Кладбища с историей: где похоронены люди, менявшие Екатеринбург, — от первого садовода до цареубийцы
Захоронения на Ивановском кладбище Екатеринбурга велись с начала XIX века и до 1990-х годов. За это время здесь похоронили немало людей, внесших вклад в развитие города. Это и писатели, включая Павла Бажова, и врачи, и металлурги, и купцы, и преподаватели, и актеры, и архитекторы. Площадь кладбища — 18,5 гектара. Экскурсию нам провели активисты сообщества «Кладбища Екатеринбурга». Прогулка началась у Иоанно-Предтеченского храма, который был построен на средства купцов Телегиных. Семья похоронена тут же. Основателем семейного дела, принесшего купцам богатство, был Арсений Стефанович Телегин. Он занимался текстильным и швейным производством. Большой процент прибыли Телегин жертвовал на благотворительность. В последние годы жизни он ослеп из-за катаракты. Сын Арсения Стефановича Ефим занимался золотопромышленным делом на Урале. Он был гласным Екатеринбургского уездного земства первого созыва. Сын Ефима Арсеньевича Олимпий был постоянным членом Екатеринбургского благотворительного общества, попечителем Екатеринбургского Алексеевского училища, членом екатеринбургского отдела Императорского православного палестинского общества, а также членом комитета по строительству Симеоновской церкви-школы. Он был похоронен на кладбище в Зеленой Роще, но в наше время оно не сохранилось и могила утрачена. У Олимпия осталось двое детей, переживших революцию, — Петр и Ольга. Петр был частным театральным предпринимателем (антрепренером) и носил псевдоним Заречный. Ольга стала актрисой и играла в его труппе под фамилией Броницкая. Некоторое время она сожительствовала с актером немого кино Иваном Можухиным. От него у Ольги родился сын Александр Телегин. После того, как Ольга и Иван расстались, он уехал в Париж, а она жила в Москве. Умерла в 1948 году, ее могила утрачена. Петр Телегин последние годы жизни провел в Киеве. У него был сын Борис, который не оставил потомства. Однако род Телегиных не прервался. Осенью 2018 года в Москве скончался правнук Олимпия Николай Александрович Телегин, у которого остались сын Сергей и внук Николай. Они живут Москве. Мы встречаем могилу Германа Сократовича Мышкина. К знаменитому князю Достоевского он отношения не имел, а был врачом, при котором в визовской больнице установили первый рентгеновский аппарат. Герман Мышкин родился в Пермской губернии в 1886 году. Там он учился и работал до Первой мировой войны, после вступил в Красную Армию, был начальником сандивизиона 30-й стрелковой дивизии. После войны — хирург Екатеринбургской больницы. В годы Великой Отечественной войны помимо основной работы он безвозмездно дежурил в свердловских эвакогоспиталях. Умер Мышкин в 1945 году. На Ивановском кладбище сохранились семейные захоронения фотографов Тереховых. В 1860-х годах Иван Акинфиевич Терехов открыл первую в городе «Фотографию» в своем особняке. Она располагалась на Главном проспекте, 8 (ныне проспект Ленина). В наши дни дом не сохранился, на его месте стоит галерея «Главный проспект». Терехов был не только фотографом, но и гласным городской думы и старостой Михайло-Архангельской тюремной церкви. В 35 лет умерла жена Ивана Акинфиевича Александра Савельевна, оставив трех малолетних дочерей. Современник фотографа краевед Наркиз Чупин в одном из писем сообщал: «Иван Акинфиевич Терехов получает весьма много за свои поистине художественные работы, но по своей артистической натуре живет слишком на широкую ногу. В начале прошлого года только помощь золотопромышленника богача и самодура Колчина спасла его от продажи всего имущества за долги с аукциона». В итоге Иван Акинфиевич не очень надолго пережил жену: он скончался через год, а перед этим все-таки обанкротился, дом пришлось продать. Продолжателем фотодела стал брат Николай Акинфиевич Терехов. Его «Фотография» находилась