Dagens Nyheter (Швеция): советский город-призрак посреди Германии

Вюнсдорф — Во время холодной войны в «Маленькой Москве» жило 75 тысяч солдат Красной армии, включая их жен и детей. Сейчас город к югу от Берлина заброшен и запущен, словно Советский Союз в миниатюре. Мы предлагаем осмотреть запретный город вместе с «Дагенс нюхетер». Первое, что вы видите, въезжая через металлические ворота мимо маленькой будки охранника, — десятиметровая статуя Владимира Ленина. Первый лидер Советского Союза со своего постамента сосредоточенно озирает то, что некогда было главным штабом Красной армии за пределами страны. Он строго и свысока смотрит на нас. Мы находимся в Вюнсдорфе, городе на востоке Германии, расположенном примерно в 40 километрах к югу от Берлина. Именно здесь разворачивалось несколько важнейших глав европейской истории. За Лениным стоит Дом офицеров, — напоминающее дворец пятиэтажное здание, которое видывало и лучшие дни. Окна разбиты, на крыше растут деревья и кусты, а со стен большими лохмотьями свисает облезающая краска. Большие часы на башне замерли на без пяти двенадцать. Такое же зрелище ожидает нас и в других частях этого заброшенного города, который во время холодной войны служил командным центром советских войск в ГДР. В лучшие времена в «Маленькой Москве» жило 75 тысяч русских — военных с женами и детьми. Помимо военных зданий, плацов, бункеров и казарм в городе было практически все для самообеспечения: школы, детские сады, бассейн и больница. В магазинах продавались русские товары, а хлебная фабрика производила русский черный хлеб и куличи. Кроме того, там были театр и кино, а также железнодорожная станция, с которой можно было уехать прямиком в Москву. Каждый вечер в восемь часов в советскую столицу уходил поезд. Поскольку никто посторонний не мог проникнуть в это место, его называли Запретным городом. Поселение было хорошо огорожено стенами и колючей проволокой, а входы в него тщательно охранялись. Но сегодня здесь всё заброшено, и город ведет неравную борьбу с природой. После того, как холодная война закончилась, и Советский Союз распался, российские войска ушли из восточной Германии. Они оставили этот Советский Союз в миниатюре, захлопнув дверь и выбросив от нее ключ. Однако сторож Юрген Науманн (Jürgen Naumann), работающий в охранном предприятии, свою связку ключей сохранил. Это молчаливый человек, которому осталось два года до пенсии, охраняет вход в Запретный город вот уже 25 лет — с тех пор, как русские сказали «До свидания!» Из своей маленькой будки Юрген Науманн следит, чтобы любопытные посетители оставались на приличном расстоянии. Но сегодня меня и фотографа «Дагенс нюхетер» Александра Махмуда (Alexander Mahmoud) впустили за закрытые двери вместе с компанией немецких фотографов. Охранник оглядывает нас с ног до головы, прежде чем открыть дверь с табличкой «Вход воспрещен». «Ведь начинаешь чувствовать даже какую-то любовь к этим домам», — говорит он, гремя ключами. Шесть часов подряд мы бродим среди заброшенных домов, погружаясь в европейскую историю ХХ века. «Русские-то оставили эти дома в идеальном состоянии. Это уже потом они пришли в запустение», — говорит он. Дверь в главное здание со скрипом медленно открывается настежь. В нос нам ударяет запах, напоминающий тот, что вдыхаешь, входя на дачу, которую давно не проветривали. Внутри темно и тихо. Стук сапог больше не разлетается эхом по длинным коридорам, не видно и военных форм со знаками отличия. Но повсюду в этом помпезном здании видны следы того, что происходило в его стенах. В углу валяется забытый противогаз, а на одной из стен кто-то нарисовал карту восточной Европы и Советского Союза. Названия городов написаны кириллицей, а по краю стены протянулась цепочка красных звезд. Я спотыкаюсь о русскую газету от 10 августа 1986 года с изображением Ленина в верхнем углу. И так повсюду. Над обстановкой другой комнаты доминирует настенная роспись, изображающая космические ракеты, самолеты и фабрики и призывающая служить своей родине. Но факт в том, что Вюнсдорф был военным штабом задолго до того, как в 1945 году сюда прибыли русские. Большинство зданий было возведено еще во времена Германской империи, в начале прошлого века. Они построены в соответствии с модой того времени и напоминают дворцы с резными