Жанна Полански: «Инвестиции в искусство начинаются от $5 млн»

Инвестирование в искусство — занятие, которым побочно со своим основным бизнесом заняты многие российские предприниматели. Однако далеко не всем хватает знаний, чтобы составлять коллекции грамотно и выбирать именно тех художников, чьи полотна будут дорожать. На помощь частным инвесторам приходят арт-консультанты, помогающие формировать коллекции. С арт-консультантом Жанной Полански «Инвест-Форсайт» беседует о закономерностях российского рынка искусства, о том, как растут цены на картины и художников и кто и куда предпочитает сегодня инвестировать в этой сфере. «Сделать прекраснее свое жизненное пространство» — Итак, вы — консультант по составлению коллекций. — Да, именно консультант. Потому что главные участники сферы инвестирования в искусство делятся на арт-дилеров, которые продают, и арт-консультантов, которые подсказывают, стоит покупать или нет. Плюс их основная задача — узнать «подноготную» произведения искусства, войти в доверительные отношения с продавцом и максимально выведать все… — Как вы пришли в профессию? — Я очень много лет работала в реставрационном бизнесе, постепенно стали приходить клиенты, которые спрашивали: у вас же есть тоже клиенты, а может быть, вы нам поможете что-то купить, может, вам принесут что-то на реставрацию интересное и захотят продать? Потому что все знают: вещи после реставрации стоят дешевле, но зачастую реставрация делается с целью, чтобы их продать как нереставрированные. На этом моменте можно «подловить» и предложить адекватную цену. Постепенно начала обрастать знаниями, ездить на выставки. Сейчас уже пишу кандидатскую диссертацию. — Кто ваш обычный клиент? — В основном бизнесмены. — Искусство для них не является профильным бизнесом? — Нет. То есть это именно те, кто не разбирается в нем настолько, насколько хотелось бы, чтобы самому делать свою коллекцию. — Почему человеку, который не разбирается в искусстве, вдруг приходит в голову завести коллекцию? — Тут несколько вариантов. Либо человеку это просто нравится, он хочет найти отдушину, сделать прекраснее свое жизненное пространство, тогда он покупает предмет по принципу «нравится-не нравится». Либо клиент, помимо предыдущих целей, обладает достаточным количеством свободных средств, чтобы рассматривать произведения искусства как инвестицию. В этом случае начальная цена вложения составляет порядка $5 млн — серьезные произведения не могут стоить меньше. Инвестиции идут в основном в живопись — в надежде, что она имеет потенциал роста. — То есть все-таки люди приходят к арт-консультантам с расчетом, что купленные картины вырастут в цене? — Да, в основном к арт-консультантам обращаются, когда хотят не просто купить понравившееся, но потом еще и иметь возможность хорошо это продать. За границей Айвазовский вдвое дороже — На основании чего арт-консультант может сделать прогноз роста цены произведения искусства? — На основании движения рынка, на основании спроса на художника. Обычно берется период 2-5 лет, потому что все, что больше, — докризисное время, его уже не стоит учитывать, там цены были совсем другие, такое вряд ли повторится. Зачастую попадаются картины, которые действительно продаются по «горящей» цене, и надо понять: если это подлинное произведение, почему так дешево? Надо сказать, в последнее время появилось много действительно хороших вещей, которые отдают за те деньги, за которые дилеры не могли их раньше купить. — Почему? — Многие уезжают за границу. Те, у кого были коллекции, просто вынуждены выбрасывать их на рынок, чтобы они не висели десятилетиями, потому что рынок в России сейчас не очень хорошо движется. Владельцы не могут забрать их с собой за рубеж, где цена может быть выше: по нашему законодательству это очень трудно сделать, практически невозможно. Поэтому продают дешевле, лишь бы продать. — Получается, наш рынок искусств варится «сам в себе», экспортировать произведения искусства невозможно? — Да, российский рынок и международный — две абсолютно разные вещи. Одна и та же картина (того же Айвазовского), если будет продаваться за границей — на «Сотбис», на «Кристис» — может стоить в два раза дороже, чем стоила бы у нас. Отечественных художников покупают русские — это не секрет, наше искусство в 95% случаев интересно только нашим согражданам либо музеям. — Юридически можно их вывезти? Хотя бы современных художников? — Нет. Если современный художник признан культурной ценностью, уже нельзя. Если есть заключение Министерства культуры, что это не является культурной ценностью, делайте что хотите. Если же автор идет как народное достояние, с вывозом будут проблемы. Большинство ныне живущих именитых художников, которые стоят денег, уже признаны