Коронованный злодей: зачем Николай Карамзин дискредитировал Ивана Грозного

Николай Михайлович Карамзин был первым, кто внятно и интересно для читателей изложил всю историю России с древнейших времён до начала XVII века, как она в ту пору была известна науке. Для образованного русского общества первой трети XIX столетия «История» Карамзина стала настоящим откровением.[С-BLOCK] А.С. Пушкин назвал Карамзина «Колумбом, открывшим для своих читателей древнюю Русь». Карамзин был официальным придворным историографом императора Александра I. Всё это вместе придало его сочинению непререкаемый авторитет и способствовало укоренению в историографии его версий и оценок исторических событий. До сих пор мнения, противоречащие концепции Карамзина, часто подвергаются у статусных историков поношению и обструкции, даже если они вполне обоснованы. Миф о призвании норманнов Карамзин не был творцом этого мифа. Его ввёл в научный оборот немецкий учёный А.Л. Шлёцер, работавший в 1761-1767 гг. в России и издавший с комментариями «Повесть временных лет» (ПВЛ). Несмотря на то, что он подверг её научной критике, он, тем не менее, положил в основу древнерусской истории её сведения. Правда, его методы «научной критики» привели к её своеобразной интерпретации. ПВЛ говорит о том, что варяги, которых призвали на княжение в Новгород, жили на южном берегу Балтийского моря. «Научная критика» Шлёцером ПВЛ перенесла варягов на северные берега Балтики и отождествила их с норманнами. Так зародилась пресловутая «норманнская теория» (норманизм), связавшая возникновение русской государственности с «цивилизаторской» миссией скандинавов-германцев.[С-BLOCK] Карамзин своим авторитетом придал этой гипотезе характер непреложной истины. Расцветив своё изложение массой вымышленных художественных деталей (в чём он обвинял Татищева, но чем грешил, по сравнению с ним, гораздо сильнее), Карамзин убеждал своих читателей в том, что могло быть только так и не иначе. Авторитет Карамзина способствовал укоренению норманизма среди западных учёных. Те могли с полным основанием указывать: смотрите же, самый знаменитый русский историограф – и тот признал, что государство у восточных славян основали германцы. Монголо-татары Справедливости ради, Карамзин нигде не употреблял бессмысленного термина «монголо-татары». В его время он ещё только начинал входить в научный оборот. Придумал его в 1817 году немецкий историк Х. Крузе, чей Атлас истории европейских народов был издан на русском языке только в 1845 году. Карамзин лишь отождествляет монголов и татар средневековых источников. Это отождествление восходит к XIII веку, к книге папского легата Плано Карпини «История монгалов, именуемых татарами». Карпини в 1244-1247 гг. совершил миссию к великому хану в Центральную Азию.[С-BLOCK] Следует отметить также, что Карамзин употребляет название не монголы, а моголы, по имени царствовавшей в Индии в XVI-XIX вв. мусульманской династии. До сих пор непонятно: то ли династия отождествляла себя с потомками Чингисхана, то ли это отождествление принадлежит уже европейцам, открывшим для себя Индию. Но самое главное, что со времени Карамзина любые попытки разобраться в этой терминологии и раскрыть, кто скрывается в истории под именем «монгалов» Карпини, «моголов» позднейших европейских историков и «татар» древнерусских летописей и современных им европейских хроник, встречаются исторической наукой в штыки. Их принято отождествлять, не утруждаясь доказательствами. Версия Карамзина снова оказывается догматической «истиной». Необходимо сказать, что такому положению дел весьма способствовали в недавнее время изыскания по «новой хронологии» А.Т. Фоменко и Г.В. Носовского. Теперь всякий критический взгляд на общепринятую концепцию «монголо-татарского нашествия» отметается навешиванием ярлыка «фоменковщины». Помешательство Ивана Грозного Царствование Ивана IV (1547-1584) у Карамзина распадается на две части. Примерно до 1560 года это был мудрый и добрый, христианнейший государь. В 1560-1564 гг. он начинает повреждаться рассудком, что выражалось временами во вспышках ярости и необоснованных казнях. А с конца 1564 года царь совсем тронулся умом и стал лить кровь своих подданных почём зря. Таким образом, все перипетии политической борьбы той эпохи были «объяснены» Карамзиным до тупости примитивно: царь помешался.[С-BLOCK] Достойно внимания то, что описания лютых казней Иоанновых у Карамзина основаны преимущественно на иностранных источниках. Это, прежде всего, сочинение двух немцев, бывших якобы, по их словам, опричниками, но потом бежавших от Иоанна – Таубе и Крузе, то есть авантюристов, про которых достоверно почти ничего неизвестно. Далее, это английский посол Джайлс Флетчер, прибывший в Россию уже после смерти Ивана Грозного и писавший о прошедших событиях по слухам и сплетням. Это итальянский наёмник на польской службе Алессандро Гваньини, а Польша в это время воевала с Россией. Это обличительные письма эмигранта князя Андрея Курбского. Из русских источников о зверствах Грозного повествует, согласно примечаниям Карамзина, только Псковская летопись.[С-BLOCK] Нетрудно увидеть, что подбор источников об эпохе Грозного у Карамзина тенденциозен. Это либо сочинения политических противников царя, зачастую писавшиеся в пропагандистских целях, либо сборники информации через вторые и третьи руки. Очевидно, они лучше всего соответствовали версии Карамзина. Таким образом, Карамзин произвёл пристрастный отбор источников таким образом, чтобы они подкрепляли нарисованный им литературный образ Ивана Грозного как коронованного злодея.[С-BLOCK] Надо заметить, что В.Н. Татищев, пользовавшийся многими русскими летописями, в том числе такими, которые не дошли до наших дней, ничего не пишет о каких-то лютых, из ряда вон выходящих казнях Ивана Грозного. А.К. Толстой, посвятивший ироническое стихотворение знаменитому тезису, с которым якобы призывали варяжских князей – «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет» – тем не менее, совершенно некритично воспринял гипотезу Карамзина об Иване Грозном, положив её в основу романа «Князь Серебряный». Всякая попытка установить подлинную историческую картину правления Ивана Грозного сравнением разных исторических источников той эпохи и их критического исследования с тех пор встречается в штыки на том основании, что это будет «реабилитация» Ивана Грозного. А производить её нельзя, ибо, мол, Карамзин уже установил историческую истину, и сомнения в ней неуместны.[С-BLOCK] Будучи литературным произведением, весьма спорным с точки зрения научной достоверности, «История государства Российского» Н.М. Карамзина до сих пор необоснованно расценивается многими как научное исследование и своим раздутым (не без участия Пушкина) авторитетом освящает многие псевдонаучные историографические мифы.