Неизвестная история. Где был барнаульский Кремль и где Париж на Алтае?

Хорошее знание истории малой родины сегодня – удел группы профессионалов и кучки энтузиастов, считает кандидат исторических наук Данил Дегтярёв. А между тем оно – знание – полезно не только для «общего развития» (не будем уж совсем о высоких материях!), но и с практической точки зрения – в современном понимании. Корреспондент АиФ-Алтай встретился с Данилом Сергеевичем накануне очередного дня рождения краевой столицы, и первый вопрос был «в тему». Простор для исследователей Светлана Лырчикова: Барнаул отмечает 288-летие. Есть ли ещё в его истории белые пятна? Данил Дегтярев: Безусловно! Я заинтересовался историей родного города ещё будучи учеником пятого класса: отчётливо помню, как мама дала прочитать книжку Марка Юдалевича о Барнауле. И чем дальше я занимаюсь историей города, тем больше понимаю, что в ней не просто белых пятен, а колоссальных лакун великое множество. К сожалению, многие страницы истории нашего города, его улиц; процессов, которые у нас происходили; людей, которые здесь жили, в принципе не изучены. Некоторые вещи изучены очень неплохо, однако бытует много мифов, легенд, заблуждений. Думаю, исследователей прошлого Барнаула ждёт ещё много открытий. Мне очень нравится высказывание советского историка Ивана Дмитриевича Ковальченко: «Наука тем и прекрасна, что в ней никто не сможет сказать последнего слова». Это бесконечный процесс. – И в каких временных пластах можно ждать открытий? – Ну, открытие с точки зрения историка не есть сенсация с точки зрения обывателя, во всяком случае, не всегда... А вообще по раннему периоду Барнаула, ХVIII веку, источников мало: исследователи, которые этим временем занимались, их почти все изучили, ввели в научный оборот. Здесь «новое слово», видимо, сказать сложно. По периоду пореформенному – это вторая половина ХIХ века – начало ХХ века – источников гораздо больше, время изучено достаточно хорошо, но именно здесь бытует много ложных представлений, в том числе вытекающих из советских трактовок. А вот к собственно советской истории Барнаула по большому счёту почти ещё никто не приступал. Конечно, есть отдельные проработанные пласты, к примеру, годы Великой Отечественной войны, большие стройки, поднятие целины, но это довольно узкий взгляд на десятилетия прошлого века. Вот в Омске есть целая научная школа, которая занимается описанием повседневности жителей города времён СССР, а у нас до этого руки не доходят. Возможно, это недавнее в общем-то время многими ещё не воспринимается как история, но это она и есть, и её надо описывать, архивировать... Как, впрочем, и день сегодняшний, чтобы лет через сто, двести у наших потомков не было белых пятен в истории Барнаула, да и любого другого города или района края начала ХХI века. Выбор губернской знати – Давайте задержимся «во глубине веков». В прошлом и этом году у нас были поводы не раз писать о судьбе барнаульского сереброплавильного завода. И один читатель даже взроптал: что, мол, общественность «носится» с этим заводом, будто без него и вправду города не было бы?! – В 1771 году через Барнаул проезжала академическая экспедиция шведского естествоиспытателя Иоганна Фалька. В его описании города, в частности, говорится, что сердцем его является сереброплавильный завод. Он в ту пору был обнесён деревянной стеной с башнями, и Фальк назвал его Барнаульским кремлём. Мне очень понравилось это: сереброплавильный завод – наш Кремль. Конечно, знаменитый горнопромышленник Акинфий Демидов не сам лично выбирал место для него. Но если бы его «посланцы» – приказчик Иван Осипов и мастер Иван Лапотников – выбрали для сооружения плотины не то место, которое выбрали, то не было бы Барнаула. Были бы тут какие-нибудь деревеньки, а города – нет... Так что сереброплавильный –действительно исторически «наше всё». И тут что ещё важно и удивительно: завод как промышленное предприятие был закрыт 125 лет назад, а его комплекс в основном сохранился! На планах ХIХ в. шесть кирпичных зданий были, они и стоят, другое дело – в каком виде... В некоторых старинных крупных городах страны от заводов-«основателей» не осталось ничего, и Барнаул, по моему глубокому убеждению, не вправе оказаться в их числе. Но вообще хочу сказать, что не бывает неважных, незначимых памятников истории, архитектуры, культуры, чего бы то ни было. Любой памятник отражает историю нашего общества, и уже поэтому требует к себе уважительного отношения. Тут можно много на высоких тонах сказать, к чему приводит беспамятство, что в обществе разрушается вместе с разрушением памятников, – и всё это будет исторически верно. Но, учитывая современные реалии, можно сказать, что знание истории и достойное сохранение объектов наследия можно