Николай Бердяев: «Пленник свободы» и русский экзистенциалист из Киева

С точки зрения всемирной известности и мирового влияния русской философии повезло меньше, чем русской литературе. Скорее русская литература до сих пор на Западе воспринимается как нечто философское, нежели, собственно, сама русская философия. Например, Достоевский своим романом «Идиот» повлиял на трактовку Христа Фридрихом Ницше. Персонажу романа Федора Михайловича «Бесы» — самоубийце Кириллову — Альбер Камю уделяет целую главу в своем «Мифе о Сизифе», а герою «Братьев Карамазовых» — Ивану Карамазову — главу в «Бунтующем человеке». Интересно, что самые известные в мире русские философы — уроженцы Киева. Это экзистенциалисты Николай Бердяев и Лев Шестов. Можно вспомнить и об известности на Западе Александра Кожева (Кожевникова), одного из самых выдающихся гегельянцев XX века, но его скорее считают французским философом, чем русским. Можно говорить об известности и влиянии Льва Выготского, Михаила Бахтина и Питирима Сорокина, но то, чем они занимались, трудно все же отнести к ведомству философии. А вот Бердяев в 20-30 годы XX века был довольно влиятельным философом. К нему прислушивались левые французские католики. Он был знаком с Освальдом Шпенглером, Эдмундом Мунье и Максом Шеллером. Философия и судьба Николая Бердяева Бердяева называли «пленником свободы» из-за его пристрастия к обожествлению свободы. О себе он писал так: «Я определяю свою философию как философию субъекта, философию духа, философию свободы, философию дуалистически-плюралистическую, философию творчески-динамическую, философию персоналистическую, философию эсхатологическую». «Я никогда не был философом академического типа… Моя мысль всегда принадлежала к типу философии экзистенциальной… Экзистенциальность же противоречива. Личность есть неизменность в изменении… Философ совершает измену, если меняются основные темы его философствования, основные мотивы его мышления, основоположная установка ценностей». Николай Александрович родился на юге России — в Обухове, поместье своего отца под Киевом, 18 марта 1874 года. Его семья была дворянской, мать — урожденная княжна Кудашева, а прабабка по материнской линии — французская графиня де Шуазель. Отец Александр Бердяев — кавалергард, малороссийский помещик, а потом и председатель правления Земельного банка Юго-Западного края. Детство будущего философа прошло в Киеве, на Печерске. Это сейчас Киев — столица Незалежной, а в те времена это был один из столбовых русских городов, давший России множество выдающихся деятелей отечественной культуры — философов: экзистенциалиста Льва Шестова, феноменолога Густава Шпета, религиозного мыслителя Сергея Булгакова; писателей Николая Лескова, Константина Паустовского, Михаила Булгакова, Марка Алданова; поэтессу Анну Ахматову; барда Александра Вертинского; инженеров Сергея Королева, Евгения Патона и Игоря Сикорского; артиста балета Сержа Лифаря; художника Казимира Малевича. Начальное образование Бердяев в Киевском кадетском корпусе. Сейчас в массивном здании, где когда-то учились киевские кадеты, находится Министерство обороны Украины, где весной-летом 2014 года планировали операции против восставшего русского Донбасса. В 1890-х, после окончания этого военного заведения, Бердяев поступает на естественно-научный факультет киевского Университета Святого Владимира. Проучившись там немного, он переводится на юридический факультет. Но диплом так и не успевает получить, так как из-за своего участия в студенческих революционных кружках социалистического толка исключается из университета и высылается на север — в Вологду, город, где в те времена отбывали ссылку многие представители русской революционной интеллигенции. О них уже в XX веке рассказывал бытописатель ГУЛАГа Варлам Шаламов в своей «Четвертой Вологде». «Разрыв с окружающей средой, выход из мира аристократического в мир революционный — основной факт моей биографии», — писал потом философ в своей книге «Самопознание» о том крутом жизненном повороте. Итак, в начале своего идейного пути Бердяев — марксист и социал-демократ. Даже расставшись со своими убеждениями молодости, философ до конца жизни считал Карла Маркса выдающимся мыслителем. На исходе XIX века Бердяев, вернувшийся из ссылки в Киев, сближается с легальным марксистом Сергеем Булгаковым. Вместе они