Екатерина Волкова: Если люблю, то бросаюсь в омут с головой

«Я очень терпеливая, стараюсь не роптать на судьбу, многое могу выдержать. Испытания меня закалили, сделали сильнее, мудрее», – говорит актриса Екатерина Волкова, которая фактически одна воспитывала троих детей. «Уход папы из семьи стал для меня трагедией» – До десяти лет у меня была настоящая семья – папа, мама, брат Женя. Братом я страшно гордилась – красивый, взрослый, статный, девушки были поголовно в него влюблены. Мне вообще казалось, что в нашей семье лучшие мужчины на всем белом свете. Папа – высокий голубоглазый красавец с белыми кудрями. Он работал инженером на каком-то заводе в Тольятти, но в душе был поэтом – писал стихи, сочинял песни. Я тоже, как папа, музыкальная, пела все время… Уход папы из семьи стал для меня первой большой трагедией в жизни. Нам с братом родители не объяснили, что между ними случилось… Мама нас с братом тянула одна, помощи у отца принципиально не просила. Мама – врач высшей категории, но зарабатывала немного. Она перешивала мне вещи из своих, вязала и меня рукодельничать научила. Мама была очень строгих нравственных правил, за меня она тревожилась как-то даже маниакально, контролировала каждый шаг. Мама одна поднимала Катю «на ноги» «В 17 лет выскочила замуж» – Я была девушкой строптивой. Стремилась побыстрее стать взрослой, самостоятельной. Поэтому и сбежала из дома в 17 лет. Влюбилась в первого, кто подвернулся под руку, и, недолго думая, выскочила замуж. Я тогда училась в музыкальном училище в Тольятти, а Алексей был знакомым моей подруги. А в 18 лет я дочку родила… И мы с маленькой Лерой попали в реальный детектив. Муж в лихие 90-е занимался криминальным бизнесом – угоном автомобилей. Так что на нашей кухне устраивались бандитские сходки, на которых обсуждались какие-то разборки, перестрелки, незаконные махинации. Гости гудели ночами, напивались и засыпали вповалку на полу... Разумеется, я совсем не такой представляла свою самостоятельную жизнь. Насилу вырвались из этого кошмара! Однажды в порыве ссоры Алексей поднял на меня руку. От мощного удара я потеряла сознание, получила сотрясение мозга. Помогли мне мои самые родные – мама и брат. Они пригрозили Лёше, что, если не оставит меня в покое, сядет в тюрьму за избиение. И я, слава Богу, от него освободилась. Я вернулась с Лерой к маме. Она взяла заботы о внучке на себя, а меня отпустила учиться в Москву, за что буду ей благодарна всю жизнь. В ГИТИСе я училась у самого Марка Захарова. А после института меня взяли в труппу Театра имени Станиславского. Казалось, я могу все, в жизни нет ничего невозможного. Чувствовала себя тогда очень счастливой и свободной. «Бояков был женат. А я сходила с ума от ревности» – Эдуарда Боякова я любила безумно, до какого-то исступления. (Бояков в конце 90-х был директором РАМТа. Сейчас возглавляет МХАТ им. Горького. – Ред.) Он был моим Пигмалионом – пытался что-то вылепить из не сильно образованной девушки. Заставлял читать мировую художественную литературу и конспектировать прочитанное, знакомил с удивительными людьми, брал с собой на театральные фестивали. Я восхищалась талантом Боякова. Хотела выйти за него замуж, родить ему ребенка. Но Бояков был женат и, по-моему, очень боялся что-либо менять в своей жизни. Успевал к тому же крутить романы на стороне, встречался с какими-то критикессами. А я сходила с ума от ревности. Попала в мощнейшую зависимость от человека, была рабой любви. И Эдуард не мог без меня, его эта привязанность, как мне кажется, пугала, тяготила. Мы постоянно ругались, разбегались, снова сходились, потом, после очередного скандала, опять расставались… В какой-то момент я поняла: если не разорву этот порочный круг, просто не выживу. Эдуард Бояков «Из шикарной квартиры Члиянца убегала, не оглядываясь» – Мне хотелось иметь официальный статус жены, и я его получила – вышла замуж за продюсера Сергея Члиянца, который долго и настойчиво меня добивался. К тому же это была моя месть Боякову за его измены, мою боль, страдания… Ну и, казалось бы, чем не идеальный вариант? Муж – хороший человек, очень любит меня, обеспечивает, условия жизни комфортные – мы поселились в огромной квартире, которую Члиянцу выделили от Союза кинематографистов. Что еще надо? Живи да радуйся… Но, оказалось, я совсем не могу жить с мужчиной без любви. С трудом выдержала два года. Из шикарной квартиры Члиянца убегала, не оглядываясь. Сергей Члиянц «Не оправдала звание "жена революционера"» – Знаю, что наша пара с Эдуардом Лимоновым людей повергала в шок. Некоторые и раньше считали меня сумасшедшей, а когда связалась с Лимоновым, утвердились в этом мнении… А я изначально влюбилась в талант, меня ошарашили книги Лимонова. Нам было хорошо вместе, интересно. Я смотрела на мужа с обожанием, восхищалась его дисциплинированностью, аскетизмом, невероятной волей к жизни. По сути Эдуард был приходящим мужем, жил отдельно, в съемной квартире. Я его прописала в свою 47-метровую двушку, потому что он в Москве был бомжом, без определенного места жительства. Но жить у меня, вместе с моей мамой и дочкой, он не мог. С Эдуардом Лимоновым и детьми Когда Бог дал мне долгожданного сына, я назвала его Богданом. Лимонов тоже был счастлив, ведь это его первенец, наследник. Но он совсем не был готов к тому, что я так маниакально растворюсь в материнстве, а он окажется на заднем плане. И хотя я очень сильно любила Эдуарда, но однажды вдруг осознала, что мы с ним не единомышленники в любви к ребенку, находимся по разные стороны баррикад. Эдуарду необходимо воевать, судиться, бороться за какие-то идеи. А моя страсть – дети. И когда я снова забеременела, решила, что пора расставаться. Быть многодетной матерью и женой революционера – это уже явно перебор. Так что я не оправдала гордое звание «жена революционера». У меня не было сомнений, что я справлюсь с любыми трудностями и сама смогу поставить на ноги троих детей. Что Бог ни делает – все к лучшему. Если Он дал мне детей, то обязательно даст и на детей. Но обидно, что их папа не видел, как они растут. Мне очень горько, что дети повторили мою судьбу – по сути росли безотцовщиной. Недостатка во внимании мужчин я никогда не испытывала. Но, видимо, моя беда в том, что я не умею любить человека исключительно за деньги. И жить без любви тоже не умею…