Новая Польша (Польша): красноармейцы в польском плену

В ходе каждого вооруженного конфликта, помимо жертв и разрушений, возникает проблема военнопленных. Это, естественно, касается и советско-польской войны 1919-1920 годов. Первые бои польских и советских частей произошли в середине февраля 1919 года. В течение всего первого года военные действия велись не слишком интенсивно: обе стороны были заняты другими проблемами. Поэтому число советских военнопленных, захваченных поляками, было незначительным: в ноябре 1919 года оно составляло всего 7 тысяч 96 человек. Как и украинцы, попавшие в плен раньше, во время боев за Львов и Восточную Галицию, красноармейцы были размещены в нескольких лагерях: Стшалково в Великопольше, Вадовицах и Домбе в Малопольше, Пикулицах и Ланьцуте в Подкарпатском воеводстве и в Брест-Литовске (современный Брест в Белоруссии — прим.ред.). Эти лагеря построили на польской территории во время Первой Мировой войны Германия и Австро-Венгрия. Вскоре после прибытия первых групп советских военнопленных в лагерях вспыхнули эпидемии инфекционных заболеваний (сыпного, брюшного и возвратного тифа, краснухи, холеры, гриппа), по преимуществу занесенных с фронта самими пленными. Самое тяжелое санитарно-эпидемиологическое положение сложилось в 1919 году в лагере, расположенном в Брестской крепости. Из-за плохих плохих условий он через несколько месяцев был закрыт, а военнопленных перевели в другие лагеря. По имеющимся данным, в Брестском лагере от инфекционных заболеваний умерло больше тысячи заключенных. В результате усилий польских властей, в частности, депутатов законодательного сейма, которые контролировали все лагеря, в первые месяцы 1920 года условия жизни военнопленных заметно улучшились. В лагеря неоднократно приезжали делегации польских и международных благотворительных организаций; их доклады и отчеты, сохранившиеся в польских архивах, показывают, в каких условиях находились военнопленные разных национальностей. Польско-советские бои на территории Украины, начавшиеся в ходе польского наступления на Киев в апреле 1920 года, не повлияли на рост числа военнопленных в польских лагерях. Тогда было захвачено в плен около 18 тысяч красноармейцев, но лишь немногих из них поляки успели отправить на запад, в тылы, — большинство было отбито Первой Конной армией под командованием Семена Буденного. В одном только занятом буденновцами Житомире было освобождено более 5 тысяч советских солдат. Лишь во время и после битвы под Варшавой, то есть в период до 10 сентября 1920 года, в плен попало около 50 тысяч красноармейцев, и таким образом количество советских военнопленных в Польше существенно выросло. Следующие польские победы еще больше повысили их численность. В общей сложности на момент завершения военных действий, то есть 18 октября 1920 года, на территории Польши находилось около 110 тысяч советских военнопленных. Эту цифру, ссылаясь на статистику, приводит Юзеф Пилсудский в своей книге «1920 год». Между тем Михаил Тухачевский в своем докладе (добросовестно включенном Пилсудским в книгу) говорит только о 95 тысячах попавших в плен и пропавших без вести. Это, однако, чисто теоретические подсчеты, относящиеся только к первому периоду войны, потому что многие военнопленные (около 25 тысяч), едва попав в плен или пробыв в лагере недолго, поддавались агитации и вступали в русские, казачьи и украинские военные формирования, которые бок о бок с поляками воевали с Красной армией. Это были армия генерала Станислава Булак-Балаховича, 3-я российская армия генерала Бориса Перемыкина, казачья бригада Александра Сальникова, казачья бригада есаула Вадима Яковлева и армия Украинской народной республики. Эти части продолжали воевать самостоятельно даже после заключения советско-польского перемирия, пока не были оттеснены на территорию Польши. Следует, конечно, подчеркнуть, что переходившие на сторону противника не всегда руководствовались одними лишь идейными соображениями. Подавляющее большинство просто стремилось как можно быстрее выйти из лагеря, и многие, едва попав на фронт, возвращались в ряды Красной армии. На основании сохранившихся польских архивных материалов можно установить, что поздней осенью 1920 года в Польше находилось не больше 80 — 85 тысяч советских военнопленных. Половина из них содержалась в лагерях для военнопленных, остальные работали на государственных предприятиях либо у частных лиц, в основном в сельском хозяйстве. Польская сторона была не в состоянии за короткий срок после завершения военных действий обеспечить надлежащие санитарно-бытовые условия такому числу военнопленных. После недавней мировой войны страна была в тяжелом экономическом положении, а помощь, за которой она обращалась к другим странам (в частности, к Франции и США), не была предоставлена. Поэтому санитарное и продовольственное положение лагерей, где находились советские военнопленные, было