Жизнь и судьба русского «ура-патриота»
Об этих важнейших датах в истории страны не вспоминает сегодня практически никто. А ведь ровно 35 лет назад, 13 марта 1985 года, Советский Союз прощался с «безвременно ушедшим из жизни» Константином Устиновичем Черненко — человеком, который заступил на свой пост серьёзно больным, фактически недееспособным 72-летним старцем. Испытанный «руководитель-ленинец», продержавшийся у власти меньше года (с апреля 1984-го по март 1985-го), не просто увенчал своей кончиной пресловутую «гонку на лафетах» и завершил «пятилетку мёртвых вождей», но и открыл дорогу амбициозному, сравнительно молодому лидеру — Михаилу Горбачёву. Человеку, который, если верить его собственным словам, ещё в эпоху «Оттепели», в самом начале 60-х, слушая антисталинские стихи на концерте поэта Евгения Евтушенко, понимал: имя того, кто подведёт эту страну к порогу реальных перемен, войдёт в историю. 13 марта 1985 года, в день погребения Черненко, мы, фактически, простились не только с человеком, о котором сегодня не помнит почти никто, но и с эпохой. Из неё сыпался песок. О том, что требовалась реставрация существующего государственного строя, о том, что в победу Ленинских идей давно не верило большинство нищающих на глазах жителей страны, выстраивающихся в километровые очереди за любым товаром, знали все. Но как переломить ужасающую ситуацию? Куда сворачивать, чтобы не свернули шею? Пока что этого не знал никто. Ровно через три года после того, как Михаил Горбачёв приняв бразды правления страной, в газете «Советская Россия» появилась статья, которая, как считают многие, разделила общественное мнение на два лагеря – «ортодоксальных коммунистов-большевиков», категорически не желавших перемен, и тех, кто без перемен не видел будущего. Своего и своей страны. Автором опубликованного 13 марта 1988 года материала с броским заголовком «Не могу поступиться принципами» была здравствующая поныне Нина Александровна Андреева, химик, на момент публикации —преподаватель Ленинградского технологического института имени Ленсовета. Преподаватель и куратор, ответственная за моральный и нравственный облик вверенной ею студенческой группы, встала горой за Ленинизм. 50-летняя Нина Александровна Андреева, отец, брат и сестра которой пали на боях сражений Великой Отечественной, человек, ребёнком переживший ужасы блокадного Ленинграда, женщина, весьма далёкая от палитры благ, которыми располагала правящая верхушка КПСС, преподаватель, кандидат наук, принятая в КПСС, изгнанная из Компартии на заре 80-х, восстановленная, бросилась грудью на амбразуру опасной Перестройки, в мейнстриме которой коммунистические идеалы выглядели очень архаичными. Нина Смирнова выражала уверенность, что гласность, открытость, исчезновение зон, запретных для критики, «подсказаны» западными радиоголосами и сбивают с толку тех, кто не твёрд в своих понятиях на пути строительства социализма. Судя по риторике, автор статьи «Не могу поступиться с принципами» приходила в тихий ужас при самой мысли о том, что возможны: · регилиозная пропаганда · многопартийная система · свободные выезды за рубеж · широкое обсуждение сексуальных проблем в печати. Её претили мысли о необходимости децентрализованного управления страной. Идея об отмене всеобщей воиснкой обязанности, и вовсе рассматривалась, как подкоп под светлые устои социализма и откровенная провокация против молодых умов, коненчо же, обязанных умирать за Родину по команде в любой подходящий для этого исторический момент. Несмотря на то, что семью Нины Смирновой в 30-е годы тоже коснулись репрессии, сама она гневно (и абсолютно искренне!) критиковала вдруг расцветшую во всей стране гласность. Недобрым словом поминала фильмы и книги, благодаря которым народ узнал о преступлениях зловещей эпохи и о том, что товарищ Сталин до 22 июня 1941-го был дружен с «товарищем Гитлером», разделял идею о несостоятельности Польши, как государства, не подозревая, что аппетиты друга Адольфа растут, и вскоре под сомнение фюрер поставит возможность сущестования на карте мира Союза ССР. Чтобы статья не казалась откровенно диковатой на фоне напрашивавшихся общественных преобразований, выхода в свет книг а-ля «Дети Арбата» и фильмов вроде «Холодного лета 53-года», редактор «Советской России» упросил Смирнову добавить абзац, где речь шла про то, что автор «не уклоняется от решительного осуждения преступлений сталинской эпохи». Но, осуждая, надо было чем-то эти преступления обосновать. Нина Александровна в статье находит оправдание политическим деятелям советской эпохи, говоря, что они действовали «на историческом бездорожье». «Историческое бездорожье» – единственны луч правды в этой статье. Это железобетонный аргумент пропагандистской лжи. Он роднит советскую и современную российскую реальность. Для того чтобы оправдать все преступления представителей политической элиты, «бездорожье» методично создавалось на протяжении последних ста лет (путём репрессий в 30-е или разграбления бюджета в 2019-м). Виноват в новой неразберихе с человеческими жертвами оказывался, как правило, «внешний враг». Мировой империализм с его фирменным оскалом. Гитлеровская Германия. «Незалежная» и почему-то неблагодарная за годы голодомора Украина. Освобождённая от немцев и занятая нами, русскими, Прибалтика. Теперь вот саудиты. Был ли внутренний враг? Да. И, «к счастью», он своевременно и безжалостно уничтожался. Сегодня уже готовы растерзать в прямом эфире за инакомыслие. А в 30-е? Вся взошедшая по приказу товарища Сталина на Голгофу элита РККА, все эти Тухачевские, Блюхеры, Уборевичи, маршалы, командармы, комиссары и флотские флагманы, комкоры и комдивы. Они были расстреляны, чтобы после разоблачения культа личности оказаться вдруг реабилитированными. А ещё позже, когда народ едва отойдёт от кровавых репрессий, снова возжелав «сильной руки», отнесены к категории «неизбежных издержек» «мудрых властелинов», выигрывавших войны. Советского Союза? России? Не всё ли равно. Всех тех, кого впору канонизировать и рисовать на иконах. История ходит кругами. Эти номера проходили успешно почти всегда. Но только не в конце 80-х, когда озлобленный, подыхающий от дефицита буквально всего народ готов был браться за вилы, чтобы идти прямиком на Кремль. Население СССР 80-х лучше резидентов 2020 года понимало, что страна заведена коммунистами в глубочайшую пропасть. Из этой пропасти нужно было выбираться, сохраняя лицо, аккуратно, используя в качестве единственно возможного аргумента заявленную гласность — волю этого всласть одураченного народа! — как ключевой инструмент его «спасения» путём необходимых преобразований в стране. Вы можете себе сегодня представить, чтобы на сайте любого современного средства массовой информации появился комментарий простого, в общем-то, смертного, дающего пространную оценку происходящих процессов в стране? Это легко! А чтобы через две недели был опубликован ответ, к примеру, Дмитрия Пескова – глашатая Кремля? Вот это невозможно по определению. В 1988 году после статьи Нины Смирновой «Не могу поступиться принципами» произошло именно так. Но давайте разберёмся. Зачем и для чего нужна была эта статья, пронизанная патриотической пропагандистской ложью, где было сказано что даже Черчилль восторженно отзывался о Сталине, говоря: Ей-Богу! Уинстон Черчилль очень удивился бы, узнав, что ему в уста вложили эти пылкие речи о Сталине. Он никогда их не говорил, считая, что рождение Ленина было величайшим в истории России злом, а его смерть, в результате которой во главе государства оказался Сталин – подлинной катастрофой. Но Черчилль не мог дать опровержения, так как на момент подписания номера «Советской России» в печать был уже 23 года мёртв. Значение этой статьи в истории позднего СССР и Перестройки уникальное. Пошёл колоссальный шквал критики сталинизма в газетах и журналах. Нина Александровна Смирнова и её провокационный материал стали катализатором общественной реакции, которая помогла Михаилу Горбачёву выйти из очень непростой истории. Заручившись общественным мнением, приступить к «реставрации» социализма, который, на деле, был переходом к капитализму «без потери лица». Для тех, кто не помнит, Горбачёв пришёл к власти весной 1945 с беззубой и демагогичной идеей «ускорения социально-экономического развития страны». Эта стратегия строилась на идеях партократов Алексея Косыгина и Владимира Кирилина. Была заявлена ещё в конце 70-х и тогда же основательно трачена молью. Программа ускорения, тем не менее, начала реализовываться в 1985 году, с приходом к власти Михаила Горбачёва, который очень быстро убедился, что… «Ускорять уже нечего» Результат желаемых преобразований был нулевым. И Александр Яковлев, идеолог Перестройки и главный развенчатель коммунистической реальности, пояснил генеральному секретарю, что для получения общественного признания и экономического «профита» в виде победы над пустыми прилавками и дефицитом, чего Михаил Сергеевич хотел «здесь и сейчас», необходимы глубинные политические и экономические реформы. Взять курс на рыночные отношения в открытую, сказав, что сама лениская идея построения коммунизма была несусветной чушью? Этого себе «архитекторы развалин» позволить не могли. Не мог и сам Горбачёв, который — напротив! — на февральском пленуме, анонсировав необходимые заветные преобразования в стране, твёрдо заверил, что… «Они будут строиться на принципах марксизма и ленинизма, поступиться с которыми нельзя». Запомним эту фразу: «Принципами поступиться нельзя». По факту Михаил Сергеевич сморозил несусветный оксюморон. Он лгал. На момент произнесения февральских речей ему было совершенно очевидно, что можно · либо сохранять приверженность марксистско-ленинской традиции · либо готовить платформу для перехода на рыночные отношения, ну… хоть в каком-то виде. Никакого обновления еденного молью социализма не могло быть в принципе, и утопическая идея должна была быть погребена с минимальным ущербом для тех, кто жил, как Нина Андреева, искренне веря, что «наши отцы не зря проливали кровь наших дедов». