Зачем большевики хотели поставить памятник Люциферу
Антирелигиозный запал большевиков был настолько силён, что они не отступали перед кощунством, переворачивая с ног на голову оценку евангельских событий. Одним из самых спорных эпизодов советской борьбы с православием стала установка в городе Свияжске памятника Иуде Искариоту. Свидетельство Келлера Основным источником, благодаря которому весь мир узнал о прославлении Иуды в Советской России, стала книга датского писателя и дипломата Хеннинга Келлера «Красный сад». Как сообщает Келлер, он приехал в Свияжск в августе 1918 года на бронепоезде вместе с наркомом военно-морских дел Львом Троцким, а также деятелями культуры – поэтом Демьяном Бедным и писателем Всеволодом Вишневским. К городу подходили белые части, и в Москве, очевидно, решили поднять боевой дух местных жителей. Датчанин рассказывает о споре, возникшем между большевиками. Обсуждалось, кому именно следует поставить памятник. «Кандидатами» на увековечение были Люцифер и Каин. Первого из них признали сверхъестественной фигурой, неподходящей с точки зрения марксизма, второго же забраковали, как слишком легендарного персонажа. Сошлись на Иуде. Двенадцатого апостола, который, как считали большевики, «две тысячи лет был невинно прикован к позорному столбу капиталистической интерпретации истории», изобразили с поднятым в небо кулаком. Открытие памятника состоялось на следующий день после того, как был казнён епископ Амвросий, настоятель Богородице-Успенского Свияжского монастыря (предположительно, 11 августа). Для традиционного христианского мировоззрения памятник Иуде был явным вызовом. Достаточно вспомнить, например, что Данте Алигьери поместил Иуду на самое дно ада, где Искариота вечно терзает вмерзший в лёд дьявол. Эмигрантская русская печать неоднократно обращалась к этому факту, не добавляя ничего нового к описанию Келлера, однако активно критикуя большевиков за прославление апостола-предателя. Кроме публицистов, с негативной оценкой случившегося согласны некоторые современные учёные. Так, по мнению известного профессора криминологии Дмитрия Шестакова, возведение памятника Иуде, олицетворяющему предательство и продажу идеалов», имело символическое значение в рамках «измены русским, российским традициям и идеалам» со стороны большевиков. Возражения Часть историков и журналистов полагает, что памятника Иуде не было, а упоминания о нём – это миф, раздутый белогвардейской прессой и подхваченный после распада СССР. Эта версия основана на полном отсутствии каких-либо документальных свидетельств. Не сохранилось ни одного изображения памятника. Кроме того, Троцкий, Вишневский и Демьян Бедный никогда впоследствии не говорили о своем участии в событии. Что же касается воспоминаний Келлера, то они, как утверждается, не вполне надёжны. Датчанин в своем повествовании путает названия городов, в частности, называет Свияжск Свиягородом, а также не знает официальной должности Троцкого. Известно, что в боях за Казань в те дни погиб предводитель латышских стрелков Ян Юдин – возможно, именно ему был установлен монумент, который Келлер, плохо воспринимавший на слух русскую речь, принял за памятник Иуде. Память на месте Между тем, сохранившиеся в Свияжске предания подтверждают версию Келлера. Зеленодольские архивы (Свияжск находится в Зеленодольском районе Татарстана) со ссылкой на старожилов пишут, что Лев Троцкий жил в Свияжске с августа по сентябрь 1918 года. Утверждается, что при участии наркома были воздвигнуты «три метровых памятника Иуде, Марксу и Энгельсу». По словам свияжских краеведов, образы персонажей были основаны на книжных иллюстрациях. Гипсовые (по другим свидетельствам, каменные или деревянные) скульптуры были покрыты красной масляной краской. Памятник предателю Христа исчез в первую же ночь – его сожгли молодые подмастерья. Изваяния основоположникам марксизма простояли дольше. В литературе существуют упоминания о том, что аналогичные памятники Иуде были установлены Троцким в Тамбове, Козлове и Иваново-Вознесенске, однако информации о них почти нет.