отходят от марксизма, встав на путь религиозных исканий. Надо отметить, что дореволюционная деятельность Бердяева приходится на эпоху Николая II, пожалуй, вершину тысячелетней русской жизни. В это время бурно развивалась промышленность и вообще экономика, русская наука, образование и инженерное дело. Россия стала фактически демократическим и либеральным государством (после первой русской революции 1905-1907 гг.). На эту эпоху приходится Серебряный век русской культуры, которая абсолютно не уступала лучшим образцам западной культуры. Произошел русский религиозный ренессанс. Если бы не катастрофа 1917 года, русская нация — крупнейшая нация Европы — скорее всего, стала бы во главе Евросоюза, а не немцы, но увы… Все русские достижения — от блестящей русской эмигрантской литературы и философии XX века до советских космических полетов — никогда бы не случились, если бы не блестящая эпоха Николая II. Органичным детищем той эпохи стала философия Бердяева. Первая книга Бердяева, «Субъективизм и индивидуализм в общественной философии», вышла в 1901 году. В 1903 году Бердяев вошел в либеральный «Союз освобождения», который создал Петр Струве. Из этой организации потом вышли многие выдающиеся деятели кадетской партии. Перед первой русской революцией Николай Александрович женится на харьковчанке Лидии Юдифовне Трушевой, также бывшей участнице социалистических революционных кружков, с которой они прожили до конца жизни «как брат и сестра», что позднее породило разговоры о гомосексуальности философа, и переезжает в Петербург, где становится завсегдатаем религиозно-философского кружка писателя Дмитрия Мережковского и поэтессы Зинаиды Гиппиус. В 1908 году он переезжает из Петербурга в Москву, где живет до 1922 года. Бердяев, наряду с не менее великолепными русскими мыслителями, принял участие в издании знаменитейшего сборника «Вехи», вышедшего в 1909 г. В нем была предпринята беспощаднейшая критика русской революционной интеллигенции. Авторы сборника подвергли систематическому и справедливому бичеванию такие отрицательные черты последней, как поверхностность, агрессивность, нетерпимость, утилитаризм, нигилизм, малообразованность, которые в итоге и привели к катастрофе 1917 года. В 1913 году Бердяева, написавшего статью в защиту афонских монахов, чуть было не выслали в Сибирь, но начавшаяся Первая мировая война, которую Бердяев всецело поддержал, не дала осуществиться этим планам. Самой интересной дореволюционной работой Бердяева считается «Смысл творчества». Она была издана в 1916 году. Все его наиболее известные и значимые работы — «Новое средневековье», «Творчество и объективация», «Я и мир объектов», «Царство духа и Царство кесаря», «Русская идея», «Истоки и смысл русского коммунизма», «Самопознание», «О свободе и рабстве человека», «Философия неравенства», «Философия свободного духа», «Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого» — вышли уже в эмиграции. Всю Гражданскую войну Бердяев провел в Москве, где создал Вольную академию духовной культуры. Был избран профессором Московского университета. Принял участие со своей знаменитой статьей «Духи русской революции» в сборнике «Из глубины». В этот период Бердяев несколько раз арестовывался как контрреволюционер. Причем во время первого ареста допрашивался самим Дзержинским, которому целый час излагал свои философские воззрения. Впечатленный Феликс Эдмундович его отпустил. Мало того, дал свою служебную машину, чтобы Николая Александровича довезли до дома. В 1922 году по указанию Ленина Бердяев вместе с другими выдающимися русскими мыслителями был выслан в Европу на «философском пароходе», который отплыл из Петрограда. И слава Богу, что был выслан, потому что в противном случае его, вне всякого сомнения, ждала бы судьба другого русского философа Павла Флоренского, который был в 30-х расстрелян большевиками за «контрреволюционную деятельность». В Европе Бердяев жил сначала в Берлине, а потом в Париже. Одна из его почитательниц завещала ему великолепный двухэтажный особняк под Парижем — в городке Кламаре. Во время Второй мировой войны Бердяев сочувствовал Красной армии. Однако после войны отказался возвратиться в СССР из-за впечатлившей его жесткой критики Анны Ахматовой и Михаила Зощенко. В 40-х его шесть раз выдвигали кандидатом на получение Нобелевской премии. Во Франции, в