деталями, гнутыми окнами и римскими колоннами. Предполагалось, что эти дома будут стоять вечно. С того времени, однако, множество разных режимов и общественных систем сменяли одна другую. Это привело к нескольким катастрофам — как в военном, так и в общечеловеческом смысле. После того как в 1933 году к власти пришли нацисты, Вюнсдорф превратили в штаб-квартиру армии нацистской Германии. В этом населенном пункте возвели множество новых бараков, бункеров и узлов связи. Из ныне уже взорванного бункера «Цеппелин» Адольф Гитлер руководил всю войну. Благодаря продвинутому коммуникационному оборудованию, военные этого штаба могли напрямую связываться с армиями на фронте у Сталинграда, во Франции и Нидерландах. Когда Красная армия прибыла в Вюнсдорф 20 апреля 1945 года, его жители сдались, не особо сопротивляясь. Именно отсюда русские офицеры организовывали финальную битву за Берлин. Через десять дней стало известно о самоубийстве Адольфа Гитлера. После окончания войны и раздела Германии эта область оказалась в зоне советской оккупации. Здания, использовавшиеся нацистами для ведения войны, которую они потом проиграли, переделали в самый крупный советский военный объект за пределами СССР. Офицеры жили в красивых виллах начала ХХ века, солдатам пришлось спать в казармах, а их семьям — въехать в бетонные дома поблизости. Так образовался советский город-спутник — посреди восточной Германии. Местное немецкое население внутрь не пускали, люди могли лишь догадываться о том, как живется в «Маленькой Москве». «Все было огорожено! Повсюду были стены, колючая поволока и шлагбаумы», — вспоминает Норберт Шульт (Norbert Schult). 64-летний мужчина в голубой толстовке стоит в своем заросшем саду и смотрит в сторону Запретного города, который начинается на другой стороне улицы. Всю свою жизнь он прожил в Вюнсдорфе и хорошо помнит те времена, когда «Маленькая Москва» полностью оправдывала свое название. «Русские были повсюду. Их можно было встретить в магазинах, на улице и на пляже. Мы-то к ним зайти не могли, а вот они свободно расхаживали повсюду», — рассказывает он. Зато в русских магазинах местное население могло раздобыть товары, которые нельзя было достать больше нигде в ГДР. А поскольку, например, русские сигареты не облагались налогом, они были дешевле и потому очень популярны. «Конечно, это был своего рода бонус», — говорит он. Но в частном порядке общаться с иностранными солдатами было строго запрещено. Все контакты организовывались через партию, а солдат, которые заводили запретную дружбу с местными, могли отправить домой. «Было очень странно жить рядом с людьми, с которыми нельзя было общаться». Падение Берлинской стены произошло неожиданно. Менее чем через год после того, как жители ГДР потанцевали на стене, эта страна перестала существовать, и связи с распадающимся Советским Союзом оборвались. Сразу же началась последовательная работа, направленная на то, чтобы стереть все следы коммунизма. Люди хотели избавиться от самых назойливых напоминаний о диктатуре. Улицы, названные в честь русских коммунистов и генералов, переименовали, статуи советских лидеров взорвали на куски и закопали, а Дворец Республики в восточном Берлине снесли. Но в других местах бывшего ГДР следы Советского Союза остаются до сих пор. Любой, кто хочет посмотреть на то, что осталось от холодной войны, может, например, посетить советский военный монумент в Тиргартене, большом парке посреди Берлина, где выставлены русские танки, участвовавшие в финальной битве 1945 года. Или солдатское кладбище в Трептове, где похоронено более 7 тысяч солдат Красной армии. Но нигде советское наследие нельзя увидеть так явно, как здесь, в Вюнсдорфе. Мы осматриваем театр, где солдаты и офицеры собирались по вечерам, чтобы посмотреть назидательные драмы о превосходстве своего отечества. Над сценой возвышается советский солдат, озирающий пустые ряды сидений. Они обиты красным плюшем и очень удобны, вот только подлокотники покрыты слоем пыли. Воздух спертый и затхлый. Узенькая деревянная лестница ведет на второй этаж, откуда открывается впечатляющий вид на огромный зал. Мы освещаем себе путь карманными фонариками и тщательно обходим дыры в полу. За 25 лет с тех пор, как сюда были проданы последние билеты, роскошный театр превратился в руины. После