Солженицын и его век

Значение Александра Солженицына для мировой литературы ХХ века будет оцениваться по воздействию его произведений и его личности на советское общество. Он взял на себя роль ветхозаветного пророка, сказавшего народу и властям правду. Эта правда перенастроила сознание интеллигенции, которую он вскоре презрительно обзовет «образованщиной». Прозу Солженицына можно уподобить неуловимой экскаваторной «бабе», бившей и бившей через самиздат в здание ветшающего советского государства. Самое же известное его произведение документально-публицистическое исследование — «Архипелаг ГУЛАГ» — стало последним и неотразимым ударом в критичную точку идеологизированного государственного монолита, слинявшего в 1991 году, как некогда писал Василий Розанов про императорскую Россию 1917 года, «в три дня». Едва ли в мировой литературе существовало произведение, сконцентрировавшее в себе столь мощный разрушительный пафос. Аввакумовская страсть Солженицына, однако, потеряла свою магическую силу после возвращения писателя из эмиграции на Родину. Начиналось все хорошо: поезд через всю страну с остановками в разных городах, восторженные толпы, приветствовавшие Солженицына, как Горького в начале 1930-х годов, разговоры о выдвижении писателя в президенты России. Но потом что-то разладилось. Солженицын блистательно исполнил свою миссию как обличитель и разрушитель ненавистного строя, но не состоялся как созидатель и моральный авторитет для новой, капиталистической России. Она не нуждалась в такого рода авторитетах. Полным ходом шли реформы, приватизация, дележ советского наследства. До Солженицына ли тут было? Да и сам он довольно быстро уяснил, что за люди пришли к власти и чего от них ждать стране и народу. Попытки писателя подтянуть к себе идеологическое «одеяло» были встречены прохладно не только новыми хозяевами жизни, но и читателями. Хотя многотомная эпопея «Красное колесо», очерк «Россия в обвале», призывы развивать местное самоуправление, наконец эпохальный труд «Двести лет вместе» — все это развенчивало миф о том, что Солженицын — агент ЦРУ, а главная цель его жизни — уничтожение коммунизма. Писатель пытался давать власти разумные советы по раскрепощению народной инициативы, привлечению людей к реальному, а не виртуальному участию в делах страны. Солженицын первым заговорил о русском народе как о самом большом разделенном народе в мире. Но его рецепты не работали во внеиделогизированной, ориентированной исключительно на деньги, как меру всех вещей, среде. Он перестал появляться на экранах ТВ, превратился из вермонтского в троицко-лыковского затворника. Мощь, талант, влияние писателя и человека Солженицына, столетний юбилей которого приходится на 11 декабря 2018 года, имели свой срок годности и знак качества — пока существовал СССР. Лично у меня в последние годы не возникало желания перечитывать этого автора, хотя «Один день Ивана Денисовича», «Раковый корпус», «В круге первом», «Август четырнадцатого» — значительное явление в русской литературе. Превратить Солженицына в икону современной России, какой был Горький для СССР, не удастся. Время, включившее высшую скорость в годы его борьбы и движения к литературному (Нобелевская премия) и политическому (крах СССР) триумфу, как будто ударило по тормозам. Тень разрушенного СССР странным образом светлеет и поглощает, растворяет в себе Солженицына. Время, конечно, может столь же непредсказуемо (а такое иногда происходит в России) обратиться вспять. Тогда срок годности и знак качества произведений Александра Исаевича Солженицына вновь обретут могучую силу.