своем кабинете, за письменным столом, в 1948 году Бердяев и скончался во время работы над книгой «Царство духа и Царство кесаря». В 2008 году, на Пасху, я побывал в этом доме, который по завещанию философа перешел в собственность Русской православной церкви заграницей. Помню кабинет философа на втором этаже дома: стеллажи с книгами на иностранных языках (почти все без переплета), портрет Льва Толстого, кожаный портфель, висящий на гвоздике за дверью, и письменный стол с часами, за которым он умер. Монахи, почему-то из Молдавии, жившие там, угощали нас пасками (укр. кулич. — Ред.) в маленькой гостиной. Помню также красивый сад с белками, газоны, усыпанные желудями, и небольшой пруд. Похоронен Бердяев в Кламаре на местном кладбище. Рядом могила другого религиозного философа — отца Киприана Керна, специалиста по Григорию Паламе и исихастам. Николай Бердяев и украинский вопрос В своей статье «Россия и Великороссия» философ высказался по украинскому вопросу. Эту небольшую работу несколько лет тому назад переиздал воронежский профессор Аркадий Минаков в составленном им сборнике «Украинский вопрос в русской патриотической мысли». Перед тем как изложить взгляды Бердяева на этот вопрос, необходимо напомнить, что до революции и в русской эмиграции первой волны тех, кого сегодня принято называть «русскими» и «украинцами», именовали «великороссами» и «малороссами», а Великороссией была сегодняшняя Российская Федерация. Великороссы и малороссы вместе с белорусами и составляли русский народ, или, как еще принято было говорить, «триединый русский народ». Николай Александрович считал, что нет никакой великорусской или малороссийской национальности, есть только одна национальность — русская. Однако нельзя, по его мнению, отрицать племенные особенности и различия великороссов и малороссов. Племенные особенности великороссов отразились, по мнению философа, в ходе Октябрьской революции начала XX века, став роковыми. «Ядро России подверглось в процессе революции наибольшему разложению, оно стало очагом большевизма. Многие даже видят в большевизме характерно великорусское явление. В великорусском племени есть метафизическая истеричность и склонность к болезненной одержимости. Это чувствовалось всегда в великорусских сектах, в самосожигателях, в хлыстах, это гениально отразилось в творчестве Достоевского, это обнаруживается в неспособности признать права относительного, в исключительной склонности к крайнему и предельному. Малороссы более рассудительны, в них сильнее инстинкт самосохранения. В Малороссии не было того духовного напряжения, которое вызвано было татарским игом, и там всегда сильнее были западные влияния», — констатировал Бердяев. Большевистская революция, в отличие от революции французской, разложила Россию, единую и великую, и тяжело ранила русское национальное чувство. Русский народ захотел отречься от своей тысячелетней истории. Петр Первый создал великую Российскую империю, без которой никогда бы не было великой русской литературы в лице Пушкина и Гоголя, Достоевского и Толстого. Большевистская революция была темным, реакционным восстанием против Петра и Пушкина. При этом второй невозможен без первого, что бы там ни говорили. «Русская литература поведала всему миру о существовании единой нераздельной России, духовно объединенной единым, царственным русским языком. Эманации великого русского языка покоряли все народности, населяющие Россию, духовной мощью своей заставляли признать русскую литературу своей литературой, вызывали сознание принадлежности к единой, великой культуре… Ныне посягнули на это царственное значение русского языка», — пишет философ. И первыми, пишет с укором Бердяев, на русский язык как на язык единой русской нации и единой русской культуры, возникшей благодаря реформам Петра Первого, посягнули во время большевистской революции украинцы, которые отступились от народа Пушкина и Достоевского, предпочтя «царственному русскому языку» малороссийское наречие. Именно украинцы тогда участвовали в расчленении единой России. В большевистской России побеждают провинциализм и сепаратизм, которые наносят удар по великой русской культуре, а русское подменяется частным и партикулярным, в том числе не только украинским, но и великорусским. Бердяев для выхода из этой ситуации, чтобы сохранить русскую культуру, предложил