культурным достоянием. Другой вопрос, что многие художники сейчас едут за границу и там пишут свои произведения, потому что ввезти их в Россию можно. Тем более, картина ввозится как культурная ценность: ни налогами, ни пошлинами она не облагается. Но за рубежом все обычно стоит дороже. Как дорожают художники — Скажите, каким образом художник переходит «границу», после которой его картины становятся коммерческой ценностью? — Сначала какая-то галерея его берет на себя, продвигает, делает выставки, вкладывается в него. В принципе, достаточно, чтобы одна известная именитая личность купила картину у художника либо чтобы картина просто у нее находилась. Так, Никас Сафронов (читайте его интервью «Инвест-Форсайту» — ред.) стал известен, потому что поначалу дарил свои полотна, потом же, когда, скажем, депутаты увидели, что они висят у коллег, то подумали: «А почему у меня нет?» И пошло. Надо зацепиться за первого клиента, и его друзья потихоньку начнут тебя «хотеть», и так вырастет круг твоих поклонников. — То есть художника делает покупатель? — Художника делает покупатель. Сейчас самый дорогой художник на современном рынке — Джефф Кунс. Но его работы стали известны, после того как он женился на Чиччолине — это итальянская порнозвезда. После развода он начал делать скульптуры с их постельными сценами, они стали стоить больших денег. На фоне скандала он и стал известен. В принципе, большинство художников именно так появляется. — Кстати, о скандалах. Как бы вы прокомментировали вопиющий случай, когда картина Бэнкси была уничтожена шредером прямо на аукционе? — Он же уничтожил не все полотно. У человека появилась работа, подобной которой не было. То есть она, наверное, сейчас действительно стоит еще дороже, потому что, помимо самого полотна, тут еще и действо автора происходило на глазах у всего мира с уже купленной картиной. Я уверена, сейчас есть желающие ее перекупить. Потому что действительно — то, что происходит первый раз, всегда интересно и всегда ценится. — Кто самый дорогой из наших соотечественников? — Из ныне живущих — Илья Кабаков и Эрик Булатов. Из всех русских — Айвазовский, Левитан, Шишкин. Это такая плеяда, которую все хотят. — Можно сказать, современное искусство на рынке доминирует над академическим? — Академическая школа живописи требует гораздо более серьезного подхода, гораздо более долгой и кропотливой работы. Если современный художник-абстракционист может написать 10 картин в день, художник старой школы мог годами писать одну картину. — Есть сейчас ценимые художники академической школы? — Иван Глазунов, сын Ильи Глазунова и продолжатель этой традиции. Большинство остальных художников, даже имея академическое образование, пытаются найти какой-то свой стиль, чтобы вызвать фурор. Потому что художник, который первый что-то предложит рынку, естественно, будет стоить денег, а те, кто примется его повторять, уже не так интересны. — Коллекционеры гоняются за раскрученными именами, но тем ведь больше некуда дорожать. Здесь нет какого-то парадокса? — Вы абсолютно правы, поэтому спрос сейчас немного упал. У меня большинство клиентов не хотят современных художников за колоссальные цены, они хотят за те же цены того же Маковского, который будет стоить в будущем еще больше. Фото: Аукционный дом «Сотбис» О выставках и галереях — Выставки влияют на арт-рынок? — Выставки старых мастеров помогают заново их вспомнить. Люди начинают уходить в современное искусство и немножко отходят от старой школы. Посещая выставку, люди снова обо всем вспоминают, снова начинают хотеть, тем более, обычно на выставках позиционируются не только музейные работы, но и из частных коллекций. А когда звучат имена людей, из чьих они коллекций, все еще больше заинтересовываются: хочется иметь полотна такого же уровня у себя дома. — Попадание в галерею может поднять цену художника? — Смотря в какую. Если в какой-то областной музей — нет. Если в известную галерею, особенно в европейскую, причем именно негосударственную, — да. Галерея должна быть частная, потому что государственная — это деньги государства, а частный инвестор не будет просто так вкладывать. — В России есть галереи, которые способны поднимать цены художникам? — В России галереи в основном двигают своих художников. Они заинтересованы в том, чтобы вложить и потом начать продавать. Поэтому просто так они неизвестные полотна неизвестного художника к себе не берут: они уже инвестировали, какой смысл делать лишние траты? — А что нужно сделать, чтобы попасть в какую-то галерею? — Подарить можно, галерея с удовольствием примет в подарок хорошую картину, но не факт, что будет ее развивать. Если понравится, то возможно. Даря картину крупной галерее, вы получаете возможность наладить отношения с