"Российская летопись". Дон Кихот на русском престоле

До сих пор ходят слухи, что настоящим отцом Павла I был вовсе не Петр III. Указывают на то обстоятельство, что Павел родился только после десяти лет брака. Да и сама Екатерина II в своих "Записках" писала о том, что императрица Елизавета требовала от нее наследника любой ценой. Что было приказано найти надежного фаворита, и что таковым стал Сергей Салтыков. Сто с лишним лет спустя император Александр III спросил историка Я.Л. Барскова, который разбирал архив Дома Романовых: чей сын был Павел I? – Не могу скрыть, Ваше Величество, – ответил Барсков, – скорее всего, вашим прапрадедом был Салтыков. И все-таки большинство исследователей уверены, что Павел I – сын Петра III. Он и внешне был похож на батюшку. Павел I должен был по смерти Петра III вступить на русский престол. Однако его мать, честолюбивая Екатерина, сама была не прочь узурпировать власть. По отстранении Петра III от престола Екатерина первое время называла себя лишь регентшей при малолетнем императоре Павле. Однако вскоре слово "регентша" исчезло из ее лексикона, превратившись в другое слово – императрица. В дальнейшем это стало главной причиной весьма плохих отношений сына и матери: ведь Павел сознавал свое право на трон, но из-за Екатерины он был лишен этого права. Позднее Екатерина вообще приняла решение устранить Павла от престола, передав его своему внуку Александру Павловичу. Но помешала смерть императрицы. Подобный произвол Екатерины был возможен благодаря указу Петра I о престолонаследовании, по которому монарх сам мог выбирать себе преемника. Этот закон вполне можно назвать форменным беззаконием. Он отбросил Россию к довотчинной системе – ибо даже владение вотчинами в допетровское время было строго регламентировано. Самое интересное, что указом о престолонаследовании сам Петр I так и не успел или не захотел воспользоваться. Издав указ за три года до своей смерти, он так и не вставил в пустое место этого закона имя престолонаследника. Советский историк М.Н. Покровский написал по этому поводу следующее: "Боязнь смерти была так велика, что у Петра не хватало духу за это взяться, а у окружающих – напомнить ему об этом. Спохватились, когда Петр был уже почти в агонии, но в каракулях, выведенных дрожащей рукой, смогли разобрать только два слова: "Отдайте всё…"". Кому?! Самый расторопный из "птенцов Петровых", Меншиков, почел за благо поставить на престол послушную Екатерину I. Так в России началась эпоха "матушек-цариц", продолжавшаяся без малого 70 лет. Они, конечно, правили. Но настоящим же главой государства была все-таки гвардия. Она-то в конечном итоге и убила Павла I. Многие современники отмечали в характере Павла сочетание "рыцарства" и "тиранства"; многие так и называли его – "царь-рыцарь". Позднее поэт, министр юстиции И.И. Дмитриев вспоминал о павловском царствовании: "Никогда не было при дворе такого великолепия, такой пышности и строгости в обряде". Так, например, цвет Михайловского замка, заложенный Павлом, был идентичен цвету перчаток "прекрасной дамы" – фаворитки императора Анны Лопухиной-Гагариной. Самые суровые приговоры судов – по делам чести. Поручик Московского драгунского полка Вульф нагрубил командиру. Суд решил лишить его чина и исключить из службы. Император усилил наказание: "Сняв чины, посадить в крепость без срока". В феврале 1800 года Павел I объявил строгий выговор "в пример другим" генералу Врангелю, к тому времени уже умершему. Смешно? Отнюдь. Император справедливо полагал, что честь не утрачивается со смертью, как и бесчестье. И, наконец, Павел, православный государь, берет под покровительство Мальтийский рыцарский орден. Его даже не смущал тот факт, что это объединение католических рыцарей формально подчинено римскому папе. Британский посол в России Витворт, недруг Павла I, написал в 1797 году: "Замечательное достоинство русского императора – стремление поддержать и оказать честь древним институтам". Граф Литта и другие мальтийские рыцари, угадав, как надо обращаться с царем, чтобы он принял звание их гроссмейстера, для большего эффекта приехали ко двору в запыленных каретах (хотя погода в тот день была дождливая). Замечу, что Литта к тому времени уже около 10 лет жил в Петербурге. Павел принял рыцарей. Граф Литта вошел и сказал, что "странствуя по Аравийской пустыне и увидя замок, узнали, кто тут живет"... и так далее. Павел благосклонно принял все просьбы рыцарей. Так принц Гамлет (а Павла по аналогии судьбы часто сравнивали с этим шекспировским героем) становится "императором Дон-Кихотом". "Русский Дон-Кихот!" – воскликнет Наполеон, понимая этот образ двойственно: в смешном и благородном смысле. В 1799 году Павел I объявил войну Испании из-за поддержки испанским королевским правительством Французской республики. Мадридский двор недоумевал. В ответном манифесте испанский король не без иронии вопрошал: как мы будем воевать, если не можем сойтись ни на суше, ни на море? И все-таки самая главная черта характера Павла – поспешность. Современники отмечали: он как бы старался наверстать упущенные годы бездействия. И в этом скрывалась большая опасность: Павел, долго ожидая трона, как бы "перегорел", отсюда – масса ошибок и нелепостей. За свое короткое 4-летнее правление он издал указов всего лишь в два раза меньше, чем "матушка Екатерина" за 34 года царствования! Так, например, страницы "Санкт-Петербургских ведомостей" за 1799 год на одну треть заполнялись сообщениями о различных штрафах, наказаниях, награждениях. В течение года почта доставляла Павлу порядка 3200 писем с прошениями, на которые император отвечал двумя с половиной тысячами указов. Несомненно, часть павловских указов объективно способствовала упорядочению и универсализации правления. Кроме того, в конце своего царствования Екатерина II, если так можно выразиться, несколько подраспустила и управление, и финансы, и армию. Так что, конечно, Павлу было что исправлять. Прусский агент доносил в Берлин: "Император создал в некотором роде дисциплину, регулярную организацию, военное обучение армии, которыми Екатерина пренебрегала". Так, одной из разумных мер павловского правительства был, например, призыв на военный смотр всех числящихся, так сказать, "заочно". Это был удар по многолетней практике записи дворянских детей в полки буквально с пеленок, что позволяло им к совершеннолетию иметь уже приличный чин. Вследствие павловского указа в одной только конной гвардии из списков было исключено полторы тысячи фиктивных офицеров. Здесь, конечно, стоит вспомнить и о нелепых указах Павла. Приведу некоторые распоряжения 1799 года: запрещение танцевать вальс, запрещение носить бакенбарды и очки, запрещение форейторам кричать во время езды, запрещение разноцветных немецких кафтанов и французских шляп. Впрочем, до сближения Павла с Наполеоном в России запрещалось всe французское: это было как бы одной из мер противодействия распространению идей французской революции. В 1797-1799 годах было запрещено 640 изданий, в том числе "Путешествие Гулливера". Однако по недосмотру был пропущен Руссо. Единственная иностранная книга, пропущенная в 1800 году – "Тунгусское богослужение" из Китая. Цензуре были даже подвергнуты ноты Моцарта и Гайдна. Регламентация всего и вся, естественно, не обходилась без нелепиц. Из рассказа современника: "Павел замечает пьяного офицера на часах и приказывает его арестовать. Тот не дается и напоминает: "Прежде чем арестовать, вы должны сменить меня". Царь велит наградить офицера следующим чином, говоря при этом: "Он, пьяный, лучше нас, трезвых, устав знает". А вот более смешной эпизод: полицмейстер Ваксель держал пари, что дернет Павла за косу на большом выходе. При проходе царя Ваксель дергает его за кончик косы. Павел недоуменно оборачивается. "Коса не по шву лежала", – заговорщицки шепчет Ваксель. Павел его благодарит, пари выиграно. Такие анекдоты можно приводить до бесконечности. Не в них дело. Поэт Ходасевич, весьма усиленно занимавшийся историей царствования Павла, верно заметил, что о "странностях" и "жестокостях" Павла I говорили в основном лица, недовольные его политикой – дворяне, а также лица обиженные – придворные Екатерины. "Когда русское общество говорит, что смерть Павла была расплатой за его притеснения, оно забывает, что он теснил тех, кто должен был быть стеснен и обуздан ради бесправных и слабых". Это верное замечание: "обиженными", прежде всего, оказались дворяне, ибо именно по ним был нанесен главный удар Павла. Император, в частности, внес существенные изменения в "Жалованную грамоту" дворянству 1785 года. Этот документ освобождал благородное сословие от каких-либо обязанностей по отношению к государству. У дворянства были только права, а у всех остальных сословий страны – в основном только обязанности. Павел стеснил свободу дворянства от обязательной службы. Он не только повелел явиться в полк фиктивным, с пеленок зачисленным недорослям, но и ограничил переход с военной службы в гражданскую и обратно, что практиковалось ради быстрого продвижения в чинах. Ранее свободное от податей дворянство было обложено сбором для содержания губернской администрации. Кроме того, Павел существенно ограничил право дворянских организаций и собраний. Прусский посланник Брюль писал: "Недовольны все, кроме городской черни и крестьян". Отчего же крестьяне были довольными? Во-первых, впервые в послепетровской истории крепостным приказано было присягать вместе с вольными. Таким образом, крепостные из "двуногого скота" превратились в подданных. Во-вторых, был существенно сокращен рекрутский набор. Обременительная подушная подать была фактически переложена с крестьян и мещан на дворян. И, наконец, императором был издан закон о трехдневной