Екатерина II не только свергла мужа, но и основательно оболгала его

В России было три царя Петра. О Первом известно очень хорошо и немало - многие его реформы приносили пользу и годы, и даже десятилетия спустя. Второй Петр умер в достаточно юном возрасте и оставить после себя заметного следа просто не успел. Сложнее всего с Третьим - ему история в лице собственной супруги Екатерины отпустила еще меньше времени. Он процарствовал чуть больше полугода до того, как стал жертвой дворцового переворота. И теперь мы можем только догадываться, как и в каком направлении развивалась бы политика России, не измени ему в прямом и переносном смысле его благоверная. Но она не просто отняла у него престол, но еще для укрепления собственного авторитета представила смещенного государя императора чуть ли не идиотом, а все его политические ходы - проявлением умственной отсталости, а также низкопоклонства перед Пруссией короля Фридриха. Властолюбия не хватило Понять Екатерину и ее закадычную подругу и тезку Дашкову можно - им, конечно, хотелось убедить современников и потомков, что за власть они боролись якобы не только ради своих собственных интересов, но и во имя России, а также здравого смысла, который Петр III своими странностями попирал. Но что это были за «странности»? То, что в детстве Петр любил играть в солдатики, так это абсолютно нормальное увлечение для мальчишки. То, что уже постарше любил устраивать потешные бои, так и в этом нет ничего эдакого. Петр Великий в молодости увлекался ровно тем же, а следствием этих его забав в итоге стали легендарные гвардейские полки русской армии. К странностям отнесли и то, что Петр Федорович, как его стали именовать в России, не слишком любил свою супругу. Да, вероятно, она была ему не по сердцу. Но, как известно, он, как и многие принцы, не волен был выбирать себе подругу жизни. За него это сделала тетка, царица Елизавета Петровна. Кстати, ее в отсутствии и ума и дальновидности никто никогда не упрекал - уж она точно была достойной дочерью своего великого отца. Так что с высокой степенью вероятности, если бы у племянника Петра и вправду были бы серьезные проблемы с психикой, она уж наверняка сделала бы все, чтобы трон достался более надежному человеку. Однако ничего подобного не случилось - лишать престола Петра она не стала. А такая возможность у нее была - сделать, например, наследником внука Павла. В чем действительно глубоко и роковым для себя образом ошибся Петр Федорович, так это в том, что недооценил своей супруги - он не думал, что ею движет жажда власти. Он удалил ее фактически от двора, но не добился, как принято было, пострижения в монахини. Принято, в том числе во избежание как раз вот такой ситуации, в какую попал незадачливый император. Он подобным екатерининскому властолюбием явно не обладал. К счастью для нашей страны, не обладал. Иначе 28 июня 1762 г. в России вполне могла бы начаться полномасштабная война императора и императрицы. Но Петр III не рискнул обратиться к армии, как советовал старый и многоопытный фельдмаршал Миних. Парадокс, но «слабоумный» государь, в отличие от мудрой супруги, не поставил мир в государстве на кон даже ценою поражения. Не все успел Если бы екатеринско-орловский путч провалился, то с высокой степенью вероятности главным царем-реформатором мы бы сейчас считали не Петра Великого, а его внука. Но история, приходится вновь и вновь это повторять, не имеет сослагательного наклонения. Хотя даже за те полгода, что Петр III просидел на троне, он успел внести столько новшеств, что иному государю-императору хватило бы с лихвой на весь период его правления. Прежде всего, упразднил то, что казалось незыблемым и представлялось абсолютно необходимым в инструментарии государства, - Тайную канцелярию. Правда, этот шаг, выглядящий внешне, конечно, очень демократично, трудно не назвать опрометчивым, тем более, когда хорошо известно, что в результате случилось с тем, кто решился на него. Очень влиятельную оппозицию приобрел Петр III, издав указ о свободе вероисповедания - сейчас это не кажется чем-то сверхъестественным. Но тогда это выглядело прямо-таки революционным шагом. Эффект от этого указа усилил еще один, напрямую касающийся внутрицерковных дел, - он ликвидировал монастырское землевладение. Причем принадлежавшие монастырям крестьяне получали не только свободу, но и те наделы, которые они обрабатывали. Логичным следующим шагом могло стать освобождение всего крестьянского сословия от крепостной зависимости. Тем более что Петр Федорович решил жестоко карать крепостников-извергов - за убийство крепостных он повелел отправлять на вечную каторгу. Казалось, до ликвидации крепостной зависимости оставался