Главный процесс столетия
Трибунал был сформирован из представителей стран-победительниц. Главным обвинителем от СССР стал будущий Генпрокурор СССР Роман Руденко, в бригаде был будущий писатель Лев Шейнин. Из-за обострения отношений между СССР и Западом, особенно после Фултонской речи Черчилля, суд шел совсем не гладко, что давало защите надежду на развал процесса. Особенно усердствовал в затягивании Геринг. Решающим аргументом стал фильм фронтовых операторов Красной армии о зверствах в концлагерях Майданек, Заксенхаузен, Освенцим. Приговор вынесли 1 октября 1946 года. К смертной казни через повешение приговорены Геринг, Кальтенбруннер, Риббентроп, Кейтель, Йодль, идеолог нацизма Розенберг, редактор газеты «Штурмовик» Штрейхер, губернаторы Польши и Чехии Франк и Фрик, министр внутренних дел Зейс, организатор лагерей смерти Заукель и Борман (заочно). К пожизненному заключению — Гесс, министр экономики Функ и гросс-адмирал Редер. Еще четверо получили длительные сроки заключения. Оправданы, несмотря на протесты СССР, радиожурналист Фриче, дипломат фон Папен, глава Рейхсбанка (до 1938 года) и сам узник концлагеря Шахт. Трибунал признал преступными организации СС, СД, гестапо и руководство НСДАП. Однако кабмин и Генштаб не были признаны преступными. 80 процентов немцев назвали процесс честным, половина ответили, что подсудимые заслужили смертный приговор. Казнь провели в спортзале Нюрнбергской тюрьмы, где американские солдаты накануне играли в баскетбол. Казнь провел профессиональный мастер-палач из США. По словам писателя Бориса Полевого, который присутствовал на казни, осужденные сохранили присутствие духа, но только журналист Штрейхер в последнем слове упомянул Гитлера. Финальный штрих — самоубийство в 1987 году 93-летнего Рудольфа Гесса в берлинской тюрьме Шпандау, где он много лет оставался единственным заключенным. Доказано, что Королевская военная полиция сфальсифицировала материалы и подменила предсмертную записку. Зачем заместитель фюрера в 1941 году летал в Англию — загадка, на которую не ответил Нюрнбергский процесс. Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции «Вечерней Москвы»
