Юбицуме: как якудза демонстрируют лояльность своему боссу
Японская организованная преступность — якудза — требует от своих членов абсолютной преданности. Провинившихся сурово наказывают. Одно из таких наказаний — юбицуме, жестокий ритуал, пришедший из глубины веков. Юбицуме — ритуал отрезания фаланг или даже целых пальцев. Особенность процедуры в том, что она совершается условно добровольно. Это своеобразное самопожертвование, демонстрация лояльности. Если член группировки совершает проступок, по неписанному кодексу он должен сам отсечь себе часть мизинца на левой руке. Отрезанную часть он заворачивает в ткань и преподносит своему боссу. Как сообщает Ж. Киркап работе «История ампутации конечностей», при первом проступке удаляется фаланга мизинца, при повторном нарушении отрезают следующую, затем третью или переходят на другие пальцы. Главный смысл ритуала в том, чтобы доказать свою преданность и сохранить статус в организации. Юбицуме практикуется при нарушениях средней тяжести, недостаточно веских, чтобы изгонять члена клана или убивать его. «Обряд юбицумэ появился в среде японских бакуто — игроков в азартные игры, и был способом выплаты долга», – сообщают американские исследователи Бенсон и Френч в работе «Организованная Преступность. Факты в досье». Этому ритуалу уже несколько сотен лет. Когда он появился, в нём была важная практическая составляющая, которая сейчас исчезла. Дело в том, что в допороховую эпоху символом статуса и главным оружием был меч. После отсечения фаланги мизинца хватка воина на рукояти меча была уже не столь крепка. Он становился более уязвим и, как следствие, зависим от своих соратников. Принуждать к юбицумэ, как и любому другому членовредительству, запрещено законом. Впрочем, у японского «гангстера» просто не остаётся выбора. Если он не отрежет себе часть пальца, клан отвернётся от него, и он в лучшем случае станет простым безработным. В 1993 году японское правительство провело мониторинг архивов и отбывающих наказание членов организованных группировок. Оказалось, что почти половина членов якудза совершали юбицумэ. Из них 15 % делали это по крайней мере дважды. Было даже несколько арестов по подозрению в принуждении к юбицумэ. Сейчас эта традиция ограничивается преступным миром. Но раньше ритуал был распространён гораздо шире. Как демонстрацию покорности и преданности юбицумэ совершали военные, слуги, должники и даже любовники. Гейша по имени Тэруха в 1915 году отрезала себе фалангу пальца в знак преданности своему возлюбленному. Драматичная история стала основой для нескольких произведений. Девушка родилась в бедной семье, в 14 лет её купила за 20 иен и удочерила хозяйка борделя. Благодаря своей красоте Тэруха скоро прославилась и в 15 лет вступила в отношения с бизнесменом Отоминэ. История гласит, что Отоминэ однажды нашёл в зеркальце своей любовницы фотографию актёра театра кабуки. В гневе бизнесмен решил бросить девушку. В знак верности Тэруха совершила юбицумэ. В историю она вошла как «девятипалая гейша». Тэруха прожила 98 лет и скончалась в 1994 году, став одной из самых известных женщин Японии и прототипом героини в рассказе «Дзётоку» писателя Дзякутё Сэтоути. Стоит отметить, что практика телесных наказаний широко распространена в преступном мире. В латинской Америке бандиты покрывают порезами руки и лица своих провинившихся подельников. В российских тюрьмах могут насильно нанести татуировку, означающую принадлежность к низшей «касте». Но, пожалуй, нигде приёмы устрашения не основаны на такой глубокой традиции, как в Японии. В основе лежит клановый принцип, чувство долга и преданности своей организации, которые стали одной из главных черт японского национального характера. В эпоху междоусобных войн этот принцип проявлялся в том, что вассалы проигравшего правителя предпочитали лишить себя жизни, нежели перейти на службу к другому господину. Самоотречение и жертвенность породили такой феномен, как камикадзе во Второй Мировой войне. Высшим проявлением воинской доблести было принести свою жизнь в жертву. Ритуал юбицумэ показывает, что совершающий его человек готов отдать часть себя, лишь бы не возникло сомнения в его преданности.
