«Много молящийся мусульманин»: как русские систематически порочили чеченцев (Focus, Германия)

Свыше 200 лет российские историки объясняли исламом чеченское сопротивление против колониального захвата их родины. Утверждалось, что глубокий религиозный фанатизм народа, его беспрецедентная склонность к беззаконию и варварству делали невозможным любое сосуществование. Этот абсурдный, а также в высшей степени надменный вывод привел к тому, что с 1785-го года все формы сопротивления рассматривались как доказательство экстремистского характера чеченского ислама. Как я уже отмечал в одной статье еще в 2018 году, это клеймо сегодня закрепилось за чеченцами в сознании не только российской, но и международной общественности. Фальшивая «историческая правда» Поэтому я хотел выяснить, насколько соответствует действительности это предположение. Уже в начале своих исследований я констатировал, что история о чеченцах как «исламских экстремистах» существует примерно 200 лет и систематически распространялась в России с конца XVIII века. Чтобы продемонстрировать это, приведу ниже три цитаты. В 1796 году немецкий путешественник по Кавказу Райнеггс (Reineggs), чьи труды российские ученые использовали позднее в качестве основы для своих исследовательских работ, писал: «И хотя чеченец известен как много молящийся мусульманин, но это ни в малейшей степени не мешает ему захватывать в плен даже своих братьев по вере (…) Они (чеченцы) в своем религиозном рвении испытывают непримиримую ненависть к невежественным ингушам и часто охотятся на них, поскольку те не хотят придерживаться учения Мухаммеда». «Все они мусульманские фанатики» Так, словно прошло не 116 лет, а лишь короткий промежуток времени, русский психиатр Павел Ковалевский в 1912 году описывал чеченцев точно таким же образом: «Коренное население Чечни представляют чеченцы (…) Все они мусульманские фанатики (…) Чеченец — истинный мусульманин. Он живет не разумом, а фантазией и силой воображения. Его мыслительная способность развита слабо и лишь мало выходит за рамки его религиозной жизни. Им управляют чувственность, фантазия и сила воображения. Люди с таким темпераментом склонны быстро впадать в экстаз». И, наконец, в одном отчете советского чиновника Задорожного, который в 1960-м году с одобрения Москвы был послан в Чечню для сбора информации о влиянии ислама, говорится: «Как уже упоминалось, религиозные фанатики сооружают в некоторых местах, своевольно или с молчаливого согласия бессильных органов, мечети». Традиция наветов Приведенные строки многое проясняют, поскольку они свидетельствуют о многовековой традиции ложных обвинений. Несмотря на это, вернее, именно потому, что порой прошло свыше ста лет со времени их возникновения, можно констатировать, что образ чеченцев как фанатичных мусульман не только сохранился в течение этого времени, но и постоянно укреплялся. В моей только что вышедшей книге, в которой речь идет о первом анализе чечено-российского конфликта и исследуются отношения между исламом и сопротивлением за период в 204 года, я смог теперь опровергнуть это представление. Политика определяет религию, а не наоборот В упрощенном виде результаты моего исследования сводятся к формуле: не ислам, а стремление противостоять колониальной экспансии российского государства является причиной все более религиозно выраженного сопротивления чеченцев. Следовательно: не религия определяла политику, а политика религию. Чтобы подкрепить этот вывод, я создал теоретическую модель, которая описывает ислам в качестве «мультифункционального регулятора стабильности» чеченского общества. При этом выясняется, что ислам в период между 1757-м и 1961-м годами выполнял различные социально значимые функции, которые он больше не утрачивал. Хотя эти функции каждый раз проявляются в различные исторические отрезки времени, они постоянно дают один и тот же эффект: они укрепляют внутреннюю сплоченность родового и глубоко расколотого чеченского общества в борьбе против военной экспансии центрального государства, а также его попыток изменить традиционное общество чеченцев путем внешнего насильственного воздействия. Модель объясняет также нынешнюю ситуацию Во время первой чеченской войны уже приобретенные функции ислама стали, наконец, оказывать синхронное воздействие. Обращение к религии неоднократно оказывало воздействие на социальную внутреннюю сплоченность и к тому же придавало борьбе против Москвы действенный лейтмотив, который быстро оттеснил сепаратистское происхождение конфликта. Национальное разделение с Россией приобретало в результате исламизации военного сопротивления все более четкие контуры. Нынешнее чеченское руководство также пытается легализовать свою власть посредством специфической исламской идеологии, которая является противовесом учения ваххабитов и должна стабилизировать общество в его собственных интересах. Одновременно как религиозные фанатики преследуются все лица, которые отклоняются от такого понимания ислама. Не фанатизм, а стремление к свободе Центральным моментом исследования в моей книге является то, что в действительности чеченцы — это не исламские экстремисты, а представители народа, который более 200 лет сопротивляется угнетению российским центральным государством. Моя книга называет историческое сопротивление чеченцев против России тем, чем оно и было — борьбой за свое выживание. Кристиан Остхольд — историк, занимающийся, прежде всего, темами ислама и миграции. Остхольд является экспертом по Чечне, выступает по телевидению и радио и консультирует различных партнеров из политических и общественных кругов.