Почему русским не нравятся строгие формы

Русский дух не терпит прямых линий. Как в природе невозможно найти квадрат, так его нельзя отыскать и в истинной русской действительности: в архитектуре, живописи, народных промыслах. Это связано с тем, что прямая линия есть нечто утверждающее, ультимативное, категоричное. Но разве можно что-то в этом мире утверждать с полной уверенностью? – подскажет нам наш разум. Любая категоричность, одномерность в мышлении чужда русскому человеку. Прямая линия создает сквозняки в нашей душе. Примерно, такого же рода, какие Петр I создал сначала в Санкт-Петербурге, а потом в Великом Новгороде. В случае с древним русским городом все закончилось трагично: русский дух не смог выжить в периметре прямых улиц и прямоугольных кварталов. Даже в тривиальных бытовых разговорах мы стараемся избегать утверждения, прямолинейности. Поэтому сорняк «как бы» вырастает в нашей живой речи довольно естественным образом. Когда мы обращаемся к кому-то с просьбой, мы в большинстве случаев вставим туда частицу «не», сглаживающую прямолинейность. Например: «Вы не скажите, который час?» вместо «Скажите, пожалуйста, который час». Или «Вы не дадите мне деньги в долг?», а не «Дайте, пожалуйста, деньги в долг». Если мы попытаемся быть более категоричными, то в нашей душе непременно возникнет внутренний конфликт. Ибо это против нашей врожденной сущности. Для нас противоестественна не только прямая линия, но и само понятие формы. Нам ближе содержание. В отличие от, скажем, германских народов мы не завоевывали пространство, а растекались по его форме. Заполняли его своим содержанием. В качестве содержания мы можем принять (заполнить) любую форму. И дело здесь не в национальном конформизме, бесхребетности, а в нашем метафизическом естестве. Правда, Господь наградил нас таким содержанием, которое стремится к безграничности. Поэтому абсолютно любая, даже самая устойчивая форма непременно деформируется и дает течь. В результате этой деформации рождается знаменитая русская САМОБЫТНОСТЬ. Так, фигурка японского мудреца Фукурума превращается в матрешку, итальянский «фиат» — в «Жигули», а демократия становится олигархией. Может быть, неслучайно русские всегда расселялись около рек. Нашим предкам нравилось суть этого водного потока, формирующего в господствующем над ним ландшафте собственное русло. Только лед может сковать его течение. И то на недолгое время.