«Дерзкий рейд донцов»: как казаки едва не пленили Наполеона

Хотя Великая армия Наполеона потерпела поражение в России, война с Францией продолжалась еще почти полтора года. Энергия и воля императора позволили ему собрать новую армию и дать десятки сражений на полях Европы. А ведь эпоха Наполеоновских войн могла закончиться куда раньше, а именно, 25 октября 1812 года. Прочь из Москвы! Не дождавшись мирных переговоров с императором Александром I и видя опасное положение Великой армии, Наполеон принял решение отступить к Смоленску. Путь его солдат должен был пролегать через Калугу, где, по сообщениям наполеоновских шпионов, армия могла найти большие запасы фуража и продовольствия. Перезимовав и восстановив силы на Днепре, император рассчитывал возобновить кампанию против России весной 1813 года. Планы Наполеона оказались спутаны с самого начала: южный маршрут Великой армии перекрывали свежие войска Кутузова, расположившиеся в Тарутинском лагере. Блестящий ход русского главнокомандующего в сентябре 1812 года не только спас армию, но и позволил контролировать передвижения Наполеона, когда тот решил покинуть неприветливую Москву. Не желая атаковать хорошо укрепленные русские позиции, император отдал приказ свернуть на Новую Калужскую дорогу. Теперь Наполеон играл по русским правилам: Великая армия двигалась по враждебной, незнакомой территории, где партизаны и «летучие отряды» русской армии наносили ей огромный урон. И всё же войска Наполеона сохраняли боеспособность. Почти целой была столь ценимая императором Гвардия, а артиллерия, хоть и лишилась многих лошадей, всё ещё была грозной силой. В этом состоянии Великая армия подошла к поворотной точке русской кампании, провинциальному Малоярославцу, расположившемуся на реке Лужа. В ходе сражения, начавшегося 24 октября, город переходил из рук в руки восемь раз, Наполеон потерял одного из лучших дивизионных генералов, Дельзона, а победитель так и не определился. К концу дня Кутузов отдал приказ занять сильные позиции к югу от Малоярославца, преградив Наполеону путь к Калуге. Теперь настало время подводить итоги сражения. Своими глазами Город, вернее то, что от него осталось, был за французами. Однако Наполеону докладывали, что за эти обугленные развалины армия заплатила слишком дорогую цену. Очевидцы писали, что жители окрестных деревень несколько зим после 1812 года топили печи прикладами ружей, собранных у Малоярославца. Желая лично оценить потери и осмотреть поле боя, император со своей свитой выехал к городу. Хотя он хорошо понимал, что русские готовятся к новому бою, всё же сомневался, что они решаться оставить свою выгодную позицию. Император был прав лишь отчасти. Осторожный русский главнокомандующий не хотел ставить судьбу армии и страны на новое сражение среди развалин провинциального города. Вместо развертывания в боевые порядки, он отвёл русскую армию на 2,5 к югу от Малоярославца. Здесь уже была подготовлена удобная позиция, позволявшая контролировавшать дорогу на важный город Медынь. Свой осторожный манёвр Кутузов решил дополнить смелой вылазкой, которую, как водится, поручил казакам атамана М.И.Платова. Шесть эскадронов под началом генерал-майора А.В.Иловайского выдвинулись за реку Лужу ещё с вечера и теперь должны были «потрепать» французов и заодно выяснить, что предпримет «Бонапратий». Казачье «Ура!» Когда Наполеон в окружении своих ординарцев, верного спутника генерала Гурго, Раппа и герцога Коленкура выехал из Городни, то добрался до бивака гвардейских артиллеристов, только собиравших свои повозки и орудия после ночлега. В этот момент из леса выскочили казаки и атаковали ничего не подозревавших канониров. Артиллерийский «поезд» был для донцов лёгкой мишенью, поэтому борьба за одиннадцать пушек продолжалась недолго. Но именно у этого бивака в растерянности замерли Наполеон и его свита. Вначале император принял лихих всадников за французских гвардейцев, но когда услышал раскатистое «ура!», сомнений не осталось: он был на волосок от плена. Казалось, казакам не было никакого дела до группы всадников, случайно оказавшихся свидетелями их небольшого триумфа. Возможно, именно поэтому свите императора удалось спасти Наполеона от плена. Гурго впоследствии с гордостью приписывал себе честь отвести за уздцы лошадь сбитого с толку императора подальше от места сражения. Другие члены свиты были готовы взяться за сабли, если бы потребовалось защищать монарха. Однако проявить свой героизм им не удалось: к полю боя уже спешили французские конные егеря, а сами казаки уже готовились возвращаться к атаману с вестями и трофеями. Дорога в Фонтенбло Самому главному «призу», который так и не достался казакам, теперь предстояло решать, куда двинется французская его армия. На военном совете в Городне мнения полководцев разделились: Иоахим Мюрат требовал дать ему остатки всей французской кавалерии, чтобы пробиваться к вожделенным калужским складам. Сражение при Малоярославце и неожиданная стычка при Городне показали, что русские теперь способны разрушать любые планы. Наполеон отложил принятие решения до следующего дня. Но армия могла подождать, а одно дело не требовало отлагательств: император вызвал своего лекаря и приказал как можно скорее изготовить сильнодействующий яд. В случае, подобном «встрече» под Городней, Наполеон не должен был стать трофеем врага. Городнинский яд император с тех пор носил в перстне и даже однажды прибег к его разрушительному свойству. Ночью 11 апреля 1814 года во дворце Фонтенбло под Парижем, находясь в глубокой депрессии после отречения, Наполеон принял яд. Средство, приготовленное старательным лейб-медиком, не был смертельным, ведь оно слишком долго ждало своего часа.