спать. Потом сходил за спиртным. Проснулся! 11-го их убил, 12-го проснулся и говорит: «Ребята!» Он им говорит, ну, своей любовнице и бате любовнице, он говорит: «Ребята, а почему бы нам не выпить сейчас?» Э.ХАСАНШИНА: «Я сейчас за чекушкой сбегаю». С.ДОРЕНКО: «Я сбегаю». Пошёл в магазин, принёс и говорит: «Давайте выпьем». Они говорят: «А мы что? Давай. Мы — всегда». И он пил всё 12-е с ними. Потом как приличный гражданин лёг спать. 13-го он опять проснулся. Обратите внимание, что он регулярно ведёт правильный образ жизни — спит ночью, делает всё правильно. И 13-го снова пошёл в магазин, и снова купил водочки, и вернулся. И всё 13-е продолжал пить с ними, с трупами. Он говорит: «А что вы? Сидится-то вам хорошо здесь, да? Ну давайте вмажем». И 13-го тоже пил. То есть пил 11-го и убил. 12-го весь день с ними пил, но уже не убивал. Зачем их убивать? Они мёртвые. И 13-го снова пил и опять не убивал. Нет, никого не убивал. И потом… Сейчас я объясню, как его поймали. Секундочку. На следующий день… А! Пришли навестить родственники. И говорят: «Сидит чувак и пьёт с трупами». Но он этих родственников не убил. Они ушли в полицию. Э.ХАСАНШИНА: Может, он просто не смог уже? С.ДОРЕНКО: А? Э.ХАСАНШИНА: После трёх дней-то пития. С.ДОРЕНКО: Он из Донбасса приехал. Он воевал на стороне непризнанных республик ДНР и ЛНР, так что он хороший был, наверное, может быть. А, видишь — нет. Папе он нанёс 15 ножевых ранений, а любовнице — только 5. Но потом пытался это компенсировать, пытаясь отрезать её голову. Может, это самое, не нравилось выражение на лице. Не знаю. Чёрт его знает! Россия, XXI век. С.ДОРЕНКО: Идёт вымогательство за репосты. Ой, нет! Слушай, это я потом. Это прямо хорошая тема, но у меня есть какая-то экономическая. Это вопрос. Вопрос, который задаёт, значит, группа исследователей, которые спрашивают: «На самом ли деле Россия продала американские долги?» Э.ХАСАНШИНА: Вот, да. С.ДОРЕНКО: Это очень интересно, очень интересно. Э.ХАСАНШИНА: Интересная тема. С.ДОРЕНКО: Россия продала 24… понизила на 24… Э.ХАСАНШИНА: На 84. С.ДОРЕНКО: На 84%, да. На руках держала американские долговые расписки, вот эти долговые бумаги, и, значит, 84% их продала. Эльвира Набиуллина заявила, что вот мы диверсифицируем всю структуру валют — и таким образом мы меняем собственно структуру, в сущности. Но исследователи говорят, что есть очень странные, непредсказуемые, труднообъяснимые рывки по обладанию американским долгом в офшорах. Офшоры вдруг… Э.ХАСАНШИНА: Как-то так перетекло. С.ДОРЕНКО: Да, вдруг перетекло. То есть русские продали, а, значит, купили офшоры. И вот это вызывает у исследователей, которые занимаются исследованием рынка, серьёзный вопрос. Например, например, Каймановы острова одновременно с продажей Россией ценных бумаг американских купили 20 миллиардов американских ценных бумаг. Ну и так далее, есть перечисление. Вы можете посмотреть на «Говорит Москва», кстати, мы вчера делали новость. Таким образом, создаётся впечатление, что Россия не продала американские расписки, а просто перекинула их по офшорам. Может такое быть? Я не знаю, я не знаю. Я не знаю, у кого можно было бы это спросить. Есть ли среди нас экономисты какие-то потрясающие? 73-73-948, если вы потрясающий какой-нибудь экономист. Россия могла просто не продавать… ну, продавать формально, но перекинуть на собственные офшоры? Может такое быть? 73-73-948. Алло. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Доброе утро, Сергей. С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. Э.ХАСАНШИНА: Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Дело в том, что это совершенно реальное и вероятное событие. Это нельзя точно утверждать, это косвенные данные, но это вполне могло быть, потому что всё равно трежерис нужны для нормальной и здоровой структуры активов. Это очень ликвидные документы. Мало ли, доллары понадобятся… С.ДОРЕНКО: Вот присмотритесь. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доллары могут понадобиться нам, они иногда и нужны. Видите, хотят снизить фондирование банков в США, это достаточно опасно. И поэтому надо иметь очень ликвидные доллары. Это практически кэш. С.ДОРЕНКО: Да, да, да. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Соответственно, скорее всего, действительно так оно и есть, но утверждать это нельзя точно. Это очень вероятное событие. Вполне нормальная и здоровая схема, очень многие этим пользовались и даже… С.ДОРЕНКО: У меня вопрос: а Эльвира сообщила хозяину, что она так делает? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я думаю — да. Я уверен. С.ДОРЕНКО: А вдруг хозяин не в курсе? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, ну вы что? Это серьёзная тема. С.