Повести гор и степей

Писатель, равно владевший киргизским и русским языками (он сам признавался, что, в зависимости от темы, думает то на одном, то на другом) талантливо и психологически убедительно показал, что «Повести гор и степей» (название одного из лучших сборников его прозы) занимают на обобщенной литературной карте человеческого бытия не менее значимое место, нежели «Тихий Дон» Шолохова, город Йокнапатофа Фолкнера или деревня Матера Распутина. До середины семидесятых годов поощряемый государственными премиями, ласкаемый критиками, Айтматов и был своего рода среднеазиатским Валентином Распутиным, вскрывающим глухую социально-нравственную подоплеку народных бед в государстве, провозгласившем своей главной целью справедливость и счастье людей. В повестях «Джамиля», «Первый учитель», «Тополек мой в красной косынке», «Прощай, Гульсары», «Белый пароход» Айтматову удалось сказать даже больше неприятной для власти правды, чем, например, тому же Распутину. Если некоторые критики порицали Распутина за скрытый национализм и недостаточный оптимизм в отношении советской действительности, то Айтматова те же самые критики превозносили за смелость и глубокий психологизм. Многонациональной советской литературе были нужны классики, представляющие разные народы, а потому к таким писателям, как Чингиз Айтматов, Нодар Думбадзе, Расул Гамзатов, цензура была более снисходительна. Айтматов остро и точно ощущал ход времени. Пик его популярности пришелся на «перестроечные» романы «Буранный полустанок» и «Плаха». Термин «манкурт», означающий человека с отнятой памятью, прочно и, похоже, навсегда вошел в постсоветский обществоведческий словарь. «Манкуртов», к сожалению, год от года становится все больше. Последние десятилетия своей жизни Айтматов провел на дипломатической службе, представляя поочередно СССР, Россию, Киргизию в разных европейских странах и международных организациях. В романе «Тавро Кассандры» Айтматов попытался выйти на решение планетарных проблем, взглянуть на грешную земную жизнь из космоса, но прежнего успеха у читателей не снискал. Как писатель, дипломат и общественный («Иссыккульский форум») деятель Чингиз Айтматов мог бы (вполне заслуженно) получить в годы международной «горбимании» Нобелевскую премию, но не срослось. Лучшие произведения этого писателя останутся в истории советской и русской литературы. А многочисленные парки, улицы и библиотеки его имени в республиках бывшего СССР, а ныне независимых государствах, будут напоминать новым поколениям читателей о величии советской литературы.