Он снимает северные земли с самолета. Никто больше этого не делает

Летом 2018 года фотограф, руководитель фотобанка «ГеоФото» Вадим Штрик и пилот Владимир Филиппов пролетели на легкомоторном самолете от Москвы до Архангельска и обратно, совершив детальную аэрофотосъемку региона. Зачем и как это делалось и почему он любит Русский Север, фотограф рассказал в беседе с «Лентой.ру». «Лента.ру»: Интересоваться Русским Севером для жителя средней полосы России достаточно нетипично — обычно мы считаем, что на Севере только тундра, тайга да пустота. Как получилось, что вы заинтересовались этим регионом? Штрик: Когда мне было семь лет, отец взял меня в путешествие на Русский Север. Мы прошли с ним по тем же местам, по которым мы летали сейчас и два года назад на том же самом самолете, мы сделали ролик, который называется «Пролетая на Кенозерьем», очень популярный и красивый. Так вот, мы вместе с отцом шли от деревни к деревне, купались в озерах… С тех пор мои мозги и покривились. Я стал биологом, путешественником, открыл фотоагентство «ГеоФото» — в общем, именно тогда я заболел Русским Севером. А в каком году это было? В 1977 году. А в прошлом году, через 40 лет, я написал по заказу губернатора Архангельской области книжку под названием «Северная симфония». Она посвящена Кенозерскому парку, и там представлены съемки 14 разных фотографов, начиная с 1968 года. В том числе наша с отцом статья, в которой мы даем параллели съемки 1977 года и тех же мест, которые я снимал в 2016 году, когда пролетел там на самолете. И у нас там получились одни и те же места, снятые через 40 лет. Довольно красиво. Это ответ на вопрос, почему я эти места люблю. А знаю я их хорошо, потому что очень много там путешествую — на машине, на снегоходах. Много раз бывал там в разных местах и интересуюсь деревянной архитектурой Русского Севера. Так что я подхожу к вопросу еще и как исследователь. Кроме архитектуры, я изучаю пути, которые соединяли разные реки, разные моря. Раньше через этот регион шло очень много путей волока из Новгородчины в Норвегию. История края была очень богатой и насыщенной. Сейчас от нее мало что, конечно, осталось, но остатки есть, и это интересно. Вы не помогаете восстанавливать деревянные храмы Русского Севера? Есть такие энтузиасты. Моя профессия — собирать визуальный контент, поэтому мы занимаемся ими именно в этом направлении: мы их снимаем, готовим материал, собираем и архивируем его. В реставрации я не участвую, но когда меня просят сделать какие-то фотографии для этого — я, конечно, делаю. Вот, например, сгорела Успенская церковь в Кондопоге — у меня остались ее снимки, сделанные до того, как с ней это произошло. Так что ментально я участвую, но руками не рублю, хотя и умею. Как генеральный директор фотобанка, вы считаете, что фотографии Русского Севера востребованы, на них можно зарабатывать деньги? И если да — то почему и кем? Это не супервостребованная тема. Мы просто делаем интересные проекты и привлекаем к ним внимание. Есть люди, которым эта тема интересна, но это небольшая аудитория. Хотя наша самолетная экспедиция в этом году дала прирост запросов на статьи, на выставки. Мы создаем этот интерес — не только в России, но и на Западе, потому что у них там такого деревянного зодчества нет, вот они и интересуются. Это одна из визитных карточек нашей страны. На Русском Севере эти строения лучше всего сохранились, поэтому с точки зрения представления России в мировом культурном пространстве — это хорошая тема, и мы ее в том числе разрабатываем. Западные журналисты знают, что собой представляет Русский Север, интересуются? Да, я в следующем году шведов везу. Они аж загорелись — я расписал им, куда мы поедем, все рассказал, они очень интересуются. Для них это аутентично, у них такого все-таки нет. Национальный парк — это национальный парк, а остальная жизнь современная. У нас больше сохранилось древности, разрухи, для них это занимательно. И пока это есть — надо фотографировать. Откуда взялась идея аэроэкспедиции «Русский Север 2018»? Что вас на это сподвигло? Совокупность факторов. Во-первых, мы достигли определенного уровня съемки, поняли, что можем делать с воздуха и фото, и видео, и делать это уникальным образом — так, как другие не делают. Например, мы можем сделать пролет на низкой, средней или большой высоте длиной 15 километров, а потом его ускорить. Ни один коптер такого сделать не может, ни один другой самолет такого сделать не может, так как самолеты летают достаточно