ДОРЕНКО: Давайте мы настучим, давайте настучим. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет, подождите. Это порядка 25% наших всех активов золотовалютных. С.ДОРЕНКО: Я понимаю. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, могут голову просто отрезать. Вот попытки были, а там просто отрежут прямо на рабочем месте, с цинизмом и с особой жёсткостью, причём быстро и без разговоров. Нет, это не шуточки. С.ДОРЕНКО: В таких вещах не шутят, да? Ладно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет. Ну, аналитики-то аналитиками, но это совершенно нормальная схема — просто убрать их. Ну, сейчас не напрямую, а сейчас у нас косвенное владение, через офшоры, скорее всего. Вы поймите, я здесь говорю о вероятности, чтобы вас никто не привлёк, ничего. Может быть, это военная тайна. Мы же не знаем. С.ДОРЕНКО: Нет. Кстати, публикация этих исследователей — нет, не военная тайна. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, публикация — да. Но в реальности, может быть, есть и военная тайна, поэтому надо немножко аккуратнее. С.ДОРЕНКО: Мы абсолютно не говорим о военной тайне, она нас не интересует. Помните, как трактирщик у Гашека, трактирщик этот, Паливец? Нам насрать на военную тайну! Мы не хотим о ней знать. Ну её к чёрту! Мы просто говорим о факте публикации. Факт публикации есть. Ну вот и всё. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это очень вероятное событие. Скорее всего, так и есть. Но точно никто не знает. А почему это сделано — это понятно. То есть трежерис нужны в силу большой ликвидности, огромного рынка и, это самое… И опять же нужен доллар очень часто. С.ДОРЕНКО: Ну да, ну да, ну да. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Поэтому это совершенно нормальная схема, ничего плохого и хорошего в ней нет. А уход чисто политический… Сброс трежерис — чисто политическая вещь, показать ребятам из Америки: «Ребята, вы давайте кончайте вообще». С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Спасибо, спасибо, спасибо. Значит, всё, мы открыли военную тайну. Не мы открыли, нет, а сайт crf.org открыл, блог «Did Russia Really Dump Its U.S. Debt?» Вот это статья, которая спрашивает: в действительности ли Россия продала американские долги или перевела их на офшоры? Собственно такая есть статья. Нет, мы отказываемся, это не военная… Мы не хотели никакой тайны. Мы хорошие. Мы, наоборот, за тайну. Не знаю, может быть, в знак раскаяния деятельного завербоваться в ФСБ? Я не знаю, что сделать. А? Немедленно завербоваться в ФСБ в знак деятельного раскаяния! Э.ХАСАНШИНА: Я не хочу в ФСБ. С.ДОРЕНКО: Почему в ФСБ не хочешь? Ну, иди куда-нибудь в СВР, не знаю. Алло. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Ну, когда что-то продаётся, то получают какую-то прибыль. То есть золотовалютные резервы внутренние должны были увеличиться, получается, в течение нескольких дней, а у нас ничего не произошло. Значит, это просто деньги переложили в другое место. Вот и всё. С.ДОРЕНКО: А вы чувствуете прикосновение к тайне? Меня начинает тошнить. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я уже проблевался. С.ДОРЕНКО: Да? Вот я тоже, вот я тоже. Меня начинает тошнить, мне страшно, что это какая-то тайна. Ну их нафиг, эти тайны! Я, как трактирщик у Гашека. Он говорит… Помнишь эту историю с трактирщиком? Это ужасно! Э.ХАСАНШИНА: Какая? С.ДОРЕНКО: С трактирщиком. Э.ХАСАНШИНА: Расскажите. С.ДОРЕНКО: А? Э.ХАСАНШИНА: Ну расскажите. С.ДОРЕНКО: Расскажите? Надо читать. Э.ХАСАНШИНА: А, она длинная? С.ДОРЕНКО: Да. Э.ХАСАНШИНА: Я думала, вы сейчас коротенечко. С.ДОРЕНКО: Коротенечко брякну? Э.ХАСАНШИНА: Выводы. С.ДОРЕНКО: Гашек, Гашек… Я пишу: «Гашек, Швейк, текст». Вы же не знаете ничего, не читали Гашека. Никто не читает Гашека, поэтому вам тяжело. «Похождения бравого солдата Швейка». Сейчас я тебе быстро это прочитаю. «Великой войне нужны великие люди». Значит, убили … «Эрцгерцога Фердинанда, сударь, убили. Того, который жил в Конопиште, того толстого, набожного…» — «Иисус Мария! — вскричал Швейк. — Вот-те на! А где это с господином эрцгерцогом?» — «В Сараеве его укокошили, сударь». Ну и так далее. Тут целая история, но… Паливец, Паливец прекрасный. «Паливец слыл большим грубияном. Каждое второе слово у него было “задница” или “дерьмо”. Но он был весьма начитан и каждому советовал прочесть, что о последнем предмете написал Виктор Гюго, рассказывая о том, как ответила англичанам старая наполеоновская гвардия в битве при Ватерлоо». Ты знаешь, как она ответила, да? Э.ХАСАНШИНА: Как? С.ДОРЕНКО: Дерьмо! Армия… «Гвардия умирает, но не сдаётся». При Ватерлоо. Meurt. Э.