ее владельцами и в дальнейшем их использовать, потому что простое наличие какого-то художника в какой-то галерее не значит слишком много. У галерей залежи. У моей знакомой на складах лежат тысячи единиц картин. Она их закупала во времена, когда это все пользовалось спросом, а сейчас они просто лежат. В основном все художники, которых хотят, у нее есть. Но если человек приходит за конкретным сюжетом, то она может что-то еще подобрать. Поэтому имеет смысл наладить отношения с человеком, чтобы он совместно с вами, руководствуясь общим финансовым интересом, картину продвигал. Потому что она должна участвовать на выставках. Если картина опубликована в каталоге, это хорошо. Когда написано, что картина каталожная, участвовала в выставке, публикациях и прочее — это уже создает некий провенанс. Провенанс у нас на рынке очень любят. До уровня 2014 года цены больше не взлетят — Что бы вы посоветовали начинающему инвестору? — Если говорим про российский рынок, тут от $100 тысяч уже можно найти шедевры старых мастеров — Маковский, Левитан, Шишкин, Бенуа, Серебрякова, все, кто известен, самые известные имена. Они и станут цениться в будущем, на них сейчас цены не раздуты, потому что в свое время люди их купили за очень большие деньги, сейчас просто нет такого спроса, и их снова пускают на рынок за уже гораздо меньшую цену. Если говорить о больших суммах, то Джефф Кунс будет еще расти, потому что постоянно устраивает какие-то новые фуроры, с новыми фирмами вступает во взаимоотношения, проводит яркие рекламные компании. Сейчас, скорее всего, будет очень сильно расти китайское искусство (с этим согласен и известный российский скульптор Андрей Ковальчук — ред.), потому что китайцы очень сильно оживили рынок. Все главные покупки на последних аукционах делают они, но при том, что они покупают европейскую живопись, они очень гордятся своей культурой. Один из китайцев уже вошел в десятку самых дорогих художников мира. Конечно, это краткосрочная инвестиция, пока они «горят», пока они хотят, пока они еще не наполнили коллекции, они готовы покупать и перекупать. Китайцы напоминают по своей покупательской способности и желанию россиян 90-х годов, когда открыли «железный занавес», когда мы все бросились в Европу и покупали все, чего у нас не было, потому что это стало доступным, у всего мира это есть, а мы такое видели только в телевизоре. Это такой способ прикоснуться к Западу, стать частью Европы. Они люди податливые и доверчивые, возможно, их еще убеждают, что это хорошая инвестиция, но в большинстве своем они берут вещи не как инвестицию, а именно в силу желания. Очень дорогие вещи покупают, конечно, грамотные люди, у которых никогда не было проблем с выездом за границу, они в этом разбираются и берут картины как инвестиции. Но большинство произведений современных художников, которые стоят до $50-100 тысяч, все-таки покупается не как инвестиции, может быть, с мыслью об инвестировании, но больше как что-то понравившееся. — А что бы вы ответили бизнесмену, который бы сказал: хочу взять совсем неизвестных художников, дешево в них инвестировать и своими силами раскрутить? — Это может ему обойтись настолько дорого, что в итоге станет невыгодно. То есть это очень опасный момент. Другое дело, когда этим занимаются искусствоведы-дилеры, которые уже десятилетиями на рынке, они обросли своим кругом клиентов, они умеют это делать, знают, через кого это делать. Но сейчас, насколько мне известно, не очень много художников, которых так раскрутили, и они получили мировую славу. Даже плеяда художников 2000-х годов — в основном это те, кто был и до того: в 70-е, 80-е, 90-е, кто тогда писал. — Сейчас российским олигархам трудно инвестировать за границей. Может это положительно повлиять на наш арт-рынок? — Им не только трудно инвестировать, им еще и трудно зарабатывать. Инвестиции в искусство идут, когда есть доходы, а просто так забирать деньги из-за рубежа и тратить, не имея представления, вернешь ли, не будет никто. В среде, где я общаюсь, большинство людей по-прежнему уезжает. У нас каждый месяц кто-то уезжает из России на постоянное место жительство, бросая все в тартарары, говоря: все, не вернусь! Деньги возвращаются, но не факт, что люди захотят с ними легко расставаться. Цены, конечно, не взлетят до уровня 2014 года, больше такого не будет, когда картины стоили просто невероятных денег. Для арт-дилеров, для всех, кто работает на рынке, кто продает, это было потрясающее время, но подобное вряд ли повторится. По крайней мере, на нашем внутреннем рынке. Беседовал Константин Фрумкин Больше об арт-инвестициях можно узнать в материале «Инвест-Форсайта» «Держи ухо востро, или Инвестиции в искусство» и в интервью гендиректора компании «Арт Консалтинг».