на Вознесенском проспекте, 21 (нынешняя улица Луначарского). По соседству стоял (и стоит по сей день) дом самого известного уральского фотографа Вениамина Метенкова. Особняк Терехова не сохранился. Следующее надгробие — врача Александра Петровича Щербакова. Он родился в 1834 году. Первоначальное образование получил в Нижегородском дворянском институте, по окончании которого поступил на медицинский факультет Казанского университета. В 1861 году он был назначен врачом на Суксунские заводы Красноуфимского уезда Пермской губернии. Вскоре по прибытии Александр Петрович обратил свое внимание на местные минеральные ключи, изучил их целебные свойства. Начиная с 1862 года он трудился над открытием водолечебницы в Ключах. Благодаря его стараниям в 1866 году был построен закрытый курортный зал. Тогда же Щербаков обнаружил большие запасы лечебной грязи (ила) в Суксунском пруду, а в Красном Яру нашёл соляно-щелочные воды. Прекрасно оборудованная Суксунская лечебница Щербакова скоро приобрела широкую известность — больные стекались сюда отовсюду. Кроме минеральных вод они могли пользоваться кумысом, принимать гидроферные ванны, лечиться сжатым воздухом. Им Александр Петрович посвящал все лето, а зиму проводил в теоретическом изучении своего предмета и проверке фактических данных. Огромный материал, накопившийся у него вследствие усидчивой и внимательной работы, Щербаков собирался уже обнародовать, но ранняя смерть этому помешала. Он умер 4 сентября 1869 года на 35-м году жизни от туберкулеза кишечника. До 2018 года Суксунский историко-краеведческий музей не знал, где его похоронили, пока об этом не рассказали «Кладбища Екатеринбурга». Следующая могила — Александры Андреевны Полковой (в девичестве Фонзигель). Это первая издательница газеты «Екатеринбургская неделя». Родилась в семье казанских дворян. В 1865 году вышла замуж за горного инженера, управляющего Каменск-Уральским чугунолитейным казенным заводом Николая Алексеевича Полкова. Вместе с мужем переехала в Екатеринбург, где он решил издавать газету. Однако, ожидая разрешения, Николай Алексеевич скоропостижно скончался. Тогда Александра Андреевна вместе с другом семьи горным инженером Павлом Капитоновичем Штейнфельдом решила осуществить мечту мужа. Она переоформила документы на себя, и 25 июля 1879 года в городе вышел первый номер первой частной газеты «Екатеринбургская неделя». Штейнфельд стал редактором. В 1885 году у Александры Андреевны умерли два сына, она продала типографию старшему лесничему Гороблагодатского горного округа Г. А. Тиме и уехала к брату Андрею Фонзигелю на заводы в Вятскую губернию. В 1901 году брата перевели в Нижний Тагил, и Полкова вернулась в Екатеринбург. Ее дом стоял на углу Ленина — Луначарского. В сентябре 1926 года Александра Андреевна скончалась. В 1970-х годах Игорь Михайлович Павлов — внук Андрея Фонзигеля — помог установить личность Полковой на фотографиях. А 16 апреля 2019 года при содействии сотрудников Белохолуницкого краеведческого музея уже екатеринбургские активисты смогли подтвердить, что на имеющихся у них снимках именно она. Недалеко от Полковой — общее надгробие артистов Михаила Бецкого и Макара Борина. Михаил Бецкий — драматический актер, который играл в театре-студии Станиславского под руководством Всеволода Мейерхольда в Москве, а также в театре Веры Комиссаржевской в Санкт-Петербурге. В 1909 году в труппе антрепренера Басманова гастролировал по России. С 1928 года Бецкий жил на Урале. Он был одним из первых актеров Театра драмы и принимал непосредственное участие в его создании. Поскольку имел педагогический опыт, преподавал в театральном училище. По рекомендации Бецкого в Театр драмы взяли Макара Борина — комедийного актера, который более 30 лет играл в провинциальных труппах. В 1924 году он был арестован и отправлен в Соловецкий лагерь, где стал режиссером театра. В книге Бориса