ХАСАНШИНА: Только хотела сказать это слово, но сдержалась. С.ДОРЕНКО: Я тебе быстро прочитаю эту сцену. Бретшнейдер — это агент Охранки австрийской. Дело происходит в Праге перед и Первой мировой и, может быть, начало Первой мировой войны. «Хорошее лето стоит, — завязывал Бретшнейдер серьёзный разговор». Это Охранка, агент. «И всему этому цена — дерьмо!» — ответил Паливец, убирая посуду в шкаф. «Ну и наделали нам в Сараеве делов!» — со слабой надеждой промолвил Бретшнейдер. «В каком “Сараеве”? — спросил Паливец. — В нусельском трактире, что ли? Да там драки каждый день». — «В боснийском Сараеве, уважаемый пан трактирщик. Там застрелили эрцгерцога Фердинанда. Что вы на это скажете?» — «Я в такие дела не лезу. Ну их всех в задницу с такими делами! — вежливо ответил пан Паливец, закуривая трубку. — Ныне вмешиваться в такие дела — того и гляди сломаешь себе шею. Я трактирщик. Ко мне приходят, требуют пива, я наливаю. А какое-то Сараево, политика или там покойный эрцгерцог — нас это не касается. Не про нас писано. Это Панкрацем пахнет». Это тюрьма. Панкрац — это тюрьма. Бретшнейдер умолк и разочарованно оглядел пустой трактир. «А когда-то здесь висел портрет государя императора, — помолчав, заговорил он. — Как раз на том месте, где теперь зеркало». — «Вы справедливо изволили заметить, — ответил пан Паливец, — висел когда-то. Да только изгадили его мухи, так что я убрал его на чердак. Знаете, еще позволит себе кто-нибудь на этот счёт замечание, и посыплются неприятности. На кой чёрт мне это надо?» Ну и так далее, и так далее, и так далее. Его потом взяли в тюрьму за то, что на императора гадили мухи. Это один в один, как наши лайки. Это один в один, как лайки в России XXI века. Понимаешь? Лайки и репосты, лайки и репосты. Я вам читал, как «Муму» пытались протолкнуть в печать четыре года подряд. Вот вам Гашек, Австро-Венгрия, Первая мировая война, начало XX века — лайки и репосты те же самые, те же самые. Мы откатываемся во времени, мы пытаемся обрести стабильность в поисках скреп. Мы уходим в XIX век, в начало XX века и так далее, и так далее. Вот этот Паливец прекрасен на самом деле. Ладно, движемся дальше. С.ДОРЕНКО: Из весёлых новостей. Я хотел сказать, что мы истратим, Россия истратит 642 миллиона рублей на восстановление купола Капитолия в Гаване. Мне действительно жалко, если мы тратим на Гавану, потому что Гавана достанется Америке. Понимаешь, в чём дело? Э.ХАСАНШИНА: Только поэтому? С.ДОРЕНКО: Ну жалко. Нет, ну правда. Э.ХАСАНШИНА: А как же наши памятники? Вам не жалко? С.ДОРЕНКО: Нет. Я объясню. Э.ХАСАНШИНА: Почему? С.ДОРЕНКО: Я сейчас объясню. Если мы потратим на Гавану, деньги на Гавану, то достанутся они не нам, всё равно не нам. Понимаешь? Это бесперспективно. Понимаешь? Э.ХАСАНШИНА: Тогда зачем мы это делаем? С.ДОРЕНКО: Я не знаю. Это если бы я сейчас взял и Водяновой какой-нибудь подарил кольцо. А нахрена? Э.ХАСАНШИНА: Ей-то вообще, в принципе, это не нужно. С.ДОРЕНКО: А достанется она не мне. И что тогда? Зачем? Какой смысл, а? Ну, я серьёзно сейчас говорю: зачем? Водянова говорит: «Вот кольцо». Я говорю: «Ну хорошо, давай куплю тебе». Я что — идиот, что ли? Это всё равно не моё. И Водянова не моя. И что мне от этого? Понимаешь? Так же мы и Гавану… Э.ХАСАНШИНА: А может, это какая-то имиджевая вещь? С.ДОРЕНКО: Ну какая имиджевая? Мы хотим похвастаться тем, что мы типа прикольные. Насколько я понимаю, мы сами потратим, Россия потратит 642 миллиона рублей — но всего рублей, ничего особенного. Значит, 10 миллионов долларов, даже меньше теперь 10 миллионов долларов. Но, наверное, когда обещали, то это было 10 миллионов долларов. На то, чтобы покрыть золотом Капитолий в Гаване. А достанется это американцам. Ну, они улыбнутся и скажут: «Вот русские покрыли. Ну молодцы. Ну молодцы». Э.ХАСАНШИНА: Может, они нам за это рому пришлют, я не знаю, что-то нам сделают. С.ДОРЕНКО: Ничего не пришлют, ничего не пришлют. Вот мы умеем удивительнейшим образом, русские умеют удивительнейшим образом тратить деньги, ища дружбы и любви. Мы ищем дружбу и любовь, мы тратим на это деньги, но получаем, конечно, шиш, понимаешь, всегда. Ну, мы же понимаем, кому достанется Куба. Э.ХАСАНШИНА: Но благородно же мы поступаем, ну? С.ДОРЕНКО: Нет. Э.ХАСАНШИНА: Не по методам сатаны, не в бизнес. С.ДОРЕНКО: Я не понимаю, в чём благородство. Э.ХАСАНШИНА: Ну, вы же сами говорили: «Лучше пропить». Вот. С.ДОРЕНКО: А, то есть у нас образуются деньги — и мы засовываем их просто в какое-то непотребство? Э.ХАСАНШИНА: С друзьями гуляем. С.ДОРЕНКО: Не знаю. Мы истратим сейчас 10 миллионов долларов на то, чтобы на Кубе покрыть золотом купол. Куба целиком с потрохами движется в Соединённые Штаты и там окажется через сколько-то лет, ну, недолго. Понимаешь? Ну зачем это делать? Я не знаю. Хорошо. 