падения Берлинской стены прошло еще несколько лет, прежде чем русские солдаты совсем покинули «Маленькую Москву». Юрген Науманн, сторож со связкой ключей, вспоминает осень 1994 года, когда тысячам солдат внезапно пришлось возвращаться на родину. «Начался настоящий хаос», — рассказывает он. Науманн тогда занимался инкассацией средств множества локальных магазинчиков. «Особенно хорошо я помню русскую женщину, которая работала в одном из магазинов неподалеку от аэропорта. Однажды, когда я пришел, чтобы забрать дневную выручку, она сидела и безутешно плакала за прилавком», — рассказывает он. Женщине только что сообщили, что ей нужно покинуть Германию со своими двумя маленькими детьми. Это должно было произойти уже через два дня. «Они жили в восточной Германии много лет и теперь не знали, куда им податься. На всех возвращающихся домой солдат квартир не хватало», — рассказывает он. Это было одной из причин, по которой прошло так много времени, прежде чем Россия забрала назад всех своих солдат. Не хватало жилья, работы и прочей инфраструктуры, чтобы позаботиться о тех миллионах людей, которые раньше жили за границей. Только в ГДР жило почти полмиллиона советских солдат и их семей. Житель Вюнсдорфа Норберт Шульт (Norbert Schult) помнит, как колонны автомобилей «Лада» с нарисованными от руки номерами ехали по дороге прочь из страны. «Они расселись по своим машинам и поехали прямо до Москвы. 2000 километров», — рассказывает он. Под мышкой у Шульта свернутая в трубочку газета «Берлинер цайтунг» (Berliner Zeitung) — одна из немногих газет ГДР, которая пережила воссоединение Германии. Он рассказывает о хаотичных неделях сентября 1994 года. На самом деле, у него сохранились в основном позитивные воспоминания о тех временах, когда его соседями были 75 тысяч русских, хотя прощание с ними и было болезненным. «Они брали с собой все, что попадалось на пути. У каждого был собственный контейнер, который нужно было заполнить, и туда попадали также и наши велосипеды, садовая мебель и так далее», — утверждает он. Из военных казарм тоже увезли все ценное. Возвращающиеся домой солдаты забирали с собой в Россию оружие, электронику, мебель и еду. А то, что не смогли забрать солдаты, поручили погрузить и увезти безработным жителям восточной Германии. После падения Берлинской стены бывшая ГДР страдала от массовой безработицы и власти запустили ряд программ занятости, чтобы дать людям работу. Сотни немцев привезли сюда, чтобы они очистили Запретный город. Поэтому в пустых зданиях сейчас и гуляет призрачное эхо. В старой больнице краска свисает толстыми клочьями со стен, а крыша местами обвалилась. Деревья пустили корни на навесе над входом, в одном из флигелей нет стекол. Что делать со всей этой историей? Заброшенные здания — и статую Ленина — обозначили как культурное наследие, и их нельзя снести. Несколько домов в глубине скупили инвесторы, которые превратили их в современное жилье, а некоторыми виллами теперь владеют частные лица. Но главные здания стоят пустые и заколоченные. Юрген Науманн надеется, что какой-нибудь инвестор купит этот район, чтобы сохранить его для будущих поколений. «Важно не забывать, что здесь когда-то происходило, чтобы не повторить прежних ошибок», — говорит он. Случается, что к нему в гости заходят бывшие русские солдаты, которые когда-то здесь жили. «Особенно мне запомнился один офицер, который приехал, чтобы показать своему сыну, где провел несколько лет своей жизни. На нем была его старая офицерская форма и фуражка». Медалей у него было так много, что старый солдат кренился на одну сторону, шутит Юрген. В другой раз в его сторожевую будку приходила женщина и рассказывала, что когда-то она танцевала на сцене ныне заброшенного театра. Она хотела в последний раз увидеть его. Для жителей Вюнсдорфа жизнь идет дальше своим чередом, но сегодня тут живет всего 6 тысяч человек. После того, как русские солдаты уехали, Норберт Шульт смог купить виллу с заросшим садом, которая раньше находилась в огороженной зоне. Это красивый фахверковый дом в несколько этажей с эркерами и террасами. Полвека он принадлежал русскому офицеру, который отвечал за коммуникации. Когда дом достался Юргену, в нем было полно телефонов и другого оборудования для связи. «Это действительно был какой-то другой мир».