Порфирий Иванов. «Советский йог» из Донбасса, не сумевший стать Богом

Порфирий Иванов, несмотря на экзотический для советских времен вид, был порождением эпохи. В годы гражданской войны поддерживал «красных», участвовал в закрытии церквей, хотел вступить в партию, два раза пытался выступить Всесоюзных съездах Советов, гимны для собственного культа слагал на мотив «Марсельезы» и «Интернационала». И, как и многие герои тех времен, снискал всесоюзную славу после статьи в органе советской печати. Обида на небеса Кореспондент журнала «Огонек» поинтересовался у Иванова верит ли тот в Бога: «Верил когда-то, — ответил интервьюируемый. — Пока не понял, что Бог пребывает не на небе, а на земле в людях, кои сумели держать победу над собой». Но взаимоотношения «советского йога» со Всевышним были куда сложнее. Родился Порфирий Иванов 20 февраля 1898 года в селе Ореховка под Луганском. У шахтера Корнея Ивановича и Матрены Григорьевны. В землянке. Кроме него у Ивановых было еще восемь детей, Паршек, как называли Порфирия взрослые, был старшим из пяти сыновей. Семейство жило на грани нищеты. Матрена Ивановна пряла и ткала на дому, зарабатывая на хлеб, одевая мужа и детей. Потому Паршек, окончив четыре класса церковно-приходской школы, в четырнадцать лет пошел работать в шахту. После попробовал и другие рабочие и ремесленные специальности: все ладилось у парня, с рождения он обладал недюжинной силой, а его руки были вставлены нужным концом. Но вырваться из бедности никак не удавалось. С чисто мужицкой продуманностью, в духе «ты мне — я тебе», парнишка решил вымолить себе лучшую жизнь. Просил, ставил свечи, но желаемый достаток не приходил. Так Паршек решил для себя, что «так, как люди верят в Бога — это неправда». Поэтому, отбросив благочестие, стал «озоровать», получив в родном селе репутацию первого вора, мошенника и бузотера. Не брезговал и грабежом, а также карточной игрой. Никакая сомнительная афера в округе не обходилась без его участия, сам он нередко выступал зачинщиком. В Первую мировую Иванова призвали в армию, но повоевать ему не пришлось — грянуло перемирие. Зато Паршек попал в Петроград, в самую гущу заваривавшейся в стране смуты. И, имея в сердце серьезный запрос на социальную справедливость, принял новую власть. Среди последователей Иванова бытует легенда, что уроженец Донбасса в те годы чуть было не стал большевиком, но для этого партия предложила ему кого-то расстрелять или убить, что даже для Иванова, никогда особо не задумавшегося прежде чем вдарить оппонента по зубам, было чересчур. Из армии его демобилизовали в 1918-ом, о его участии в Гражданской войне и по сей день известно мало, но ходят легенды, что он якобы подорвал бронепоезд белых и сжег британский самолет. «Дождался я своих, пришла Красная армия, — вспоминал Иванов.- Стал свирепствовать сыпной и брюшной тиф, где погибла уйма народа без всякой предосторожности. И меня подкосила эта болезнь… Я бредил, выступал как оратор; в голове у меня все было новое, душой я был с большевиками. Уже мысли мои не такие к церкви как раньше: Бог мне будто бы не помогал, а мешал, не давал разум сохранить… Я был очень плох, даже привели попа, чтобы исповедовать на загробную жизнь. А я выступил со своим ораторством, и мне стало легче: глаза мои прояснились и руки заворочались…По целым ночам я не спал и все думал, как попасть вожаком в историю, чтоб моим именем назвали будущее новое село». После такого несколько инфернального «воскресения», Иванов кочует по Донбассу, работает на заводе, в депо, экспедитором. И для повышения политической грамотности (приобрести обычную грамотность и научиться писать без ошибок и со знаками препинания у него до конца жизни так и не получится), в тридцать лет поступает в партшколу и становится кандидатом в члены ВКП(б). И, по его словам, «даже участвует в закрытии