10:30. Новости. НОВОСТИ С.ДОРЕНКО: Сейчас в Telegram, на Telegram-канале «Беларусь головного мозга», значит… А? «Беларусь головного мозга», есть такой канал. Э.ХАСАНШИНА: Хорошее название. С.ДОРЕНКО: «В Лоеве белорусские власти забрали из семьи трёхмесячного ребёнка из-за бедности». Родители слишком бедны, поэтому у них забрали ребёнка. «Алеся Фоминых родила первенца в 34 года. Он родился с пороком сердца, — читаю я эту статью из Telegram. — В родительском доме не был ни разу. Сначала бесконечные больницы. Потом из-за бедности, — из-за бедности мамы, — государство забрало у родителей ребёнка. Мать получает 200 рублей». Каких 200 рублей? Что это за 200 рублей? «Семья выполнила все требования властей, но им ребёнка до сих пор не отдали. Они выставили новые — заменить газовую плиту и провести воду». А они воду таскают из колодца. Денег у семьи нет, чтобы провести воду. Значит, как-то им надо помочь. И «Беларусь головного мозга» собирает средства. Ну, интересно, да? Э.ХАСАНШИНА: Что такое есть. Современный мир, цивилизованный. С.ДОРЕНКО: Потрясающая сама идея, абсолютно потрясающая сама идея, что мать можно лишить родительских прав, забрать ребёнка за то, что мать бедна. Ну, она бедная. К ней приходят и говорят: «Вы бедная». Она говорит: «Ну, честно говоря, может быть, скорее да, скорее да». Ну, она действительно бедная. Говорят: «Мы отбираем у вас ребёнка». Она говорит: «Ну, как-то это… Чёрт! Ну, сделайте тогда, чтобы я могла его содержать. Дайте те же самые деньги мне — я как бы буду его содержать». Говорят: «Нет, вы бедная». Бедная — значит глупая? Или что? Я не понимаю. Почему так? Что это с Беларусью? Что это с Белоруссией? 73-73-948. Э.ХАСАНШИНА: Мне вот интересно, а люди, которые уходят в леса, в какой-то избушке живут, без электричества, без воды, без вообще сотовой связи и так далее, у них же не забирают детей. Ну, то есть они живут себе там и живут, и в школу их дети не ходят. Иногда про них пишут, но… С.ДОРЕНКО: «6 тысяч на наши», — говорит Владислав. 6 тысяч рублей она получает. 200 — это 6 тысяч рублей. Да, меньше 100 долларов. Э.ХАСАНШИНА: А папы там нет в семье? С.ДОРЕНКО: Я не понимаю. Потом они говорят, что «родители» — во множественном числе. Таким образом, выходит дело, что есть папа? Не знаю. Но про папу ничего не говорится с точки зрения достатка. Э.ХАСАНШИНА: Ну, мне, конечно, жаль это говорит, но 6 тысяч рублей у нас в деревнях получают люди и живут спокойно. Тяжело, но живут. С.ДОРЕНКО: Ну, ребёнка забрали, ребёнка забрали. А, понятно! 200 рублей — это наши 6 тысяч. «Не поверю этой новости, — пишет Виктор. — Скорее всего, алкоголики. Я не поверю этой новости», — пишет нам Виктор, который разбирается в белорусских делах, наверное, лучше меня уж, по крайней мере. Ребята, я не очень так разбираюсь в белорусских делах. А вы такие умные. Ну поправьте, расскажите. 73-73-948. Расскажите. Ну, как бы ей, по крайней мере судя по новости, ей сообщили, что она бедная, поэтому ребёнка забирают. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, Сергей. С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. Э.ХАСАНШИНА: Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Это Михаил, Москва. У меня крёстный сын в Белоруссии, у него ещё младший братик есть. Ну, смотрите, чтобы было понятно. У них, допустим, пособие на ребёнка и вот то, что выдаётся продуктовый набор ежемесячный для младенца, пожирнее нашего российского будет. И в плане исполнения каких-то законов пожёстче. Поэтому, видимо, действительно там какие-то косяки. Ну, к маме моего крёстного сына (она сейчас не замужем) несколько раз приходили, причём по этим самым… Как это называется? Кто-то там написал бумагу. В общем, приходили местные службы, значит, смотреть. То есть первым делом — чистота в квартире. Второе — открывают холодильник и смотрят кастрюли, всё ли в порядке. Извинились, сказали, что… Так что, скорее всего, там какие-то проблемы, действительно проблемы, не из-за зарплаты. С.ДОРЕНКО: Нет, да? Спасибо, спасибо. Знаете, конечно, я не спорю, я не спорю, потому что я знаю дела белорусские существенно хуже вас, намного. Но сама подача, сама мысль, что у матери можно забрать ребёнка, потому что она бедная, конечно, сама по себе мысль дико шокирующая. А разве нет? Двигаемся дальше. Слушайте… Мне теперь все звонят, кто знает белорусскую жизнь. Давайте договоримся вот о чём. «Это не единичный случай», — пишет мне Иннокентий. Вот послушайте сейчас Иннокентия. «Это не единичный случай. Службы приходят даже в благополучные семьи. Если, например, мать обеспеченная вдруг не работает, службы приходят, как бы принуждая её к труду». То есть, например, она обеспечена, но белорусским службам не понятно, за счёт чего. Ну, у бабы есть деньги, деньги есть. Понимаешь? Она растит ребёнка. Э.