Ширяева «Неугасимая лампада» причина появления Борина в лагере указывалась как «по странной случайности за шпионаж». Дальше мы попадаем на могилу Василия Ивановича Князева. Это тюменский купец, гласный Тюменской думы и заместитель городского главы. Печатался в газете «Сибирский листок объявлений» Константина Высоцкого, а впоследствии женился на его дочери Марии. В 1887 году у них родился сын Василий, который стал популярным пролетарским поэтом — наравне с Демьяном Бедным и Владимиром Маяковским. Василий носил псевдоним Красный Звонарь. В 1937 году был репрессирован и умер в Магадане. Сам Василий Иванович умер от разрыва сердца 18 ноября 1894 года в Екатеринбурге, где и был похоронен. На Ивановском кладбище также лежат двое дятловцев — Семен Золотарев и Георгий Кривонищенко. Остальные похоронены на Михайловском кладбище. Никанор Диомидов — преподаватель истории, географии, латинского языка Екатеринбургской мужской гимназии (ныне — гимназия № 9). Преподавал историю племяннику Мамина-Сибиряка Борису Дмитриевичу Удинцеву. Автор «Исторической записки о Екатеринбургской мужской гимназии», составленной и выпущенной к 25-летию гимназии. Вот как о нем писал Удинцев: «Был у нас историк Диомидов Н. К., добродушнейший старик, который очень любил, когда ему отвечали урок буква в букву по учебнику Пуцыковича. Он и уроки-то задавал небольшие, но любил, чтобы ему отвечали их "с чувством, с толком, с расстановкой"». И последний герой этой публикации — Леонид Николаевич Чечулин: друг Мамина-Сибиряка, член Екатеринбургского окружного суда. В связи с его смертью Мамин-Сибиряк писал в письме к матери от 19 февраля 1886 года: «Это был один из редких моих друзей… он не кривил душой и резал всегда правду». В письме к матери от 23 февраля 1886 года Мамин-Сибиряк рассказывал: «Вчера написал некролог Чечулина и послал его в "Екатеринбургскую неделю", не знаю, напечатают его или нет. Кетов и никто из екатеринбургских ничего не пишет о болезни Чечулина, а мне интересно было бы знать, отчего он, собственно, умер». В некрологе Мамин-Сибиряк вспоминает первую встречу и говорит, что Чечулин понравился ему с первого взгляда. Многочисленные знакомые и товарищи по службе говорили, что Леонид Николаевич всегда ратовал «против всякой неправды и фальши и никогда не прятался за чужую спину». Особенно Чечулин любил высшую математику и постоянно ей занимался. «Насколько мне известно, в последнее время Леон. Ник. очень серьезно занимался вопросом о неуничтожаемости силы и материи. То есть собственно доказательствами этой проблемы путем высшей математики. У него была объемистая тетрадка с различными вычислениями по этому вопросу, и крайне было бы интересно знать, успел он кончить эту работу или нет», — писал Мамин-Сибиряк. Часто они с Чечулиным проводили время в разговорах. «Иногда вдвоем мы просиживали целый вечер в этих разговорах, — и я навсегда сохраню самое теплое воспоминание об этом скромном времяпрепровождении, притом в таком городе, где вечером обыкновенно напропалую жарят в карты. Эта любовь к чистому знанию и неупадавший интерес к общим философским вопросам служат лучшими доказательствами, что интеллигентность покойного Леон. Ник. не была фальшивой монетой или чем-то взятым напрокат, как у большинства», — говорил Мамин-Сибиряк. В прошлом выпуске мы рассказывали о Восточном кладбище, где похоронены жертвы биологического оружия. Кроме того, мы писали про два заброшенных некрополя (включая мусульманский), гуляли по Михайловскому кладбищу, где похоронен автор русского перевода «Интернационала» и находится могила одного из основателей консерватории и филармонии в Екатеринбурге. Также мы рассказывали, где хоронили уральскую элиту XIX века. Гуляли по аллее артистов, где покоятся актеры уральских театров. А также показывали шикарные надгробия уральских цыган и бандитов, перебивших друг друга в лихие 90-е.