один шаг, точнее, всего один указ, но он до 28 июня 1762 г. так и не последовал. Так что утверждать со 100% вероятностью, что освобождение крестьян могло случиться веком ранее, автор этих строк не стал бы. Вполне возможно, но не факт. Тем более что Петр III передал, так сказать, частным душевладельцам многие тысячи государственных крестьян. Тем не менее, в народе была сильна вера, что так события и вправду развивались бы. Это стало одной из причин Пугачевского восстания. Именно Петром III, как известно, прикрывался его предводитель. Впрочем, понять, что казак Емельян Пугачев совсем не тот, за кого себя выдавал, особого труда не составляло даже для малограмотных в массе своей крестьян. Настоящий Петр III не преследовал дворян, наоборот, предоставил им вольность. До него аристократия должна была обязательно служить государству - благодаря же царю-преобразователю ее представители смогли выбирать, чем им заниматься. Скорее всего, издавая этот Манифест, Петр III надеялся понравиться дворянству. Возможно, и понравился, но только не элите этого сословия, которая в большинстве своем отвергла все его новации в целом. Ничего удивительного, что привилегированные гвардейцы и сплели заговор. Только так они могли остановить петровские реформы 2.0. Брестский мир XVIII века Только ленивые современники, да и многие историки последующих эпох не заклеймили позором Петра III за то, что он сдал все завоевания Семилетней войны. Собственно, это было ключевым поводом для поддержки значительной частью элитных полков екатерининского путча. И понять лихих гвардейцев можно - семь лет тяжелых боев, многочисленные жертвы, - а в результате резкой перемены курса внешней политики все это пошло Фридриху под ботфорты. Можно понять и историков дореволюционного времени - невозможно было бросать тень на «золотой век» Екатерины. Но ведь и потом, и в советские, и в постсоветские годы практически не было осмысленных попыток дать, наконец, объективную оценку совершенному Петром III развороту от войны к миру. Да, в действиях незадачливого императора был, что называется, пунктик - воспитанное в нем отцом желание отобрать вместе с бывшим противником Пруссией у Дании, союзной России, оккупированный ею Шлезвиг. Без этих планов совместной операции с недавним врагом вполне можно было бы обойтись. Собственно, Екатерина, захватив престол, именно так и поступила - она отказалась от авантюр, но не стала возобновлять Семилетнюю войну. Напротив, через два года заключила союз с Фридрихом. Целью его было обеспечение интересов двух государств в Польше, в которой начались фактически безвластие и анархия. То есть Екатерина, не моргнув глазом, сделала ровно то же, что обманутый ею в самых разных смыслах супруг, только направила его идею в несколько иную сторону - подготовки раздела Польши. С другой стороны, замысел Петра III то же был оригинален. Он едва не создал в самом центре будущей дважды объединенной Германии полноценную российскую военную базу. Но Екатерина не позволила. А могла ли Россия в принципе довести Семилетнюю войну до победного конца? Вполне. Собственно, она этого триумфа уже добилась, даже в Берлин наши войска вошли, как в 1945 г., но тут же вышли. И помешали вовсе не чудачества императора, а козни союзников. В конце войны по действиям Австрии уже трудно было понять, чего она опасается больше - того, что Фридрих вывернется, или Россия его дожмет. Нет практически сомнения, что как и после наполеоновских войн и освобождения Болгарии в 1877-1878 гг. вроде как враждующие страны Европы спешно объединились бы для того, чтобы оставить русскую армию с носом. Петр III и враждебная ему супруга сломали этот сценарий, предпочтя договориться с Фридрихом. Нечто подобное потом сделали уже в XX в. Ленин с Брестским договором и Сталин с пактом Молотова-Риббентропа. Во всех этих случаях была предпринята попытка уберечь или вывести Россию из большой европейской войны. Сталину, правда, удалось лишь отсрочить вступление в нее, но тут уж ничего не поделаешь - бесноватый Гитлер не чета хитрому и ловкому Фридриху. Тут одной своей расчетливости, как Екатерине, было недостаточно. И сыну не повезло Парадоксально, но император Павел I фактически в итоге повторил трагическую судьбу своего отца. Он допустил те же ошибки, настроив против себя армию участием в войне за интересы только не Шлезвига, а Мальты. Он тоже попробовал сменить внешнеполитический курс, договорившись в его случае с вечным противником Наполеоном. И так же был подло в итоге предан - только не супругой, а собственным сыном. А после смерти еще и представлен, как отец, каким-то не вполне адекватным. История во многом действительно удивительным образом повторилась.