Что для церкви сделала Анна Леопольдовна
Период номинального царствования Иоанна VI Антоновича, и регентства при нём Анны Леопольдовны, его матери, был относительно короток, и очень часто он проходит мимо внимания историков. На что обращают внимание, так это на печальную судьбу этой ветви Романовых, потомков Ивана V, «старшего царя», соправителем при котором был Пётр Алексеевич. Анна Леопольдовна, как и её сын, Иван Антонович были свергнуты Елизаветой Петровной, и царь-младенец отправился в пожизненное заточение в Шлиссельбургскую крепость, а Анна Леопольдовна с мужем и другими детьми жила в ссылке, и в полной изоляции, в Холомогорах. Более того, именно с печальной участи Анны Леопольдовны и её сына началась «эпоха дворцовых переворотов», которая была не самым светлым временем для России. Тем не менее, те 404 дня, которые Анна Леопольдовна была у власти, были временем кардинальных изменений, как минимум, в религиозной политике. И, в частности, в отношении к Русской Церкви. Засилье немцев И здесь снова нужно вернуться ко времени правления Анны Иоанновны, а точнее, фактического правления Бирона и «засилья немцев». Эти высшие чины, лютеране-немцы, решительно не понимали ни русской ментальности, ни православной традиции. Более того, в своей религиозной политике они руководствовались «Духовным регламентом», беря его за основу, и даже ужесточая на практике некоторые его положения. Привело это у тому, что по итогам правления Анны Иоанновны множество монастырей и церквей запустели, многие епископы были отправлены в ссылки, а люди духовного сословия – рекрутированы в армию. Священников и причта, таким образом, не хватало. Исследователи говорят о том, что к 1740-му году в России пустовало, как минимум, 600 церквей. Немецкое правление и «бироновщина» раздражала не только Православную Церковь, но все российское общество. В общем-то, во многом, это объясняет то с какой лёгкостью и даже радостью было воспринято свержение Бирона, изначально назначенного регентом при малолетнем Иоанне Антоновиче. Он был иноверцем, он был жёсток и авторитарен, но самое главное, он был абсолютно чужд всему русскому и не только не скрывал этого, но явно демонстрировал. Анна Леопольдовна, с помощью графа Миниха, став регентом, должна была продемонстрировать России, что она «своя», что невзирая на австрийские корни, она уже стала в полной мере русской и православной. Дополнительным осложняющим фактором в этом деле был её муж, Антон Ульрих Брауншвейгский, который, хотя и был к тому моменту уже много лет российским подданным (а в период власти Анны Леопольдовны вообще стал генералиссимусом российской армии), всё равно не принял православия, оставшись лютеранином. Ставка на Русскую Церковь Такое «инославие» мужа фактической правительницы России, особенно после мрачного «засилья немцев» воспринималось крайне подозрительно русскими элитами, да и простым народом. А потому, Анна Леопольдовна сделала ставку на укрепление и относительное освобождение Церкви от гнёта государственного регулирования. Впрочем, стоит сказать, что по косвенным данным, Анна Леопольдовна была и сама по себе человеком достаточно милосердным. Мало интересуясь «большой политикой», отдав её на откуп тому же Миниху, как своему фавориту и в каком-то смысле покровителю, она лично просматривала дела репрессированных, чтобы понять, кого из них помиловать. И помилованы были многие. Также не следует забывать, что перед глазами регентши был пример её царственной бабки, Прасковьи Фёдоровны, которая прославилась делами благотворительности и обильных пожертвований в адрес Церкви. Всё для Синода Первое и самое главное, что стоит отметить, это фактическое освобождение Синода от власти обер-прокурора. Да, 31 ноября 1740 года на эту должность был назначен Кречетников, но к исполнению своих обязанностей он так и не приступил. А параллельно, Анна Леопольдовна именем Иоанна Антоновича издала целую серию указов, определяющих полномочия Синода. В важнейшем из них говорилось, что теперь Синод самостоятельно должен заниматься «попечением о душах, столь многих в государстве нашем обретающихся неверных народов и самых идолопоклонников, дабы они к стаду Спасителя нашего приобщены и к познанию истинного Бога в благочестивейший наш христианский закон приведены были». А для этого попечения члены Синода в практически автономном режиме обязаны были развивать и духовное образование, и изыскивать «добрых пастырей», и, фактически, восстанавливать церковную инфраструктуру. В свою очередь, Синод предоставлял Сенату и регентше сметы и списки, которые по большей части удовлетворялись. Но самое важное тут то, что во время правления Анны Леопольдовны все духовно-нравственные вопросы полностью отдавались на откуп Церкви. Даже проставление новых епископов Синодом по утверждению списков регентшей теперь носило «механический характер». Синод предоставлял кандидатов на возведение, Анна Леопольдовна подписывала. Права монахов Возобновился и приток новых монахов в монастыри, поскольку регентша сняла ряд ограничений для пострига в монахи. При Петре и позже, постричься могли очень немногие. Кстати, что касается монашества и епископата, то в этот краткий период при Анне Леопольдовне активно обсуждалась возможность назначения главой Синода лица духовного звания. И если бы это решение было принято, то восстановление патриаршества в России могло произойти значительно раньше. Но, как и было сказано выше, регентство Анны Леопольдовны и царствования Иоанна Антоновича продлилось недолго. В конце ноября, Елизавета Петровна в ходе переворота пришла к власти, свергнув и Ивана Антоновича, и Анну Леопольдовну. И в жизни русской Церкви снова стала возвращаться в тягостную для неё «синодальную колею» «Духовного регламента» Петра I.