церквей». Озарение среди гор Но попасть в касту партийцев не получилось. Порфирий приобрел для отца надел земли и помог тому перейти из класса прогрессивного пролетариата в мелкобуржуазный непрогрессивный класс крестьян-собственников. И расстаться, наконец, с бедностью. Но, после занятий в партшколе задумал Порфирий организовать в родном селе колхоз. Однако вкусивший прелестей жизни единоличника отец затею сына не принял, аналогично отнеслись к ней и односельчане, вытолкав теоретика в шею. Вдобавок кто-то накатал на Иванова донос, ибо, несмотря на политическую грамотность, старые привычки изжить до конца тому не удавалось. Когда Порфирием занялись органы, выяснилось, что за ним числится еще и неуплата налога при торговле мясом…. Так наш герой получил два года колони — отбывать отправили в Архангельскую область, супруга Ульяна и двое сыновей (была и дочь, но прожила всего несколько месяцев) остались без крыши над головой и кормильца. Однако за сотрудничество с администрацией Иванов вышел по УДО уже через одиннадцать месяцев. Освободившись, Порфирий на какое-то время ушел от жены и детей к другой женщине, но после вернулся. Семья переселилась в Красный Сулин. И жили бы там как все, если бы в тридцать пять лет Порфирия не посетила мысль… «В это время получаю с высоты Природы такую в голову мысль: "А почему это так получается в людях?— вспоминал Иванов. — Они живут, они кушают сладкое, жирное, они одеваются в форму фасонную до самого тепла и в доме со всеми удобствами живут, а заболевают? Болеют и умирают. Это дело их нехорошее». Впрочем, существует легенда, что мысленному озарению предшествовало не менее чудесное излечение от онкологии. Будто бы еще в родной Ореховке у Иванова появилась опухоль на руке. Резко ухудшилось самочувствие, не помогали ни бабкины наговоры, ни молитвы в церкви. И тогда Паршек, чтобы не мучиться, решил покончить с собой. А чтобы никто из односельчан не заподозрил его в тяжком грехе, Иванов решил замерзнуть, заболеть, ускорив свой конец. Для этого он ушел в чащобу, вылил на себя ведро воды, сел на снег и стал ждать…. Эффекта — ноль. Вернулся домой. На следующий день повторил «эксперимент» — результат тот же. Попробовал и в третий — какая-то бодрость в организме появилась…. После чего смертельная болячка ушла. Последователи Иванова отмечают именно 25 апреля 1933 года — день озарения мыслью, как День Рождения Идеи. Иванов еще какое-то время сомневался, стоит ли ему придумывать собственное учение, но как-то он ехал в поезде, рядом сидела женщина с маленьким ребенком, который все время плакал, мешая попутчикам спать. Порфирий попросил малыша у мамы, оказавшись у него на руках мальчик сразу же успокоился и затих. После этого Иванов окончательно утвердился в мысли, что через него действует сама Природа — так он, вполне в духе советского атеистического мистицизма («природа сотворила») назвал Высший Разум. Суть своей идеологии Иванов сформулировал по-мужицки безыскусно: «Надо сознательно искать холодное и плохое, и им огородиться. Вот тогда-то и будут силы — твои, ты будешь Победитель Природы и Учитель народа, учить не богатству, а бедности, сознанию к холоду и плохому…». Всего Порфирий Иванов оставил после себя более 250 исписанных аналогичными высказываниями общих тетрадей. Правда, подавляющее большинство из этих записей выглядели довольно оригинально: (авторский стиль написания сохранен): «Мне давали рекомендацию подстрытся я им их ние права не отбирал но что то уэтом какая та тайна лежала и не давала им руку приложит я думал это мой выиграш феврал меня заставил о закалки говорит моему никто ни нашелся чтобы противоположник стал у человека в любого Всякого рода ест свои выводы к жизни». Если попытаться изложить ивановские принципы нормальным русским языком, то звучать они будут примерно так: люди несчастливы, болеют и