ХАСАНШИНА: Она не работает, растит ребёнка. С.ДОРЕНКО: К ней приходят службы. Понимаешь? Ну, представь себе — ты сидишь где-то там, у тебя, не знаю, спонсор какой-нибудь. У тебя есть квартира, у тебя есть ребёнок, ты сидишь. К тебе приходят службы и говорят: «А где вы работаете?» — «Вы знаете, я сейчас временно не работаю». — «Ага! Мы у вас отберём». — «Почему?» — «А вот не понятен источник дохода». Ну, они правильно говорят, они правильно говорят: «Ведь это может прекратиться в следующем месяце. Вы же не показываете, откуда источник? Не показываете». Э.ХАСАНШИНА: «Ну, прекратится — пойду на работу». С.ДОРЕНКО: Скажет: «Хахель мой даёт, хахель мой даёт». Э.ХАСАНШИНА: А они такие: «Вы — не сознательная гражданка. Не занимаетесь никаким полезным делом». С.ДОРЕНКО: Да, да. Э.ХАСАНШИНА: «Идите хотя бы в садик заборчик красить». С.ДОРЕНКО: Нет. Потому что если вы работаете, то у вас есть социальная обеспеченность, у вас есть контракт, и ребёнок так стабильнее. А так хахель даст, а потом хахель не даст, а потом по шее даст. Правильно? Это же разные вещи. С хахелем трудновато. Вот и всё. Вот как они ходят. Это говорит Иннокентий. Значит, секундочку… «Слушатель говорит не совсем верную информацию, — говорит Алексей. — Белорусы здесь зарабатывают. С чего бы это у них там было лучше?» «Вы же постоянно топите за “ювеналку” в России. Разве нет?» — говорит Дмитрий. Ну да, ну да. Я топлю, да, я топлю. Вот мы видим, как она уродливо развивается в некоторых случаях. Дмитрий, видите, она уродлива в применении, например, к той же Белоруссии. Я думаю, что она так же уродлива будет и в России. Она будет действительно уродлива. Понимаете, в чём у нас дело? Мы многие вещи делаем подобно Западу, но не имея культуры взаимодействия, той культуры взаимодействия, которая необходима для подобных действий. Мы всё делаем уродливо. Э.ХАСАНШИНА: Ну, мы только по форме перенимаем. С.ДОРЕНКО: Мы стараемся, да. Э.ХАСАНШИНА: Симулируем, скажем так. А симуляция на самом деле всегда… С.ДОРЕНКО: На самом деле я боюсь «ювеналки». Я топлю за «ювеналку» в России, но я её боюсь одновременно, потому что в идеале она нужна, а в применении к нам, конечно, мы всё сделаем уродливо как-нибудь убого. Очень интересно. Значит, появились вымогатели, которые вымогают деньги за ваши посты во «ВКонтакте». Это абсолютно интересная вещь. Обратите внимание на предприимчивость наших прекрасных народов. Вот Ирина мне рассказывает: «Что там Беларусь? Нижний Новгород — частично лишают мать родительских прав, потому что она инвалид, — секундочку, — и не смогла справиться в один момент с десятилетним сыном. На данном этапе суд назначил экспертизу на психическое соответствие матери нормам. И ребёнок — то же самое». Вот в Нижнем Новгороде, рассказывает Ирина. Спасибо, Ирина. Мы поменяли тему. Значит, я хотел рассказать вам о новом бизнесе. Новый бизнес — это угрозы в адрес тех, кто в соцсетях публикуется, угрозы и обязательства угрожающих. То есть звонят люди или пишут люди (пишут, скорее всего), которые говорят: «Мы на вас напишем заявление в отдел “Э”, в департамент “Э”, — экстремизм, — потому что вы допустили вот такой-то и такой-то пост и репост. И вы знаете, что этот репост признан экстремистским, например, в каком-то суде, а вы его репостнули». Э.ХАСАНШИНА: Или: «Просто меня оскорбляет потенциально». С.ДОРЕНКО: Да. И всё. «Дайте денег, или мы на вас стукнем — и вас посадят». «Можете меня поздравить, я выпылился из “Контакта” — не из-за страха, а из-за принципа», — пишет Александр. Послушайте, послушайте сейчас. Значит, в частности, жительница… Я почитаю. «Жительница Санкт-Петербурга рассказала, что ей написали неизвестные “ВКонтакте”, обещая подать на неё заявление в Центр по противодействию экстремизму, если она не заплатит деньги. Вымогатели утверждали, что поста, который они нашли у неё, — а они нашли у неё пост, ну, сделали скрины, всё сделали, как положено, — будет достаточно, чтобы отправить её в колонию на три года». И она теперь должна им платить, чтобы не сесть. То есть у полиции появились добровольные помощники, которые шерстят… Нет, это экстремизм. Центр противодействия экстремизму, насколько я понимаю. Э.ХАСАНШИНА: Центр, да. С.