быстро, а наш летает с оптимальной скоростью — около 100 километров в час. Во-вторых, у нас с пилотом тандем, который очень слаженно работает. Мы совместно сделали несколько работ, они очень хорошо получились, и мы поняли, что можем масштабировать наше сотрудничество на целый регион. В-третьих, случился чемпионат мира по футболу, из-за которого малых самолетов в Подмосковье быть не могло — они должны были улететь, и мы были вынуждены на месяц его где-то задействовать. В этом месяце оказалась хорошая погода — мы проверили по прогнозу заранее, и нас в некоторой мере поддержал губернатор Архангельской области. К тому же я хорошо знаю этот регион: что можно снять, в какой момент, с каких ракурсов. Разработал четкий логистический план, и все получилось. Мы сняли много всего, очень качественно и при этом за очень короткое время — за 15 дней. Этот материал сейчас начинает работать в разных местах: календари, фильмы… Подобная съемка этого региона проводилась когда-либо? С воздуха мы первые снимали. Это вообще тяжело. Такое стечение обстоятельств: самолет, умение снимать, наличие пилота и оператора, которые работают в тандеме… Причем пилот у меня тоже оператор — оператор-дублер. Для тех, кто летает на Север, это чисто спортивное достижение, они не занимаются сбором контента. Недавно вот была экспедиция по Полярному кругу, ребята летали на трех лодках. Так что подобной экспедиции не было и, видимо, не будет. А наша, я надеюсь, повторится. А в других регионах Русского Севера снимать не планируете? Рядом, например, Республика Коми, Пермский край… Я знаю все северные регионы достаточно хорошо — на Чукотке три года жил. Но с точки зрения фотогеничности и, так сказать, коммерческого выхлопа этот регион самый интересный. Он логистически удобный. В Коми не так много аэропортов, хотя я их тоже все проверил в начале сезона — специально проехал там. Но там менее интересные ландшафты, фактура (я имею в виду деревянное зодчество и поселки). Меньше аутентичных деревень и больше кочующих стад оленей, которые не так интересны с точки зрения съемки. Интересно расположение населенных пунктов и ландшафт — так, чтобы и деревни были красивые, и ландшафт был бы красивым. И в этом смысле Архангельская область — лидирующий регион. Более фотогеничных регионов, заявляю ответственно, у нас нет. Более обширные пространства, плато Путорана — это совсем другое. Плато Путорана очень интересное в визуальном плане. Очень. Но там работают вертолеты — на самолетике не поработаешь, не сядешь нигде. Там работает Сергей Горшков, с которым мы издаем книги. Он прекрасно там снимает. И тот регион мне не настолько близок, я его не настолько хорошо знаю. А здесь 5600 километров, которые я пролетел, практически все я знаю с земли, пролазил либо на снегоходах, либо на машинах, мне известны все места — с точки зрения того, как снять, где залететь, если что. В общем, это моя территория. Но мы, конечно, будем масштабироваться. Если все получится, то мы полетим в предгорья Урала — эти районы мне интересны. Экспедиция прошла без происшествий? Да всякая фигня случалась. Летишь над морем — кончается топливо. Начинаешь считать километры до ближайшей береговой черты и думать: а есть там дорога, на которую можно сесть? Но в итоге мы дотянули. Потом сделали разбор полетов и поняли, что недолили топливо — какая-то воздушная трубка сделала вид, что бак полон, а он оказался неполным. Мы все это учли на будущее… Ну, прикольно было! Вы говорили о календарях — это основное применение ваших снимков? Нет, календари — это одно из мест, куда уходят фотографии. Со временем мы выпустим книгу. Она будет называться «Великие реки Русского Севера», потому что каждая из четырех рек, над которыми мы пролетели, — Пинега, Онега, Мезень, Северная Двина — имеет свой визуальный характер. Будет такая красивая книжка и фильм, я надеюсь. Вообще, главной задачей было снять фильм. Мы сделали ролик, который называется «Пролетая над Пинегой» (то есть у нас уже серия получается), он очень красивый, мы им отчитались по гранту: он семиминутный, лежит в YouTube, его можно посмотреть. Этот клип очень выразительно показывает регион этой реки. А сейчас мы готовимся к созданию ролика по всей Архангельской области. Он будет небольшой, но очень качественный. Вообще же снято 30 часов материала, 5 часов — высококачественного. Его уже рассматривают различные телекомпании для использования, скажем, в заставках. Возможно, телеканал «Спас» возьмет его для создания фильма.