хорошо, как это называется, монетизировать. На таком подходе живут не только отдельные города, но и некоторые страны. – Но мы же стараемся – «Барнаул – горнозаводской округ» и так далее... – В Барнауле по-хорошему есть масса «объектов показа», историческая часть Бийска – вообще может быть музеем под открытым небом. За редким исключением эти объекты находятся в непрезентабельном состоянии. Но я даже не об этом... Вот в последние годы Алтайский край позиционируется как туристически привлекательный регион: экология, чистые продукты, Белокуриха, в какой-то мере Яровое... А вы знаете, что во второй половине ХIХ века знать Томской губернии (куда входил современный Алтайский край, – ред.) отдыхала в Горной Колывани, которая сегодня позиционируется преимущественно в связи с Колыванским камнерезным заводом, где изготовили Царицу ваз, и местными рудниками? Но ещё в 1869 году немецкий геолог Котта побывал в Колывани и писал о том, что жители («избранные», конечно, – ред.) Барнаула, Томска, Семипалатинска, а иногда даже Омска, готовы преодолеть несколько сотен вёрст для того, чтобы провести летние месяцы в этой местности. И, к слову, во второй половине ХIХ в., когда более-менее проторили дороги в Горный Алтай (село Улала, впоследствии город Горно-Алтайск, основали первые русские поселенцы, приехавшие из Бийска в 1824 г. – ред.), курортники потянулись в предгорья, а потом и выше. Там было популярно климатолечение, а ещё больше кумысолечение. «Местами притяжения» были сёла Чёрный Ануй и Черга, которые сейчас воспринимаются как медвежий угол. Уже потом – именно потом! – в качестве места отдыха люди облюбовали ныне известный Чемал, а также Анос. Русский географ и этнограф Григорий Николаевич Потанин в 1911 году писал, цитирую не дословно, но близко к оригиналу, что Чемал и Анос продолжают сохранять свои роли: Чемал – это Париж, а Анос – Гёттинген или Мюнхен. В Чемале – пустая мода и пустые лица, в Аносе – интеллектуальная жизнь бьёт ключом... Ну ладно, вернёмся с территории бывшей автономной области в составе Алтайского края непосредственно на нашу землю. Ещё до того как во второй половине ХIХ века Степан Иванович Гуляев «затеялся» со строительством курорта на тёплых ключах Белокурихи, состоятельные люди, как на курорт, ездили в Солоновку на Кучукском озере. Хотя там было пустое место, столыпинские переселенцы эту территорию ещё не заселили, «курортники» закупали провиант у кочевников-казахов... Почему бы такие и подобные факты не использовать сейчас во благо развития территорий? В каждом нашем районе, каждом городе есть свои исторические «фишки». Краеведение «урывками» – Мы, видимо, плохо знаем свою историю... – Увы, наша история в основном известна профессионалам и энтузиастам-краеведам. До смешного ведь доходит. Когда первую лестницу в Нагорный парк построили, по инициативе городского комитета по развитию туризма рядом поставили информационные стенды по истории Барнаула. И там оказался не один десяток фактических ошибок, не говоря уж о банальных опечатках. Когда чиновников проинформировали об этих «оплошностях», им, по логике вещей, нужно было выверить обнародованную информацию с историками и исправить её. А комитет попытался заставить фирму, которая стенды изготавливала, за свой счёт их переделать! Её руководитель – а я с ним встречался – изумился: почему за свой счёт, информацию-то вы нам дали? В итоге был переделан один стенд, где было несколько досадных опечаток. По моему убеждению, интерес к истории своей родины естественен с юных лет. Просто нужно его грамотно «подогревать». В мои ученические годы в школах Барнаула давали историю города по хорошей книжке доктора исторических наук Александра Старцева. Сейчас о целенаправленном краеведении в алтайских школах говорить не приходится, по-моему, история родного края как-то разбросана по ряду предметов в ограниченных объёмах. Но, слава богу, у нас ещё есть мощное поколение педагогов, которые понимают ценность исторического и патриотического воспитания, и они целенаправленно транслируют ученикам этот интерес. Во многих городах и районах есть замечательные энтузиасты-краеведы, которые с удовольствием общаются со школьниками. Как член жюри городских и региональных олимпиад я видел талантливых увлечённых ребят, только мне непонятно, что происходит с их историческим интересом по окончании школы, если они не поступают на истфак, а выбирают иную стезю. Мне бы хотелось, чтобы отношение к истории вообще и истории малой родины в обществе изменилось. И моё «заступничество» за памятники, о судьбе которых есть основания беспокоиться, продиктовано именно этим желанием. Если мы все будем знать своё прошлое, ценить свою историю, какой бы она ни была, у нас не будет проблемы заброшенных разрушающихся памятников.