ДОРЕНКО: Центр. Центр по противодействию экстремизму. Появились люди, которые шерстят «ВКонтакте», находят посты, которые потенциально кого-то могут оскорбить, и предлагают, вымогают у авторов постов деньги за то, чтобы не стукнуть в полицию. Понимаете? Вот это важно. Да, и в этих случаях сотрудник… Я читал тоже об этом в Telegram. Сотрудник, спецсотрудник «ВКонтакте» выступает на стороне обвинения, то есть он помогает людей посадить. Очень интересно. Вымогатель же? «Женщина не единственная жертва. Мошенники ищут репосты записей, за которые уже кого-то осудили». То есть полиция не всех сажает. Например, есть пост, за этот пост уже кого-то посадили, а его репостнули, предположим, 500 человек. Полиция к этим 500 не идёт, а к ним идут вымогатели, которые говорят: «Вы репостнули пост, который признан экстремистским. Человек по этому посту уже сидит пять лет, — допустим. — Вас посадят на три года. Платите деньги, или мы вас уроем». Вот чем заняты… Э.ХАСАНШИНА: Всё-таки я поражаюсь, насколько у нас изобретательные люди и насколько они в любой момент готовы пойти на такое, в том числе на доносительство. С.ДОРЕНКО: С удовольствием! За деньги. Э.ХАСАНШИНА: Легко. С.ДОРЕНКО: За деньги. «Таких мошенников и шантажистов породила практика уголовного преследования в России за посты, репосты и лайки в соцсетях. На нелепых уголовных делах возникает целый бизнес», — и так далее. «Это подрывает у молодых людей уважение к закону». Безусловно. Посадить могут за что угодно, и тебя могут шантажировать за что угодно. Тебя могут шантажировать за что угодно и посадить за что угодно. Ну вот и всё. Это такая правда нашей жизни. Э.ХАСАНШИНА: 79-й пишет, что у него теперь новое развлечение — убирает все лайки со всех записей «ВКонтакте». Илья вот тоже написал, что удалился. С.ДОРЕНКО: Свои, свои? Э.ХАСАНШИНА: Да. С.ДОРЕНКО: Но они могут найти. Э.ХАСАНШИНА: Ну, потому что был случай, когда и за лайк тоже было заведено дело. С.ДОРЕНКО: Ребята, ребята, ребята! Ребята, сейчас же посадили, уголовное дело против чувака, который четыре года назад что-то написал. Не-не-не! Э.ХАСАНШИНА: Нет, просто лайк, когда ты его убираешь, его там уже нет. Соответственно, свидетель, который на тебя заведёт, он либо заранее сделает скриншот… Ну, то есть сейчас, когда ты уже уберёшь, он уже не сможет этого сделать. С.ДОРЕНКО: Да. Нет, люди с восторгом пишут доносы и с восторгом вымогают с вас деньги за то, чтобы не написать донос. С восторгом! 73-73-948. Это новый бизнес. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. С.ДОРЕНКО: Да, здравствуйте. Э.ХАСАНШИНА: Здравствуйте. С.ДОРЕНКО: Василий? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Василий, да. С.ДОРЕНКО: Как вы себя чувствуете, Василий? Это самое главное для нас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ничего, хоть я прошёл все войны, которые только были. Понимаете? Инвалид второй группы… С.ДОРЕНКО: Но звучите вы хорошо. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Семь у немцев… Алло. Одну минуточку! С.ДОРЕНКО: Я не убираю вас, нет, Василий. А вы же в деревне живёте? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. С.ДОРЕНКО: Скажите мне два слова. Грибочки пошли? Или что сейчас? Вот что сейчас? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Грибочков нет пока. С.ДОРЕНКО: А ягода идёт. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ягоды — тоже. С.ДОРЕНКО: Как это? Крыжовник сейчас хороший. Крыжовник должен быть. Нет? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет ничего. С.ДОРЕНКО: А чем же вы живёте? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: На огороде огурчиков полно, помидорчики. С.ДОРЕНКО: Вы душите курочку? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. С.ДОРЕНКО: Курочку — топориком? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Курочку — да. С.ДОРЕНКО: Топориком её — раз! — и всё. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет-нет, я этим тоже не занимаюсь, уже сил нет. Но я это люблю. Люблю строительство… С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Хорошо. Скажите нам… РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Я с Будённым стройкой ещё занимался. Серёжа, Будённый учил меня жить. С.ДОРЕНКО: Вот это я понимаю! РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Потом с Жуковым встречался. Никто не верит. С.ДОРЕНКО: Да ну их всех! РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А вот поразговаривать бы мне с кем-нибудь из ваших девочек. С.ДОРЕНКО: Да? Я думаю, вы могли бы вести «Подъём» с кем-то из девочек. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. С.ДОРЕНКО: Вот видите? Правильно заточенный ветеран — с девочками хочет. Да, прошу вас, продолжайте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, вот беда меня мучает одна. С.ДОРЕНКО: Расскажите, это очень интересно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да, расскажу. Ворьё и жульё, и впереди идёт мракобес. И я знаю выход. Можно сказать вам? С.