Как Кирилл и Мефодий смогли укрепить политический союз Византии с Хазарским каганатом

Учительству свв. братьев Кирилла и Мефодия среди славян предшествовала их миссия к хазарам. На пути в Хазарию братья остановились в Крыму, где провели зиму 860/861 г., готовясь к выполнению своих задач. Источники традиционно называют Кирилла и Мефодия братьями, хотя часть исследователей трактует это не в родственном, а в духовном смысле: братья во Христе. Оба были родом из Солуни (Салоник), превосходно знали славянский язык. К тому моменту, когда на них пал выбор императора Михаила III, Константин (ещё не принявший монашества) преподавал философию в патриаршем училище при храме свв. Апостолов в Константинополе, а Мефодий (в миру Михаил) был аббатом одного из монастырей на горе Олимп. Прибыв морем в Херсонес, братья провели там около года, старательно изучая древнееврейский язык для предстоящих диспутов с раввинами из окружения хазарского кагана. Братья и пославшее их правительство прекрасно осознавали, сколь трудна задача склонить правителя хазар к принятию христианства. Но у Константина и Мефодия была и другая, пожалуй, ещё более важная задача. Независимо от отношения кагана к христианству, они должны были укрепить издавна существовавший политический союз Византии с Хазарским каганатом. Так оно и получилось. Во время диспута в присутствии кагана раввину удалось стравить Константина с проповедником ислама. Затем, обратившись к кагану, раввин указал на противоречия и путаницу в утверждениях споривших, чем окончательно убедил кагана в преимуществе иудаизма. Вопрос о крещении хазар отпал. Зато политическая задача, по всей видимости, была выполнена целиком и полностью. Каган остался лояльным союзником Империи. Миссия Кирилла и Мефодия была предпринята в связи с нападением русов Необходимость в том, чтобы дополнительно заручиться поддержкой Хазарии, возникла в Константинополе в связи с совершенно новыми геополитическими реалиями. Летом 860 года на столицу Империи впервые напали русы. Русов знали в Константинополе. Ещё в 837-838 гг. столицу посетило русское посольство. Правда, о нём мы знаем по стороннему источнику, и его цели остаются неизвестными. И вот, спустя меньше четверти века, русы превратились в реальную угрозу Империи. Императора в тот момент не было в столице, и русы едва не взяли Второй Рим. Предание приписывает спасение Константинополя чудесному заступничеству Богородицы. Вероятно, Хазария также испытывала неудобство от появления по соседству нового мощного противника. Ведь недаром вскоре после этого, согласно нашим летописям, многие славянские племена, ранее платившие дань хазарам, становятся данниками Руси (а через столетие Хазарский каганат и вовсе гибнет под русскими ударами). Отправка посольства Константина и Мефодия к кагану была предпринята уже после отражения нападения русов, и вряд ли будет ошибкой предполагать, что оно было предпринято в прямой связи с ним. Обретение мощей святого Климента, папы Римского Во время пребывания в Херсонесе Таврическом братья обнаружили мощи святого Климента, папы Римского (конец I в. н.э.), по преданию, утопленного там, и привезли их впоследствии в Рим. Возникает вопрос: почему в Рим, а не в Константинополь? Дело не только в том, что Климент был римским первосвященником. Незадолго до этих событий, в 857 году, волевым решением всесильного временщика Варды патриарх Игнатий был смещён с престола, и на его место помазан Фотий, бывший до той поры светским человеком. Рим сразу отреагировал на такое неслыханное дело. Папа Николай I добился созыва церковного собора в Константинополе о законности низложения Игнатия и поставления Фотия, и отправил на него своих легатов. Собор, однако, подтвердил законность избрания Фотия, вслед за чем папа отлучил Фотия от церкви. Мощи Климента были обретены после начала конфликта, но до решения собора и папы. Сам же конфликт продолжался ещё несколько лет. По наиболее распространённой версии, мощи были переданы Константинополем Риму в целях примирения. Вопрос же о достоверности идентификации мощей мы в данном случае выносим за скобки. Псалтирь, написанная «русскими письменами» В древних житиях говорится о том, что в Херсонесе братья обнаружили Псалтирь, писанную некими «роуськими письмены». Споры учёных о том, что это за «русские письмена», идут уже не одно столетие. Самым простым, но вряд ли правильным объяснением является то, что вместо «роуськими» следует читать «сурьскими», то есть сирийскими. Тогда всё как бы встаёт на свои места: найденная Псалтирь написана древним арамейским письмом. Однако немыслимо, чтобы древние авторы и переписчики могли так напутать, ибо им было хорошо известно, что сирийский совсем не то же самое, что русский. Противоречат такому объяснению и другие факты, о которых скажем ниже. Но что мешает предположить, что ещё до миссии Кирилла и Мефодия существовал самобытно возникший древнерусский алфавит? При этом мы пока не знаем точно, кем были по языку древние русы в IX веке. Очень вероятно, что это был не славянский язык. Если же встать на точку зрения норманистов и принять, что русы того времени были германцами скандинавского происхождения, то принять наличие в это время «русских письмен» проще простого. В Крыму издавна жили готы – другой народ германского происхождения, и они пользовались своим алфавитом с IV века. Русы, ознакомившись с готской азбукой и сообразуясь со скандинавскими рунами, легко могли создать свою. О том же, что найденные «роуьские письмены» не могли быть собственно готскими, будет сказано ниже. «Русские письмена», возможно, послужили основой для глаголицы Те же древние источники сообщают, что «роуьские письмены», коими была писана найденная братьями в Херсонесе Псалтирь, послужили основой для выработки Константином-Кириллом славянской азбуки. Исследователи давно доказали, что на самом деле Кирилл изобрёл вовсе не кириллицу, а глаголицу – алфавит с довольно замысловатыми буквами, не получившую широкого употребления. Если бы «роуьские письмены» были на самом деле готскими, то из них вряд ли получилась бы глаголица, так как готское письмо Ульфилы – лишь слегка видоизменённый греческий алфавит. А глаголица – совершенно самобытная азбука. При этом есть некоторые основания считать, что «роуьские письмены» IX века, если именно они послужили основой для глаголицы, были всё-таки славянскими. Вот что об этом пишет византинист Д. Оболенский: «Глаголица, при всей своей сложности, была прекрасно приспособлена для передачи славянской речи. Это, безусловно, творение первоклассного лингвиста». Находка «русской Псалтири» в Крыму Кириллом и Мефодием ставит перед учёными ряд загадок, на которые пока нет однозначных ответов.