Андрей Данилов: Каррерас поздравил меня и сказал, что теперь я могу петь хоть голым!

Несколько дней назад на Большой Никитской улице в Москве раздалось оперное пение. Трое молодых людей шли в сторону метро и исполняли «Винчеро», срывая аплодисменты случайных прохожих. Одним из этих парней был солист Иркутского областного музыкального театра Андрей Данилов, который тем вечером получил высшую награду международного конкурса теноров «Хосе Каррерас Гран-При»! «Ну я же обещал, что, если выиграю, пойду на улицу и начну петь, — смеется он, — а обещания нужно выполнять!» Конкурс «Хосе Каррерас Гран-При» начался еще 10 сентября. Именно тогда мы встретили Андрея за кулисами и спросили у него, что будет, если он победит. Первой об этом узнает мама, пообещал он, а потом — осенняя Москва. И как будто напророчил! — Андрей, поздравляем с победой! Верили в свой триумф? — Это честно, но нет. Когда шла церемония награждения, я сидел и не понимал, как такое может быть: всех назвали, а про меня ни слова? Первая мысль была: либо меня забыли добавить в дипломанты, либо... у меня Гран-при. Но не может же у меня быть Гран-при?! Оказалось, что может. — Наверное, именно это ожидание и было самым тяжелым? — И не только для меня: например, Шота Чибиров, который получил первое место, долгое время не слыша своего имени, так расстроился, что не мог даже говорить. А мне нужно было не только что-то сказать, но еще и спеть! Забавный момент: когда я исполнял «Куплеты Кляйнзака» из оперы Оффенбаха «Сказки Гофмана» во время самого конкурса, меня настоятельно попросили воздержаться от актерской игры. А когда я уже стал победителем и спросил у Каррераса, можно ли мне сыграть хотя бы сейчас, услышал: «А теперь можешь хоть раздеться». — Раздеваться Вы не стали, зато устроили самый настоящий спектакль. По отзывам зрителей, это было что-то невероятное... — Ну, да. Там ведь очень своеобразная ария: сначала автор долго рассказывает про некоего карлика, затем уносится в своих воспоминаниях к возлюбленной, но его окликают, и он снова возвращается к своему герою. Как мне это передать? Только взять и изобразить этого самого карлика! Там много таких моментов, которые примечательны и по звуку, и по эмоциям. — После победы на таком конкурсе на молодых артистов обычно обрушивается шквал самых заманчивых предложений. Поступало ли что-то от Каррераса? — Ко мне подходил его агент и обещал, что со мной обязательно свяжутся, но пока никто не звонил. Да и не рассчитываю, что это может произойти так быстро. А пока пообщался с директором «Новой оперы», которая присудила мне спецприз — участие в любом их спектакле. Осталось лишь определиться, что это будет за роль: хочется чего-то нового и необычного, чего еще нет в моем репертуаре. — Можно рассчитывать на то, что Вы там останетесь? — Пока сценарий такой: я приеду, введусь, отыграю спектакль и уеду в Иркутск. Все, что будет дальше, зависит от того, как я себя покажу. Помимо «Новой» меня поддерживает и «Геликон-опера», где мне дали несколько важных советов по поводу партии Гофмана. Деловых предложений оттуда не поступало, но жизнь долгая, может, все еще впереди. — Помните, во время нашей встречи за кулисами вы сказали, что хотели бы пообщаться с Каррерасом лично? Удалось это сделать? — Лично — нет, только на сцене во время вручения Гран-при. Я сказал ему: «Большое спасибо, маэстро!» и поделился, как это ценно — получить приз из его рук. Он рассмеялся и сказал, что удачу мне принесла медаль, которую я носил на шее с самого первого тура. Помните, я Вам ее показывал? На одной ее стороне была фотография Каррераса с Еленой Образцовой, а на другой был написан номер «17». Мистика какая-то: в финале я пел сначала под третьим номером, а потом, уже другое произведение, под четырнадцатым. Попробуйте сложить! — А серьезные были соперники? — Моим самым главным конкурентом был Михаил Пирогов, которого я давно знаю и очень уважаю как артиста. Очень порадовал парень, который выступал под номером семь. Как же его по имени... Сергей Писарев. Вспоминается с трудом, потому что за последние сутки я спал всего полчаса: вернувшись в Иркутск, сначала помчался на репетицию в театр, а теперь — в филармонию. Но такие ребята были: и не один, и не два. Когда начался третий тур, я стоял за кулисами и вместе с остальными тихонько подпевал каждому, кто выходил на сцену, так мы друг за друга переживали. — Но маме-то хоть позвонили, когда поняли, что выиграли? — Мама узнала о моей победе, наблюдая прямую трансляцию конкурса, поэтому сообщать не пришлось. Я позвонил ей уже позже. Зато я выполнил другое свое обещание — выйти на улицу и спеть! Вместе с Костей Захаровым и Ромой Арндтом мы шли в сторону «Арбатской» и исполняли «Винчеро». Людей на улице было немного, потому что дело уже шло к полуночи, но кто-то нам даже похлопал. – А у вас есть муза? Если да, то что бы вы хотели ей сказать? – Я бы сказал: спасибо за то, что заставляешь меня чувствовать себя живым! Ты знаешь! Всё знаешь! — Вы сказали, что вернулись в Иркутск. Наверное, в Вашем театре уже запаниковали, что могут Вас потерять? – Я не мог не вернуться, потому что задействован во множестве спектаклей, но там уже свыклись с мыслью, что меня в любой момент могут куда-нибудь позвать. В 2016-м я победил на конкурсе молодых артистов оперетты и мюзикла имени Владимира Курочкина, в мае этого года получил диплом лауреата II степени на «Piemonte Opera – Voci dal Mondo» в Италии, а в июне стал дипломантом конкурса «Бельведер» в Юрмале. В 2017 занял первое место на конкурсе «Оперетта Лэнд» в Москве. Кстати, после «Бельведера» у меня осталась незакрытая стажировка в Большом театре, так что ближайшие месяцы я, скорее всего, проведу в Москве. — На что Вы потратите выигранные деньги? — Скорее всего, отложу. Они пойдут на подготовку к новым конкурсам и перелеты из Иркутска. Надо работать, надо двигаться вперед и развиваться. — Наверное, именно это и нужно сказать ребятам, которые не верят, что можно приехать в Москву из какого-нибудь очень далекого города и победить! — Именно. А еще мне бы хотелось вновь повторить любимые слова Хосе Каррераса: если вы можете не быть артистом, не будьте им, не пойте! Но если без сцены вам никак, тогда вперед! Может быть, немножко по-своему говорю, но это очень верно.