ДОРЕНКО: Выход? Ну, короткий какой-то. Выход должен быть короткий. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Короче, да. Под звон колоколов и бой барабанов великого алкаша… А я был в это время там, когда он выводил войска, двухмиллионную армию из Германии. С.ДОРЕНКО: Вы были в Германии? И я бы там! Какое совпадение! 31 августа 94-го года это было. Я очень хорошо помню. Да, прошу вас, продолжайте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Выход хочу вам сказать. Организовать такой шлейф (это новое, Серёжа) от Москвы и до Урала для освоения дальневосточного гектара. Вот эти мракобесы впереди. И обязательно под охраной. И чтобы жополизы позади метлой мели. С.ДОРЕНКО: Тоже чтобы шли, конечно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И осваивать дальневосточные гектары эту шайку надо отправить! С.ДОРЕНКО: Я, Василий, на Новую Землю бы их отправил, на Новую Землю. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Не-не, не надо грубо, не надо крови. С.ДОРЕНКО: Не надо, да? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Надо мирным путём вот эту верхушку, выкидышей великого барабанщика… С.ДОРЕНКО: Я понимаю. Спасибо вам огромное, Василий. Держитесь изо всех сил! РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Пожалуйста. С.ДОРЕНКО: Держитесь, держитесь, Василий. «Грибов нет», — он говорит. Ну всё. «Курочку душу, радуюсь. Люблю это дело, но сил нет». Сил нет задушить. Силы остались только на девочек из «Подъёма». Вот же Василий! Э.ХАСАНШИНА: Но всё-таки остались. С.ДОРЕНКО: Ох, Василий, Василий… Э.ХАСАНШИНА: 23-й пишет нам про новый бизнес, ещё новейший: «Экспертиза и чистка ваших соцсетей. Быстро, модно, молодёжно». С.ДОРЕНКО: Да, кстати говоря. Спасибо. Э.ХАСАНШИНА: Да, это неплохо С.ДОРЕНКО: Этот бизнес тоже существует. То есть сейчас существуют компании, которые за сравнительно небольшие деньги (я смотрел, там тысяча рублей и так далее) чистят вашу соцсеть таким образом, чтобы к вам не могли придраться вымогатели и полиция. Это действительно существующий бизнес. Очень интересно. Э.ХАСАНШИНА: Тут смущают нас, пишут: «Только фейковые ФИО в соцсетях — и лайкай что хочешь». Это неправда, потому что те данные, которые выдали «ВКонтакте» — там была вся история смены вот этой Марии Мотузной. Она же была Мария Фролова, она была Мария ещё какая-то, или не Мария. И всё это написано в тех данных, которые дали правоохранителям. С.ДОРЕНКО: Конечно, конечно. Либо вам надо заходить в соцсети через «луковку», может быть. Или, вы знаете, я не знаю даже, через обычный VPN, то есть не скачивать приложений никогда, а заходить через VPN, но сделать как-нибудь двойной VPN. Понимаете? Я думаю, что по-настоящему, конкретно… Как бы сказать? Можно я сейчас выскажу некоторое предположение? Если вообще широко сетку забрасывают и ловят рыбку, то если вы защититесь двойной защитой какой-нибудь — ну, VPN на VPN, ещё что-нибудь, — то вас не поймают, если просто ловят рыбу. Но если пошли реально за вами, то есть как бы за вами пошли, то пофиг, что вы там сделаете — вас возьмут. Единственный способ — Шереметьево. Ше-ре-ме-тье-во. Читайте по губам. Алло. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Доброе утро. Хотел сказать, что наше общество настолько деградировало, что каждая новая новость вызывает не то что шок, а как бы монетка в копилочку. А дальше что будем делать-то? С.ДОРЕНКО: А что? Дальше деградировать. А что? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: А дальше как? Как вы сказали Дудю: «На стуле летим». С.ДОРЕНКО: Летим на стуле. Но летим-то на стуле! Так что всё нормально, стабильность есть, всё есть. А? РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Вот сегодня смотрел опять про Видяево. Интересно, там бараки-то поменяли? Вот любопытно. 20 лет скоро будет. С.ДОРЕНКО: Ужас, ужас, ужас… РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Да. Вы там ещё молод и красив. С.ДОРЕНКО: Спасибо. Я всегда молод и красив. Спасибо. 73-73-948. Что за заигрывание? Алло. Здравствуйте. Слушаю вас. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Алло. Доброе утро. С.ДОРЕНКО: Здравствуйте. Э.ХАСАНШИНА: Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Я хотел бы предложить немного сместить акценты. Мы все говорим, какие у нас правоохранительные органы плохие, какой суд плохой и какое общество. А давайте посмотрим на то, откуда это всё появилось. Почему у них появились такие рычаги, чтобы шантажировать, у судов — чтобы сажать, условно, невинных людей, у полиции — чтобы шантажировать людей? А очень просто. Это появилось от законов, принятых нашей Госдумой и подписанных президентом. Может быть, туда надо обратить внимание? И я даже считаю, что то, что сейчас происходит — это, наоборот, полезно. Это помогает показать абсурдность вот этого законодательства. И надо как можно больше народа сажать — может быть, тогда люди поймут, что у нас в думе, может быть, не те сидят. С.