умирают, поскольку всю жизнь гоняются за материальными благами, вкусной едой и комфортной жизнью. А также тиранят природу. Чтобы не болеть и жить вечно, нужно довольствоваться малым, претерпевать холод и как можно меньше есть, в идеале не есть совсем, получая энергию от воздуха, солнца и воды. Ну и, не загрязнять природу, отказавшись от промышленных производств и обработки земли…. Помирить Гитлера со Сталиным помешали трусы Свои принципы будущий Учитель сформулировал не сразу. Еще раз почитал Маркса и Ленина, после президента Украинской академии наук Александра Богомольца — о том, что человек способен жить до 160 лет. Затем, увидев некоего гражданина, который по морозу всегда ходил без шапки, Порфирий тоже снял шапку, затем перестал носить обувь, а после и одежду, оставшись в одних длиннющих черных семейных трусах, которые на модный лад назвал шортами — в таком виде и ходил буквально везде. В любую погоду. Перестал брить бороду и стричь волосы. Еще обливался ледяной водой по несколько раз на дню. Не мерз, даже оставаясь в лютый мороз в степи. Ел мало. Мог не есть поначалу неделями, а после месяцами. А еще стал лечить: приложит человеку руки ко лбу, к ступням — и отступает хворь. Первой такой счастливицей в зиму 1935 года стала парализованная женщина, которая семнадцать лет была прикована к постели. И после общения с Ивановым начала ходить…. Если бы не все это — оставаться бы Порфирию обычным сельским нечесанным чудаком в трусах, что дни свои ожидаемо закончил бы в дурке. Но не таков был наш Паршек (будучи убеленным сединами он был не против, чтобы его именовали детским прозвищем), почуяв в себе неведомые силы, назвав эксперименты со своим телом «закалками-тренировками», он отправился пропагандировать. Первый раз Иванова задержали в Ростове-на-Дону в 1935 году(за спиной у него уже был многодневный поход по родному Донбассу, попытка устроиться на работу, откуда его уволили за неподобающий внешний вид). Босой человек в одних трусах вещал ошарашенным горожанам о своей методике и идее на рынке, поэтому его отвезли прямиком в городскую психбольницу, откуда выписали с диагнозом «хроническое душевное расстройство в форме шизофрении». А через год была поездка в Москву на VIII Всесоюзный съезд Советов, где он хотел предложить дополнения в конституцию СССР «по правам заключенных и умалишенных». Иванов пытался пристроиться к делегации с Северного Кавказа, но был слишком заметен среди мужчин в бурках и папахах, а потому арестован. Согласно воспоминаниям, допрашивал его лично Ежов, однако Паршек много о чем в своей жизни «вспоминал» (например, что американский астронавт Эдгар Митчелл написал ему письмо что-то эдакое, увиденное на Луне). После допроса Порфирия насильно одели и отправили домой. В репрессивном 1937 в Моздоке Иванова арестовали сотрудники НКВД, три месяца «проверяли на закалку», обливая холодной водой, а после извинившись, отпустили. А в 1938 году ему официально присвоили инвалидность первой группы «без права на работу». Потому-то, когда началась Великая отечественная, на войну старца не взяли. Но в защите страны принял участие его старший сын — Андрей, который погиб во время боев за Ростов… А война сама пришла в край, где жили Ивановы. В Красном Сулине даже располагалась ставка тогда еще генерала и командующего Шестой армией Паулюса. И, конечно, уже сполна вкусившие гостеприимства русского генерала Мороза оккупанты, увидев гулявшего по улицам человека в трусах, были слегка шокированы. Они начали ставить опыты над странным русским, поливая его водой, а после отвезли к генералу. Тот велел запереть непонятного человека в мороз в неотапливаемом хлеву, дабы посмотреть что будет. А когда наутро немцы открыв двери, вместо закоченевшего синего трупа увидели розового мужичка от которого шел пар, то, как говорится в распространенной среди последователей