отказаться от взгляда, что есть какие-то отдельные великорусская и малорусские культуры, и ни в коем случае не отождествлять «русское» и «великорусское». Великороссия всего лишь ядро русского государства, не более. Малороссия же составная часть Великой России, а малороссы, как и великороссы, являются носителями великой русской культуры, от которой они не должны отступаться. Философ отказывается видеть Великороссию в отрыве от Юга — Малороссии. «Так называемая Великороссия сама по себе не могла и не может существовать, она обречена на бедственное и нищенское существование. Нельзя мыслить Великую Россию без юга, без его богатств», — не сомневается Бердяев. Прошло 100 лет с момента большевистской революции, а то, о чем писал Николай Александрович, до сих пор остается актуальным — и сегодня перед нами до сих пор стоит задача восстановить единство русского народа, вновь объединив Великороссию, Малороссию, Новороссию и Белоруссию в единое пространство. И Русская весна, начавшаяся в 2014 году в Новороссии, должна рассматриваться нами именно как начало борьбы с провинциальным сепаратизмом и партикуляризмом за воссоединение русского народа. Николай Бердяев в СССР и независимой Украине Об издании в Советском Союзе книг Бердяева, конечно, не могло быть и речи по понятным причинам (его печатали в большевистской России только до 1922 года, до момента высылки). Поэтому русский человек, который хотел бы ознакомиться с его трудами, должен был идти в спецхран библиотеки, что, например, и делал автор этих строк, в 1985 году поступивший на философский факультет Киевского университета. Помню, что первой работой Бердяева, которую я прочел, была статья о «Закате Европы» Освальда Шпенглера. Вернулся философ к читателю только во время перестройки. На заседании Политбюро ЦК КПСС при Горбачеве было принято решение об издании произведений русских религиозных философов, в том числе и Бердяева. Тогда, в 1989 году, и были изданы в одном томе две его самые известные дореволюционные работы — «Философия свободы» и «Смысл творчества». Однако самой популярной книгой времен перестройки — я бы даже сказал, бестселлером — была его книга «Истоки и смысл русского коммунизма», которую читали почти все советские продвинутые интеллектуалы. В русском коммунизме Бердяев, несмотря на то что большевики были сторонниками пришедшего с Запада марксизма, увидел исконно русское явление. В нем, по его мнению, воплотился извечный русский (великоросский) мессианизм. На место идеи Третьего Рима стала идея Третьего Интернационала — мировой коммунистической революции, которую начал русский народ. Начал, потому что русские, по мнению философа, все нигилисты и апокалиптики — отрицают старый мир, жаждут его крушения, на место которого придет мир новый — Царство Коммунизма. После получения Украиной «незалежности» неоднократно делались попытки увековечить в Киеве память всемирно известного философа. Так, в нулевые годы киевский скульптор Руслан Русин предлагал Киевскому университету поставить во дворике главного — Красного — корпуса памятник одному из своих самых известных в мире его студентов. Он готов был отлить фигуру Бердяева в бронзе, был и меценат, готовый за это заплатить. Но Киевский университет, которым руководили тогда националистически ориентированные «товарищи» из бывших коммунистов, Русину отказали в этом под каким-то благовидным предлогом. Однако было понятно: памятника «москалю» в украинском вузе не будет никогда. В конце нулевых депутат «Партии регионов» Василий Горбаль, баллотировавшийся в мэры Киева на досрочных выборах в 2008 году, хотел поставить Бердяеву памятник в столице Украины и переименовать в его честь одну из центральных улиц. Но, увы, мэром он не стал, поэтому и идея реализована не была. Переименовывают киевские улицы теперь в честь других героев — тех, что боролись с соплеменниками философа. Сегодня в родном городе Николая Александровича нет нигде даже напоминающей о нем мемориальной доски, и, пока в Киеве будет сидеть националистическая власть, ни о каком увековечивании его памяти говорить не приходится. Пока книги Бердяева на Украине можно свободно покупать и ввозить в страну, но если события в стране будут развиваться в прежнем направлении, то запретят и его, сторонника русского единства, русской культуры, русского языка, единой и неделимой России.