ДОРЕНКО: «Всякая вещь, дойдя до предела, обратится противоположностью». И с этой точки зрения, действительно, чем больше посадят, тем скорее это обратится противоположностью. Это называется «тай-цзи» у китайцев. Я всё-таки иду к китайцам. Это называется «тай-цзи», это в принципе «тай-цзи»: «Всякая вещь, дойдя до предела, обратится противоположностью». Алло. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Э.ХАСАНШИНА: Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Анна. С.ДОРЕНКО: Анна, с восхищением вас. Здравствуйте. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ну, сказать тут особо нечего. Я, может, умом поизносилась, но ничего нет нового в этом мире. Как при Хрущёве доносы писали друг на друга… С.ДОРЕНКО: Конечно. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Как при Хрущёве шантажом занимались… Ну, при Брежневе, может, поспокойнее было. То же самое и сейчас. Нам свёкор в 53-м году подарил «Победу». У него была возможность, это абсолютно легальная покупка. С.ДОРЕНКО: В каком году? Ещё раз скажите, пожалуйста. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: В 53-м, на 30-летие мужа в знак примирения, просто 8 лет они с нами не общались. Подарили летом. А осенью приехал сосед, приходит к нам и говорит: «Слушайте, или вы мне даёте 20 тысяч, — ну, по тем временам 20 тысяч… 2 тыщи — это много, — или я сейчас пойду и напишу в КГБ заявление, откуда у вас такая машина, на какие деньги вы её купили». Он должен сказать спасибо, что у нас третий этаж. Летел он до самого низа. Пошёл к участковому жаловаться, что получил по морде. Вот и всё. А вы думаете, мы такие одни? Вы думаете, на нас ничего не писали? С.ДОРЕНКО: Анна, а можно попросить вас сопоставить? Вот Пан Шеф пишет: «А в Соединённых Штатах разве нет доносов?» РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Есть. А в Германии разве нет доносов? С.ДОРЕНКО: Есть. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Есть. А в Швейцарии разве нет доносов? С.ДОРЕНКО: Только на них и стоят. Но там другая тема… РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Ближайшие соседи… С.ДОРЕНКО: Там не вымогают за недоносы деньги. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: Нет-нет-нет, деньги не вымогают. С.ДОРЕНКО: Отличия существенные. РАДИОСЛУШАТЕЛЬ: И в те времена вымогали. С.ДОРЕНКО: Давайте я вам расскажу. Наш прекрасный слушатель Пан Шеф, я вам расскажу разницу. Немец, англичанин и американец убеждён, точно убеждён, что он выбирает себе шерифа (ну, действительно он выбирает), он убеждён, что суд независимый (и это много раз подтверждается, что он независимый), и он убеждён, что шерифы выборный, его можно сместить, против шерифа можно вести агитацию. Понимаете, да? «Три плаката» помните? «Три плаката». Значит, против шерифа можно вести агитацию. Э.ХАСАНШИНА: «Три билборда» вы имеете в виду? С.ДОРЕНКО: «Три билборда», да, спасибо большое. Три билборда. Вот это знает каждый американец. И когда он пишет своему шерифу, стучит, он об этом говорит соседям тоже. То есть как бы это его требование, открытое гражданское требование, чтобы шериф сделал это. Понимаете? Э.ХАСАНШИНА: Потому что это его позиция, и он уверен, что он прав. С.ДОРЕНКО: Потому что это его позиция. Э.ХАСАНШИНА: Что он это делает на благо общества. С.ДОРЕНКО: И он требует у своей власти вмешательства немедленного, потому что власть его обслуживает. Понимаете, о чём я говорю? Власть его обслуживает — в других странах, где есть общество. И поэтому он требует от власти немедленно прийти и подчистить. Ну, как уборщицу требует. Понимаете, да? То есть у вас, так сказать, кто-то разлил на полу и так далее, вы говорите: «Слушайте, пусть придёт девочка специальная с тряпочкой, — ну, или мальчик, — и подотрёт». Вот так относится к власти американец, поэтому он ей пишет. Это как вызывать уборщицу. Гигантское отличие от России! Гигантская пропасть, размером с космос, между Америкой и Россией, понимаете, в отношении к власти. Вот и всё. Ну, это как бы очевидная вещь. Возможно, вы этого не поняли. Ну а может, поняли. Я не знаю. Хорошо, поехали! «В движении». В ДВИЖЕНИИ С.ДОРЕНКО: Хорошо. Значит, 3 балла, 3 балла, 3 балла… 3 балла, город спокойный, нормально. На 5 часов по циферблату внешнее Третье транспортное, на МКАДе обычные пробки. Всё остальное — нормально. Мы пойдём и проживём её, эту пятницу, 17 августа.