плохим, особенно в конце 1920 и первые месяцы 1921 года. Это привело к новой вспышке эпидемий инфекционных заболеваний, от которых умерли многие пленные. В источниках, однако, нет никаких данных, на основе которых можно бы заподозрить, что польские власти сознательно проводили политику, направленную на то, чтобы заморить голодом либо прямо истребить советских военнопленных. Уже с февраля 1921 года в результате серьезных усилий польских военных и гражданских властей положение в лагерях начало резко улучшаться. В середине марта 1921 года начался долгожданный обмен военнопленными между Польшей и Советской Россией, который долго откладывался, причем отнюдь не по вине польской стороны. Хотя соглашение об обмене было подготовлено еще в конце декабря 1920 года, советская делегация в Риге во главе с Адольфом Иоффе тянула время и подписала документ лишь в середине февраля 1921 года. В основном обмен военнопленными продолжался до середины октября 1921 года: к этому моменту в Россию было отправлено 65 тысяч 797 человек, в Польшу вернулось 26 тысяч 440. Еще 965 советских военнопленных, которые должны были служить польским властям гарантией возвращения всех попавших в плен польских офицеров, были высланы на родину в начале 1922 года. В соответствии с польско-советским соглашением обмен военнопленными происходил на добровольной основе. Возможностью остаться в Польше воспользовались около тысячи советских военнопленных: они подтвердили свое желание остаться в письменном виде, после чего их освободили из лагерей. Кроме того, около тысячи находившихся в польских лагерях красноармейцев — латышей, немцев, венгров и австрийцев — выразили желание вернуться в свои страны. В результате договоренностей польских властей с соответствующими дипломатическими представительствами эти пленные были отправлены на родину. Учитывая приведенные выше документальные данные, можно сказать, что в польском плену на протяжении трех лет (февраль 1919 — октябрь 1921 года) скончалось не больше 16 — 18 тысяч советских военнопленных: около 8 тысяч — в лагере в Стшалкове, до 2 тысяч — в Тухоле и около 6 — 8 тысяч в других лагерях. Утверждение, что погибших было значительно больше — 60, 80 или даже 100 тысяч, — нелепое преувеличение, не опирающееся ни на какие достоверные источники. До сих пор вызывает споры и бурно «озвучивается» российскими историками и публицистами вопрос о числе советских военнопленных, скончавшихся в лагере в Тухоле. Из сохранившихся документов вытекает вполне определенный вывод: в Тухоле за год пребывания умерло (в основном от инфекционных заболеваний) самое большее 1 тысяча 950 военнопленных. Утверждения российских авторов превосходят эту цифру больше чем в 10 раз. Авторы многих российских публикаций утверждают, что там умерло 22 тысячи красноармейцев, и называют Тухолю «лагерем смерти». Печатая такие «откровения», российская сторона не задается простым вопросом: возможно ли скрыть, что такое множество людей умерло за столь короткое время? Ведь в Тухоле советские военнопленные находились только с конца августа 1920 года до середины октября 1921 года. Такая высокая смертность (в среднем больше 2 тысячи человек в месяц) неизбежно была бы зарегистрирована в армейских и административных документах, местной печати, отчетах представителей польских и международных благотворительных организаций, которые часто посещали лагерь в Тухоле, и, наконец, в кладбищенских документах. Людей, скончавшихся в лагерях, хоронили на отдельных, расположенных поблизости кладбищах. На протяжении всего периода между Первой и Второй мировыми войнами польские военные и гражданские власти заботились об этих могилах. Их огородили, привели в порядок, поставили скромные памятники и кресты. Они сохранились по сей день, и в случае необходимости можно провести эксгумацию погребенных там красноармейцев. Тогда можно будет очень точно установить число военнопленных, скончавшихся в отдельных польских лагерях, и развеять связанные с этим сомнения российской стороны. Следует также напомнить, что во время войны 1919 — 1920 года в советский плен попало более 40 тысяч солдат и офицеров Войска Польского. Из них в результате обмена военнопленными на родину вернулось всего лишь 26,5 тысяч человек. Поэтому необходимо, не откладывая в долгий ящик, выяснить, что стало с остальными польскими военнопленными. Статья была опубликована в «Новой Польше» N 9/2000 Несмотря на то, что с момента первой публикации этой статьи прошло уже 19 лет, в исследовании этой темы мало что изменилось, по крайней мере в том, что касается оценок численности. Российский ученый Геннадий Матвеев, который ранее во многих работах оценивал количество погибших в плену красноармейцев лишь незначительно выше, чем автор статьи (18 — 19 тысяч человек), в 2010 году неожиданно написал о 28 тысячах погибших, однако ни на какие источники он при этом не ссылается. (Примечание редакции).