барщине, то есть была существенно ограничена возможность эксплуатации крестьян помещиками. Кроме того, были почти прекращены гонения на раскольников. При этом было сказано: "Вольнодумство касается токмо веры, а не правительства". Ранее бесправное сословие купцов получило право создать некое подобие корпоративной организации. Можно даже сказать, что именно Павел открыл дорогу будущим Мамонтовым, Морозовым и Бахрушиным. Многим обязаны Павлу и солдаты. Один из современников справедливо напишет: "11-го марта 1801 года произошел единственный из русских политических переворотов, осуществленный только офицерами и генералами. О солдатах была одна забота: чтобы, не дай Бог, о заговоре не услыхали. Успей Павел спастись бегством и покажись он войскам, солдаты бы его сохранили и спасли". Начиная с Павла, свидетельствует генерал Ланжерон, довольствие солдатам всегда выдавалось точно и в срок. Полковники не могли более присваивать то, что принадлежало солдатам. Более того, против интендантов и других армейских грабителей, блаженствовавших при Екатерине, принимались весьма суровые меры. При Павле было сделано некоторое уравнение в наказаниях низших и высших чинов, о чем ранее и подумать не могли. И, наконец, солдатам, находившимся на службе до вступления Павла на престол, было объявлено, что по окончании срока они становятся однодворцами, получают по 15 десятин земли и по 100 рублей на обзаведение. Понятно, что дворянство, лишенное Павлом части прав, кстати, часто присвоенных ими незаконно, роптало. И не удивительно, что именно в дворянско-офицерской среде зрела мысль о свержении неудобного монарха. А началось все с муссирования слухов о сумасшествии Павла. Утверждения о том, что Павел был сумасшедшим – очевидная глупость. Во-первых, эти слухи выдвигали только враги императора. Во-вторых, ни у кого из его потомков не было никаких признаков безумия. В-третьих, современный почерковедческий анализ подтверждает, что письмо Павла не несет каких-либо следов психических отклонений... Немецкий очевидец царствования Павла замечает по этому поводу, что и о Петре I сохранилось множество анекдотов, из которых можно было бы заключить, что он был или изверг, или сумасшедший. Читая собственноручно составленное Екатериной II расписание одной из траурных церемоний, натыкаешься на следующее неуместное и смешное замечание: "пудриться не воспрещается". Но никто не говорит, что Екатерина – сумасшедшая. А если бы подобное написал Павел? Да, Павел запрещает, например, аплодисменты и бакенбарды. А его сын Николай I запрещает бороды. А их предок – Петр I – и вовсе самолично брил бородатых бояр. Император был человеком отходчивым и незлопамятным. Статс-секретарем Павла I был Юрий Александрович Нелединский-Мелецкий, известный поэт. Однажды император, будучи в плохом настроении, выслушивал и рассматривал доклады Нелединского по различным уголовным делам, которые требовали высочайшего утверждения. Павел Петрович выносил по этим делам очень суровые приговоры. Нелединский поспешил закончить свои представления. А примерно через месяц он, видя Павла в хорошем настроении, в пачку новых докладов вложил старые, которые уже были утверждены императором ранее в плохом расположении духа. Когда Нелединский дошел до первого из старых, уже утвержденных дел, император прервал его: "Извольте положить пока в сторону". Та же история повторилась и со вторым, и с третьим делами. Нелединский на свою беду положил старые дела пачкой подряд. Нелединский уже рисовал в уме разные кары, которые неизбежно обрушатся на него, но все-таки мужественно начал читать четвертое дело из старых, уже утвержденных императором. Когда он дочитал до середины, Павел прервал статс-секретаря, схватил его за руки и воскликнул: "Юрий Александрович! Я вижу, сударь, вы знаете сердце своего Государя. Благодарю, сударь, вас! Поступайте так и в будущем". После этого император утвердил необычайно милосердные приговоры по всем делам. И еще. Если признавать безумием план павловского похода в Индию, то тогда нужно счесть сумасшедшим и Наполеона с его египетско-индийскими проектами. Кроме того, вряд ли этот русско-французский план, если бы он действительно был фантастическим, всерьез обеспокоил Лондон. А Наполеон был уверен, что за убийством Павла I стояло именно британское правительство. И это действительно так: посланник в Петербурге Витворт финансировал заговор против Павла I. И, в конечном итоге, вышло так, что Британия защитила Индию руками русских заговорщиков. Пройдут десятилетия после убийства Павла I, и Лев Толстой напишет про него историку Бартеневу: "Я нашел своего исторического героя. И ежели бы Бог дал жизни и сил, я бы попробовал написать его историю... Недавно читал Павла. Какой предмет! Удивительный!" В этом выпуске вы также услышите: – Адвокат Федор Никифорович Плевако. Слушайте полную версию программы: