«Адские сети, адские козни». Великого Пушкина травили и не понимали

10 февраля – День памяти Александра Сергеевича Пушкина. Великий русский поэт скончался от ранения, полученного во время дуэли с Дантесом. Прошло 183 года, но подробности последних месяцев жизни автора «Руслана и Людмилы», «Полтавы», «Евгения Онегина» волнуют многих его почитателей и сегодня. Какими же были обстоятельства, которые привели к трагедии, почему не удалось предотвратить кровавую развязку? Об этом SPB.AIF.RU рассказала Галина Седова, заведующая Мемориальным музеем-квартирой на Мойке, 12, доктор филологических наук, автор книги «Ему было за что умирать у Черной речки». Готовы на все Елена Данилевич, SPB.AIF.RU: Галина Михайловна, ряд исследователей биографии Пушкина считают, что к гибели его привели целый ряд роковых событий. В том числе роман жены с Дантесом. При этом вы говорите, что Наталья Гончарова не виновата. Галина Седова: Некоторые специалисты даже утверждают, что весь 1836-й год Пушкин внутренне готовился к смерти. Однако это выдумка, сочиненная голландским посланником, бароном Геккерном, одним из участников травли поэта. Дипломату нужно было выпутаться из целого клубка грязных историй. Здесь и его сомнительные отношения со своим приемным сыном Дантесом, и настойчивые ухаживания молодого ловеласа за супругой Пушкина. Чтобы выйти сухим из воды, использовались самые низкие способы. Так внезапно для светских сплетников прошел слух о намерении Дантеса жениться на сестре Натальи Николаевны — Екатерине Гончаровой. В советское время полагали, что она была едва ли не беременна, хотя сегодня мы понимаем, что все это – абсолютная ложь. - Но в январе 1837-го странная свадьба «в узком кругу» все-таки состоялась... - ... и Дантес возобновил атаку на жену Пушкина. Тот, что логично, запретил кавалергарду появляться на пороге своего дома. В ответ интриган Геккерн пустил слух, что поэт никак не успокоится и продолжает проявлять «африканские страсти». И вообще - «безумец», которому «просто жизнь надоела, и он избрал руку Жоржа орудием для своего переселения в другой мир». «Адские сети, адские козни были устроены против Пушкина и жены его, — писал впоследствии Вяземский, сокрушаясь, что не сумел предотвратить драму. — Супружеское счастье и согласие было целью развратнейших и коварнейших покушений двух людей, готовых на все». Эти «адские сети» так запутались и переплелись, что, как заметила Ахматова, «на правду не похожа сама только правда». - В своих работах вы указываете, что в дни, когда тело Пушкина везли в Святогорский монастырь, рядом с Натальей Николаевной был священник. Это малоизвестный факт. - Протоиерея Василия Бажанова в дом на Мойку прислал Жуковский. О его нравственном авторитете говорит то, что впоследствии он стал духовником Николая I. Святой отец больше недели находился рядом с вдовой поэта. Старался утешить, смягчить скорбь, готовил к исповеди в длительных беседах. После же сообщил окружающим: «Я борюсь с собой, чтобы оставить ей полезное чувство ее вины; по мне, она ангел чистоты». Всем должен? - Также не секрет, что над Пушкиным дамокловым мечом висели колоссальные долги, свыше 136 тыс. руб. частным лицам и казне. Подсчитано: по текущему курсу Центробанка России это более 81 млн. руб. Впору отчаяться. - Знаю об этих цифрах, но считаю их некорректными, ведь в то время критерии были иными. Никто не сглаживает проблему: долги у Пушкина накопились огромные, однако драматизировать не стоит. В XIX веке дворяне, даже будучи помещиками, нередко жили в долг, что считалось нормой. Если смотреть архивы графов Шереметевых – видно, как подписывают вексель на одну сумму, чтобы погасить предыдущую, и так постоянно. Конечно, это неприятно, тяжело. «Деньги, деньги! Нужно их до зареза!», — в сердцах признавался Пушкин за год до дуэли. В его стихах появилось слово «бедность». «У нас ни гроша верного дохода, а верного расхода 30 000», — писал он Наталье Николаевне. Семья же росла, траты постоянно увеличивались. Как видно из его писем, через несколько лет требовалось уже 40, затем 80 тыс. руб. в год «верного расхода». - Финансовое положение он надеялся поправить изданием журнала «Современник». Почему эти надежды не оправдались? - Одна из причин – на поле журналистики оказалось немало противников. Критики открыто утверждали, что Пушкин «исписался». Даже Белинский весной 1836 года заявил, что он уже не тот, «былой поэт». Плетнев шутил в письме к Жуковскому: «Вы теперь вправе презирать таких лентяев, как Пушкин». И это люди его круга, что же говорить о недоброжелателях. Хотя все было ровно наоборот. Весь последний год Пушкин интенсивно работал: много писал для своего журнала, завершил роман «Капитанская дочка», который появилась в «Современнике» в канун нового года. А стихи «каменноостровского цикла», поражающие своей глубиной, желанием нравственного совершенствования? В них нет безысходности. «Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать», — писал он ранее. Друзья были поражены, обнаружив после его кончины горы рукописей. «Могучая зрелость таланта, сила выражений и обилие великих, глубоких мыслей, высказанных с прекрасной, свойственной ему простотою, — так отозвался о неопубликованных текстах поэта Карамзин. — Читая их, поневоле дрожь пробегает, и на каждом стихе задумываешься и чуешь гения». Его детище – новый журнал - только разворачивалось, набирало силу, но смерть перечеркнула все планы. В дальнейшем там печатались Гоголь, Тургенев, Баратынский, Салтыков-Щедрин, Некрасов, Добролюбов. Журнал, основанный Пушкиным, вырастил целое поколение выдающихся русских писателей, стал центром и трибуной общественной мысли. - Отчего же друзья не помогли ему в сложное время? Некоторые даже отвернулись ... - Мне кажется, сыграли свою роль эгоизм и гипертрофированное чувство собственной значимости. Жуковский, учитель и друг, поначалу старался поддержать, утешить. Когда же Пушкин отказался прислушиваться к его советам, и все завертелось в жутком вихре, он не без гордости заметил: «Но булавочку свою беру из игры вашей». Не понял надвигающейся беды и Вяземский. «Я отворачиваю свое лицо от дома Пушкина»,- заявил он, упражняясь в остроумии. Это потом Жуковский признает, что «в 36-летнем Пушкине видели все 22-летнего». Что ему, как мальчишке, указывали, как вести себя в свете и при дворе. В итоге Пушкин замкнулся, пытаясь самостоятельно противостоять «злоречию и вражде». Себя он сознавал «единственным судьей и хранителем» своей чести и чести жены и делал все, чтобы она не была задета. Вот почему эпиграфом к своей книге я взяла слова Анны Ахматовой: «Мы почти перестали слышать его человеческий голос в его божественных стихах». Надеюсь, те, кто прочтет книгу, услышат с ее страниц голос поэта. И поймут, что в поединке 1837 года он искал победы не столько физической, сколько нравственной. Ему было за что умирать у Черной речки.