«Маузер» - не всегда немецкий. Поисковик о том, как идентифицируют погибших

На Ставрополье пропавших бойцов ищут по фронтовым портретам. О тонкостях работы поисковиков и интересных фактах Великой Отечественной войны «АиФ-СК» рассказал руководитель отделения «Поисковое движение России» в Ставропольском крае Григорий Касмынин. Вместо фото - рисунок Ислам Текеев «АиФ-Северный Кавказ»: Сейчас вы занимаетесь проектом «Фронтовой портрет. Судьба солдата». Чем эта работа отличается от обычной поисковой и как строится? Григорий Касмынин: Проект запустили два года назад. В музеях и архивах есть большая коллекция портретов солдат, которых рисовали художники авторской студии Грекова, специально направленные для этого на фронт. По этим рисункам мы можем полностью восстановить судьбу солдата, узнать, где он воевал, сколько уничтожил вражеских солдат и так далее. Эту информацию передаём родственникам вместе с копиями портретов. - Скольких бойцов Советской Армии вам удалось установить по рисункам? Какими сложностями это сопровождается? - Мои коллеги нашли 18 портретов воинов. Бывало, что боец призывался на войну из одного района, а потом, вернувшись с фронта, оставался жить в другом. Это создаёт дополнительные сложности. Часто к портретам прилагается скудная информация - лишь звание и фамилия воина. Непросто бывает найти и родственников. Ищем их по соцсетям, помогают ЗАГСы. Недавно разыскали родственников нашего земляка из Ипатовского района Николая Алексеевича Малоштанова. Копию его фронтового портрета в апреле на открытии Вахты памяти в музее Великой Отечественной войны мы передали племяннице. - Почему на фронте запрещалось использовать фототехнику? - Нельзя было, чтобы на кадры попали передвижения войск и техника. Поэтому инструкции не разрешали фотографировать на фронте. Особенно строго запрет соблюдался в первые годы войны. После 1943 года фотографировать на фронте стали чаще, но и тогда требовалось много допусков. Как альтернатива появились фронтовые портреты - обычные графические рисунки. Они сохранились в Центральном архиве Министерства обороны России и музее Великой Отечественной войны на Поклонной горе, с которыми мы сотрудничаем. Квадрат за квадратом - Вы сами как стали поисковиком? - Поисковой работой занимаюсь всю свою жизнь, увлёкся ею с детства. Жил в 20 км от станицы Курской. Именно там проходила линия обороны. В одном только Курском районе потери РККА превысили 30,4 тысячи человек. После окончания педагогического института, работая в школе, создал казачий военно-патриотический клуб «Сапсан», руковожу им уже 30 лет. Одно из направлений - поисковая деятельность. С 2013 года возглавляю Ставропольское региональное отделение общероссийского общественного движения «Поисковое движение России». Сейчас наша деятельность востребована: люди ищут своих дедов и прадедов, сражавшихся на фронтах Великой Отечественной войны. Все экспедиции проводим за свой счёт, привлекаем не только школьников и студентов, но и работающую молодёжь, казаков. - Сколько человек сегодня в вашем отряде, кто эти люди и почему этим занимаются? - В региональном отделении 164 человека (включая школьников, казаков, исследователей). Самым младшим - 10 лет. Самому пожилому - 93, это наш ветеран Иван Яковлевич Обрященко. Всех нас объединяет желание вернуть из небытия имена тех воинов, которые ценой своей жизни обеспечили победу в Великой Отечественной войне. Поэтому стремимся разыскать без вести пропавших и увековечить их имена, чтобы не получилось, как на хуторе Дыдымкин, где из 8600 захороненных бойцов известны имена лишь 37. - Как обычно строится работа поисковиков? - Всё начинается с архивов, где мы проводим много времени. Берём определённый временной отрезок. Например, 1-2 ноября 1942 года, вторая неудачная попытка четвёртого гвардейского казачьего кавалерийского корпуса освободить село Ачикулак. Мы изучаем данные по потерям наших войск, карты боевых действий. Есть привязка ко времени и населённому пункту, к воинским частям, которые там сражалась. И лишь потом выезжаем на место. Работаем квадрат за квадратом по старым военным картам, пользуемся глубинными и поверхностными металлоискателями, щупами. На дорогие аэросъёмки денег нет. В этом году в окрестностях села Ачикулак обнаружили останки солдата. 7 мая захоронили их с воинскими почестями. - Находите ли останки немецких солдат? - Очень редко. В России по межправительственному соглашению активно работают немецкие поисковики. В нашем крае - на Кавминводах, в Нефтекумском городском округе и Курском районе. В прошлом году подняли 27 человек. С ними мы сотрудничаем, помогаем друг другу. Немецкие коллеги, к примеру, помогли нам установить судьбу политрука Лейба Ройтерштейна, погибшего 29 октября 1941 года в селе Заветное Кочубеевского района. Это была первая попытка Гитлера прорваться на Кавказ. Тогда фашисты бомбили все железнодорожные станции от Армавира до Невинномысска. Нашли родственников, недавно на могилу деда приезжал внук из Израиля. Если мы находим останки немецких солдат, передаём их поисковикам из Германии вместе с найденными артефактами. Мало кто знает, но некоторые закавказские дивизии воевали в Ставропольском крае с немецкими винтовками «Маузер» иранского производства. Обнаруживая это оружие рядом с останками во время раскопок, многие поисковики думают, что нашли немца. Без срока давности - Сколько сейчас ставропольцев в списках пропавших без вести? - Когда началась война, на фронт призвали 320 тысяч ставропольцев. Если судить по Книгам памяти, каждый второй-третий пропал без вести. Но у нас нет данных, сколько наших земляков были мобилизованы до начала войны и к моменту нападения гитлеровцев на страну уже находились в рядах вооружённых сил. Но самая большая проблема в Ставропольском крае не по нашим землякам, а по бойцам из других регионов, которые воевали и погибли на нашей земле. Фамилии известны не многих. - Часто ли приходится хоронить неопознанных военнослужащих? - Мы работаем в архивах, чтобы установить имена погибших. В архивах ведь имеются карты-схемы захоронений наших солдат (что касается утраченных и неизвестных нам захоронений), где указываются фамилии погибших солдат и офицеров. Фамилии погибших офицеров упоминаются и в журналах боевых действий. При проведении эксгумационных работ оформляем акты раскопов, эксгумации, антропологические карты, упоминаем каждую деталь. Считаю, что нельзя просто поднимать из земли безвестные останки солдат и перезахоранивать их в другом месте, не приложив все возможные усилия для установления личностей бойцов. - Секретарь «Поискового движения России» Елена Цунаева рассказала, что на Ставрополье предлагают поднять 300 гражданских, вывезенных из блокадного Ленинграда, расстрелянных и сброшенных в нефтяную скважину. - Мы занимаемся этим вопросом, написали письмо в администрацию Советского городского округа, ждём ответа. Поработали в архивах по селу Горькая Балка, там этот факт подтвердить не удалось. Выходили на еврейскую общину, они поставили памятник в селе Горькая Балка. Установлены фамилии, архив подтверждает только 48 убитых гражданских, эвакуированных из Ленинграда. Большинство фамилий - еврейские. Будем дальше над этим работать, в плане новый проект «Без срока давности» по захоронениям гражданских лиц. Знаю, что они есть в Арзгире, Степном, Соломенском, Горькой Балке, в Кировском районе - всего около 30.