Картина мира у русских поморов была необычная, но даже в наше время не лишенная смысла. Они жили наверху, торговать ходили в шведскую землю – вниз. Там живет всякая нехристь – французы, немцы, англичане: о них, не имеющих истиной веры, и прояснять нюансы не стоит. А на востоке – они, православные, южнее живут вроде тоже относительные братья, но поскольку они не поморы, то о них тоже говорить не стоит. Уже позже, в конце XVIII – начале XIX века связь поморов с внутренней Россией, отчасти насильственно, укрепилась, и тогда у них даже появилась серия судов со славянскими именами. Колдуны Что касается остального мира, то дальше на юго-востоке жили арабы, а еще восточнее – карлики, одноногие, одноглазые и песьеголовые. При этом все, кто находился на этнической периферии русского Севера, считались колдунами. Колдовскими чарами обладали, например, самоеды-ненцы, которые напускали на «Русь» порчу-икоту. Есть записи о том, что крестьяне Пинежского и Мезенского уездов заразились икотой от своих соседей самоедов. (Н.М. Теребихин, «Метафизика севера», Архангельск, 2004) Зырянский край, иначе говоря земля народа коми, также считался темной страной чародеев и кудесниц. Своих ближайших соседей – карел поморы уважали и боялись. Считалось, если какая напасть – карелы наслали по ветру. «Всякую они тяготу с Карелы своей на наше Поморье пущают» – говорили поморы. Карелы их не разубеждали, сами уверенные в том (причем до сих пор), что обладают магическими способностями. Правда, поморы считали, что если лихой человек из Карелии наслал болезнь, то и излечить могут только его соотечественники, поэтому частенько звали карельских колдунов к своим больным, чтобы они прочитали лечебный заговор «на ветры и на четыре стороны». Карел часто звали и на похороны, и на свадьбы – для того, чтоб все было отмечено и магической печатью. Могущественнее карелов считались только лапландцы. Возможно, потому что именно они были первыми в освоении северных земель. Широко известна история, как царь Иван Грозный выписал из Лапландии 60 колдунов, чтобы те объяснили ему, что означает комета, которую мнительный царь посчитал предвестницей скорой смерти. Лопарские ведуны объявили – именно так, царь скончается 18 марта. Иван Грозный, не поверив, что жить ему осталось так мало, велел 18 марта сжечь всех колдунов. Но не успел, вечером этого дня Иван Грозный внезапно упал в обморок и к ночи скончался. Опять вспомнили у нас о лопарских волшебниках, когда был убит самозванец Григорий Отрепьев. Его тело с множеством ран несколько дней лежало на Красной площади, выставленное на всеобщее обозрение. Пошел слух, что «Гришка был колдун, научившийся колдовству у лопарей: когда они дадут себя убить, могут и воскрешать себя». Об этом можно прочитать у историка Н. М. Карамзина. В «Истории государства Российского» он приводит отрывок из «Московской хроники»: «Вокруг Лжедмитриева тела, лежащего на площади, ночью сиял свет: когда часовые приближались к нему, свет исчезал и снова являлся, как скоро они удалялись. Когда его тело повезли в убогий дом, сделалась ужасная буря, сорвало кровлю башни на Кулишке и повалило деревянную стену у Калужских ворот. В убогом доме сие тело невидимою силою переносилось с места на место, и видели сидящего на нем голубя. Произошла великая тревога. Одни считали Лжедмитрия необыкновенным человеком, другие — дьяволом, по крайней мере, ведуном, наученным сему адскому искусству лапландскими волшебниками, которые велят убивать себя и после оживляют». Батюшка море и Ветер-полуношник Таинственнее чужеродных земель, населенных карелами и лапландцами, для помора – только море. Царство смерти. И путешествие по нему – испытание смертью на «судах» – семантически напрямую связанных со страшным судом. Человек вступает в поединок со стихией, показывая на что способен. Настоящие герои-мореплаватели возвращаются домой «преображенными», а самозванцы погибают в морской пучине. При этом поморы относились к морю с большим уважением. Они никогда не говорили «погиб» или «утонул», а «море взяло», и осуждать его не людское дело. Море справедливо и его решение следует принимать – взяло, значит, так надо было. Души взятых морем людей уходят в царство поморского бога северного ветра Борея. Поморы знали, что неприятностей можно ждать не только от моря, но и от ветра. И больше других следует опасаться северо-восточного ветра – полуношника. «Смертоносного, шалого, темного, ярого, буйного». (Н.М. Теребихин, «Метафизика севера», Архангельск, 2004). Такими эпитетами его награждают поморы в народном творчестве. Усмирить его может только крест. Всегда после того как его вкапывали в землю – ветер стихал. Поморские кресты – это всегда дань Богу за то, что сохранил после выхода в море. Николай – скорый помощник Никола — Морской бог. Так называли и называют поморы св. Николая Чудотворца, которого во всем мире признают покровителем мореплавателей. О том, на сколько был почитаем этот святой, свидетельствуют записи французского врача и путешественника де Ламартиньера, который в 1653 году посетил Русскую Лапландию. Жителей Колы он назвал «николаистами», поскольку «в каждом жилище видел икону Николая Угодника». «От Холмогор до Колы – тридцать три Николы», — поморская пословица. Что не удивительно – Николая считали скорым помощником. Оказывается, когда молишься Богоматери и разным святым, они твою молитву понесут Богу, и уже от Бога получишь милость. Но Николе «вперед милость дана». Так что если дело срочное – лучше просить у Николая. Однако хоть святой исцелитель и освободитель, однако в поморском представлении он мстителен и обидчив будто языческий бог. Николай Теребихин: «На Северной Двине, немного ниже Березника, «есть тоже прославленное чудесами резное изображение св. Николая. Все суда, благополучно прошедшие порог, жертвуют «на масло» угоднику… Нам рассказывали несколько случаев неминуемой мести святого не желавшим жертвовать». В почитании резного образа св. Николая — «хозяина» порогов отчетливо прослеживаются реликты язычества. Прежде всего это относится к мести святого, в которой нельзя не усмотреть архаичные идеи договора человека с Богом, основанного на обмене ценностями («на дар ждут ответа»). Подобный же архаичный пласт представлений был связан с другим резным деревянным образом св. Николая Чудотворца, находившимся у истоков реки Пинеги: «Несколько тамошних жителей рассказывали нам предание, что в старые времена Святой изнашивал пару сапог в год, но с тех пор как один священник, поскупившись на новые сапоги, подшил только подошвы к старым — чудо перестало совершаться». Никола — «хозяин» реки Пинеги, совершавший ежегодные обходы своих владений, исцелявший людей, усмирявший врагов, отказался творить чудеса, после того как люди обманули его, подсунув старую обувь».