Иванова легенде Паулюс выдал уникуму документ, в котором сообщалось, что он представляет интерес для науки, и обижать его не стоит. После чего Иванов решил отправиться в Берлин, дабы поговорить по душам с самим Гитлером. Но сделать этого не удалось. Чудного пассажира сняли с поезда в Днепропетровске. В местном гестапо над человеком в трусах продолжили экспериментировать — часами возили по морозу на мотоцикле, закапывали в сугроб…. Правда, неплохо кормили. А через месяц отпустили домой восвояси. Тем не менее, Порфирий был уверен, что внес решающий вклад в победу СССР: «Гитлера, Рибентропа и Геббельса Иванов знал как командиров-администраторов, — писал он о себе. — Взяв их головы, мозговую часть окружил, стал у них рыться своею мыслею. И Гитлер потерял надежду на завоевание — он выдохся: у него от Моей мысли не было порядка в голове». В 1943 году седовласый Паршек решил пообщаться по душам на сей раз со Сталиным. На предмет заключения мирного договора с Германией…. Миротворца арестовали уже в самой столице и отправили в Институт психиатрии имени Сербского. Иванов впоследствии говорил, что «старик (Сталин — прим. авт.) совершил большую ошибку», от чего и умер. Правда десять лет спустя, но возмездие оказалось неотвратимым. Бугор в подарок В главной психушке страны Иванов пробыл относительно недолго. И уже в 1948 году совершил свой знаменитый «Черноморский поход» по маршруту Туапсе — Сочи, который продолжался двенадцать дней. Все это время путешественник ничего не ел, на нем по-прежнему были только трусы, ночевал под открытым небом. В конце пятидесятых Иванова снова арестовывают — «за антисоветскую пропаганду». И по очереди заключают в психушки тюремного типа — в Ленинграде, Казани и Чистополе. Отпускают только после смерти Сталина — в 1954-ом. Через десять лет история повторяется, его снова отправляют в Институт им. Сербского, где после очередного освидетельствования опять признают невменяемым, и посылают в «тур» по психбольницам — снова в Казань, а затем в Ростов. Выпускают только через четыре года. На свободе Паршека уже ждали. Почитатели. На родной Луганщине, на хуторе Верхний Кондрючий, ему построили постоянную резиденцию — «Дом здоровья». И даже подарили «Волгу», от которой нестяжатель отказаться не захотел. Взамен Иванов одарил своих учеников местом поклонения — Чувилкиным бугром возле родной Ореховки. Когда-то ребенком Паршек спросил у отца, какое наследство тот ему оставит, и получил шутливый ответ: вот этот бугор. Ну, раз так, то быть этому месту святыней, где разумная часть человечества и начнет жить по заветам Учителя, то есть без штанов и в холоде, ничего не производя и не сажая, и, соответственно, обретет бессмертие. Чувилкин бугор превращается в место паломничества, однажды на нем соберутся десять тысяч «ивановцев». Со временем там начнут разыгрываться настоящие мистерии. В 1974 году к Иванову приехала женщина за благословением на аборт. А тот, напротив велел ей рожать, да не просто, а на бугре, при участии всей общины — мол, родится Сын, аутотрофный мальчик, который будет питаться исключительно «белой энергией» и станет бессмертным. Сказано-сделано, в назначенные день роженицу принесли на бугор, вокруг собрались ивановцы и… Абсолютно вовремя приехала милиция, женщину увезли в больницу, и та благополучно родила… девочку. Правда, в среде ивановцев стали говорить, что родился все-таки чудесный Сын, которого власти скрывают, но тот еще явит себя… Несмотря на сорванное рождение сверхчеловека, в 1975 году Иванов решает вновь достучаться до советских властей, выступив в Москве на XXV съезде КПСС. Но спецслужбы не дремали, старика высадили с поезда еще в Ростовской области и отправили в Новошахтинскую психбольницу. Где держали до самого закрытия съезда. При этом обращаясь с пациентом так, что в «Дом здоровья» его возвратили в состоянии близком к смерти. На руках у верной последовательницы Валентины Сухаревской тот постепенно ожил, но ежедневный бег был вынужден заменить ходьбой, поврежденная эскулапами нога сильно болела. Зато через три года после пятимесячного поста, Иванов подарил своим последователям «Гимн жизни» (на мотив Марсельезы). А также не менее сакральный текст «Победа моя», в котором в частности говорится: «Милой мои вы люди вы глянте на солнышко вы увидете правду свое выздоровление быт таким как я Победител природы Учител народа и Бог земли. Бог отец Бог сын и Дух святой». В1979 году аккурат ко Дню Идеи в Верхнем Кондрючем, переименованном ивановцами в «хутор Боги», собралось огромное количество последователей старца. Милиция оцепила населенный пункт, а Порфирия Корнеевича посадили под домашний арест, запрещая отходить дальше 30 метров от «Дома Здоровья». На три года. Смерть не победил Статья в «Огоньке» выйдет в 1982 году, и после нее Иванова признают, во всяком случае, как безопасного чудака с уникальными способностями. Его перестанут пасти правоохранительные органы. Он начнет получать по десятку писем в день со всех концов страны, но как отвечать на них, если с правописанием у него было не очень? Тогда помощник Иванова, слив воедино основные принципы наставника, выдаст на гора программную статью «Детка» — именно так Иванов обращался к своим последователям. На страницах «Детки» «Новый Бог» Иванов соревнуется со «старым». И если у Того было десять заповедей, то у Иванова уже двеннадцать. И не заезженные «не убей», «не укради», «не возжелай жены ближнего своего», а максимально приближенные к реалиям: не пей и не кури, ходи босиком, обливайся холодной водой по два раза на дню, не плюйся, со всеми здоровайся. А также строго постись — с вечера пятницы до обеда воскресенья. Так Иванов вновь намеренно уязвил Прежнего — именно это время в конце недели считается в православии праздничным и непостным… О Христе Порфирий всякий раз отзывался нелестно, мол, вместо того, чтобы идти ногами, сел на осла, поработив природу… И намеренно не сказал ученикам о том, что после него придет «Человек с Востока», который избавит людей от смерти… Не верил Иванов и в загробную жизнь, а также в то, что умрет сам. «Я уверен, что Я не буду умерать, — писал Порфирий. — Посмотрите на Мое бронзовое тело — Ему надо в Природе плохое и холодное, чем оно базируется… Паршек Имя Свое займет безсмертного человека… Паршек пришел с Духом Святым, Его никто не имеет так у себя, как имел у себя Паршек…» Но в апреле 1983 года, в восьмидесятипятилетнем возрасте Порфирий Иванов скончался. Как все люди. Говорят, что смерть его была долгой и мучительной: по одной из версий ее причиной стала гангрена поврежденной в Новошахтинской психбольнице ноги, по другой — воспаление легких, лечить которое при помощи современной медицины донбасский старец наотрез отказался. В любом случае причину смерти теперь не установить, ближнее окружение Паршека, состоящие из двенадцати человек, но в отличие от Христа не только из мужчин, запретило вскрывать тело своего Учителя. Одновременно в среде ивановцев стала распространяться легенда, что их наставник не умер, а был доставлен в Москву, где его голова была препарирована, теперь хранится в особом сосуде и передается каждому новому правителю России вместе с ядерным чемоданчиком, как «верховный предиктор» страны… После смерти «ивановство» не обрело мирового признания, как это предсказывал при жизни его создатель, существуя в основном на постсоветском пространстве. Никто из последователей луганского старца не смог приблизиться к способностям своего учителя. В 2002 году в итоговой декларации приходившей в России международной конференции, посвященной вопросу тоталитарных сект, «Иванова Порфирия культ» был включен в список «наиболее известных деструктивных тоталитарных сект и групп».