Улица господина Орджо Кинза

Пожимаю плечами: во понастроили, даже не слышала о такой улице, хотя вроде бы и не отдаленный район. «Господин Орджо Кинз, тыры-тыры-тыры-рынц», — напеваю я, но, когда дверь закрывается, вдруг замолкаю: а ведь мы с этим господином знакомы. Не лично, через уроки истории. Схватилась за телефон: — Слушай, а ты что, не понял, что это Орджоникидзе? Потрещав и побулькав звуками улицы, трубка проквакала голосом возмущенного ребенка: — Оржон... и что? А это что? Как это все далеко от них. Я как-то не понимала. В советские времена фамилия Орджоникидзе упоминалась регулярно. А в перестройку с жаром обсуждалось, что же случилось с ним, Григорием Константиновичем по кличке Серго, одним из основных руководителей ВКП(б) и Советского государства, представителем ближнего к Сталину круга, в роковую ночь 18 февраля 1937 года. До февральско-мартовского Пленума ЦК оставалось пять дней, когда объявили, что Серго умер от инфаркта, и только позже конспирологически зашелестело по углам: застрелился или застрелили... Первая реакция была болезненной: вот поколение, ничего не знают. Потом, успокоившись, поняла: а откуда? Сегодня в школе больше изучают то, чего не проходили мы, — историю Романовых. А почти сто лет истории «позорного» советского периода вмещаются в несколько уроков, за которые школяр должен усвоить основное: в 1917-м случилась великая драма, были красные и белые, какой-то Ленин, который почему-то до сих пор спит на Красной площади, потом гнали белых, а они были не так плохи и любили страну, но все равно сели на пароход и уехали. Ну а потом открыли ВДНХ, случилась война и мы полетели в космос. Сталин был строгий, он умер, и все плакали. Еще был Хрущев, он растил кукурузу, а еще был Брежнев, он был больной, но добрый и много курил. Кто за кем шел — непонятно, Маленкова не было. Потом перестройка, все. Пожалуй, все претензии нужно предъявлять не школе, а себе. Ментальный разрыв такой глубины обнаружился, что я и не ожидала. Мне слишком долго казалось, что все, что естественно для меня, естественно и для «молодой поросли». И только сейчас поняла, что мы даже живем в разных столицах — в моей есть улица Орджоникидзе, а в городе сына — Орджо Кинза. Не исключаю, что он считает его рэпером. Все это — мои недотяги, нехватка времени... Надо как-то штопать дыру. В выходные съездим на улицу Цюрупы. Прикольный, кстати, псевдоним для диджея. Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции «Вечерней Москвы»