У Государственного музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина грандиозные проекты в новом сезоне — от беспрецедентной экспозиции "Шедевры живописи и гравюры эпохи Эдо" в рамках перекрестного Года России и Японии до сразу нескольких выставок, посвященных Пабло Пикассо. Директор музея Марина Лошак рассказала в интервью ТАСС, какие открытия ждут зрителей этой осенью, когда запустят онлайн-академию и сколько лет продлится реконструкция главного здания ГМИИ. — Расскажите, пожалуйста, что нас ждет в новом сезоне? — Мы открыли сезон в конце августа — в момент, когда все вернулись в Москву полными сил и желания постигать новое. Первая выставка, получившая название "Анатомия кубизма", начала работу 30 августа. Она стала стартом проекта, объединяющего три выставки и посвященного Пабло Пикассо. Мы решили для себя, что эту осень мы назовем "осенью Пикассо". "Анатомия кубизма" — выставка-инсталляция в полном смысле этого слова, музейный эксперимент. Она связана только с 1907 годом — моментом, когда Пикассо только нащупывал новые пути и работал над картиной, которая одних поразила, а других ужаснула. Это "Авиньонские девицы", ставшие факелом, визитной карточкой нового направления в искусстве. Картина находится в Америке, в MoMA, висит в постоянной экспозиции. В инсталляции представлены самые разные экспонаты — образы, подтолкнувшие Пикассо в сторону кубизма. Главным героем выставки стал уникальный альбом с более чем 60 рисунками. Он из Дома-музея Пикассо в Малаге — дома, в котором родился художник. Мы попытаемся разложить все это "анатомически", чтобы зрителям стало понятно, как возникали те новые шаги в искусстве, которые сегодня уже не кажутся нам неожиданными и воспринимаются привычно. — Буквально только что вы открыли одну из самых ожидаемых выставок года — "Шедевры живописи и гравюры эпохи Эдо". — Верно. Это "энциклопедия" японского искусства, выставка, подобной которой не было уже несколько десятилетий. Эдо — одно из названий центра Японии, города Токио, и того времени, которое с ним связано. Это очень продуктивный, важнейший период для Японии — время, когда японское самосознание обрело новую силу. В рамках выставки мы расскажем о многочисленных школах и направлениях в японском искусстве, которые существовали в течение этого периода — в XVII–XIX веках. Выставка создана нами в партнерстве с Токийским национальным музеем и Агентством по культуре Японии, который хранит фонды особо важных объектов истории искусств. И на этой выставке присутствуют 17 экспонатов, являющиеся особо ценными предметами искусства. Какие-то из них никогда не покидали пределов страны, какие-то — редко. Это жест особого доверия в отношениях двух стран. Выставка, как мне кажется, фантастическая и по качеству, и по эмоциям, которые она может вызвать. Во-первых, она очень большая — в общей сложности 135 экспонатов. Экспозиция продлится два месяца — дольше выставки такого рода не могут проходить, так как материалы произведений очень хрупкие, их нельзя долго экспонировать. Поэтому гости увидят половину экспонатов в первый месяц и половину во второй. То есть у нас будут две главы, две части одной и той же темы. И как обычно, выставка сопровождается огромным количеством образовательных мероприятий, очень интересных и разнообразных, в которых участвуют выдающиеся специалисты-востоковеды с Дальнего Востока и из России, наш куратор Айнура Юсупова и гости из Японии. Это очень важная составная часть любого нашего проекта. Через несколько недель, 25 сентября, мы откроем еще одну выставку, для которой Пикассо является очень важной фигурой, "соединительным мостиком". Это "Парижские вечера" баронессы Эттинген. Руссо, Модильяни, Аполлинер, Сюрваж, Фера" — экспозиция об очень важной точке на карте Парижа начала XX века. Этот выставочный проект посвящен салону баронессы Эттинген. Его организовала русская по происхождению художница вместе со своим двоюродным братом Сергеем Ястребцовым, который потом стал называться художником Сержем Фера, и своим возлюбленным, художником-кубистом, которого все знают как Леопольда Сюрважа. Это семья могла бы войти в историю искусства не только благодаря своим собственным достижениям, но и хотя бы потому, что именно они открыли Анри Руссо как художника. Салон был прибежищем для самых прогрессивных художников и поэтов того времени. В этом доме регулярно появлялись Пикассо, Франсис Пикабиа, Амедео Модильяни. Круг литературы и поэзии представлял Гийом Аполлинер, ближайший друг семьи Эттинген. И ему подарили возможность издавать журнал, который назывался "Парижские вечера" — легендарный журнал того времени, где печатались авангардные поэты и публиковались статьи о самых интересных художниках. И в рамках выставки мы рассказываем обо всех движениях, которые были с ними связаны. Это очень увлекательный, совершенно завораживающий мир парижского искусства 10–30-х годов XX века. — А какой будет третья выставка в рамках "осени Пикассо"? — Ее мы откроем 20 ноября. Это самая большая и важная выставка в рамках нашего проекта. Впервые вместе с Музеем Пикассо города Парижа мы создаем выставку, которая называется "Пикассо и Ольга Хохлова". Мы расскажем об очень важном периоде в жизни Пикассо, который связан с его женой — русской танцовщицей. И о том русском следе, который остался в судьбе Пикассо. Выставка станет частью "Декабрьских вечеров", которые посвящены испанской теме. — В начале года вы говорили о том, что осенью музей запустит онлайн-академию. Когда это произойдет? — Это одно из очень важных направлений года. Мы делаем академию в формате МООК — массового открытого онлайн-курса. На первом этапе мы предложим несколько бесплатных курсов, чтобы проверить в пилотном режиме, как реагируют люди, стоит ли что-то подкорректировать. Это будут записи лекций ведущих научных сотрудников музея, серия вебинаров, онлайн-трансляций, курсы на жестовом языке. Специфика нашей онлайн-программы в том, что рассказ лектора довольно краткий — в течение 15 минут излагается маленькая тема. Лекции проходят в залах музея, где посетители могут видеть предметы, сопутствующие рассказу. Первый курс мы запустим уже в ноябре. В перспективе в 2022 году мы планируем значительно расширить программу. В конце осени у нас еще одно важное событие. Оно связано с новым образовательным проектом для подростков в формате TED. Впервые на базе нашего Клуба юных искусствоведов (КЮИ) мы делаем учебную программу, итогом которой станет молодежная конференция в формате TEDxYouth. Сначала мы отберем участников, затем в течение пяти месяцев молодые люди от 14 до 19 лет будут работать с менторами, представителями разных интеллектуальных сфер, которые помогут им превратиться в харизматичных ораторов, людей, которые не только обладают знаниями, но и умеют ими делиться. Главная цель проекта — сделать Пушкинский музей центром притяжения для значительно большего круга молодых интеллектуалов, чем те, кто уже ассоциируется с нашим музеем и входит в Клуб юных искусствоведов. — Не так давно исполнилось пять лет с того момента, как вы стали директором Пушкинского музея. Изменилось ли количество посетителей за этот период? — В год, когда я пришла, у нас была огромная посещаемость, беспрецедентная для нашего музея. Это был год, когда у нас одновременно шли две важнейшие выставки — "Прерафаэлиты" и "Тициан". В этот год в музей пришло 1 млн 440 тыс. посетителей. А дальше нам важно было и остается важным сейчас держать отметку, предельную для нашего музея, — мы ограничены физическим состоянием нашего здания. Точка максимума — 1 млн 300 тыс. посетителей, больше мы не можем себе позволить. Это, в общем, довольно много для такого музея, как наш, учитывая все возможности, которые у нас есть сейчас. Конечно, многое изменилось за это время, и мне кажется, что музей стал значительно более открытым по отношению к обществу. Мы, во всяком случае, к этому стремимся и делаем очень много шагов в этом направлении. Мы очень много думаем о том, как выстроить правильно систему существования в этом мире, как сделать так, чтобы мы были и открытыми, и вместе с тем могли зарабатывать. И нам это удается. Хотя я должна сказать, что для нас всегда наша социальная ответственность не менее, а иногда и более значима, чем количество заработанных денег. Потому что мы как раз тот музей, в котором количество льготных посетителей превышает половину. И мы не собираемся это сокращать. Мы понимаем, что музей живет не за счет государственных средств и должен быть полноправным участником этого бюджетного "строительства". За пять лет мы превысили доход музея от платных услуг более чем на 20%. Это, в общем, очень много. И по результату, конечно, половина гигантского бюджета, который мы зарабатываем сами, — это наши достижения, и думаю, что это не предел. Во всяком случае, мы себя настраиваем на расширение круга возможностей, которые позволяют нам это делать. — А как обстоят дела с иностранными посетителями? — Безусловно, количество зарубежных гостей изменилось. Не только благодаря нашей работе, но и благодаря тому, что этим много занимаются городские власти. Но пока доля иностранцев в нашем музее не радует — это 15% от общего числа посетителей, я думаю, что она может быть больше. Нами было сделано несколько очень важных шагов, которые дали отличный результат. С начала 2017 года мы автоматизировали процесс бронирования билетов и экскурсий онлайн. После этого количество наших партнеров, крупнейших туроператоров и вообще операторов, выросло в два раза и даже больше. А в период высокого туристического сезона, который, как мы знаем, у нас с мая по конец сентября, мы стали очень гибкими с точки зрения предложения цен на экскурсии. При этом надо отметить важную вещь: в музее абсолютно одинаковые цены и для наших соотечественников, и для иностранных туристов, система льгот тоже абсолютно идентичная. Еще движение, которое можно оценить как "среднесрочные планы", — сотрудничество с городскими карточными программами, которое дает новые возможности. Мы сейчас обсуждаем возможность сотрудничества с другими музеями и делаем общую музейную карточку, это тоже должно очень хорошо сработать. Можно было бы значительно больше сделать на этом пути. Но так как, я говорила, мы ограничены нашими физическими возможностями, мы себя все время немножко сдерживаем. Имею в виду наши планы, связанные с открытием Музейного квартала, который уже довольно скоро распахнет свои двери. И тогда мы сможем гораздо шире и масштабнее действовать, привлекать людей. Но, с другой стороны, мы закроем главное здание на реконструкцию, это тоже очень страшный момент. — Честно говоря, это очень трудно представить. — Трудно представить, но что делать? Нужно же когда-то больного ребенка отвести к врачу. Поэтому мы все должны через это переступить и подумать о том, как мы будем сохранять атмосферу музея, когда он временно будет закрыт. И у нас есть способы, поскольку будут открываться другие пространства. Мы будем делать все, чтобы наш посетитель оставался с нами. Но это будет сложный момент. — Сколько может занять реконструкция старого здания? — Ну планируем три с половиной года, в очень сокращенном режиме. Это очень мало. Хотелось бы верить, что у нас это получится. Беседовала Наталия Крючкова
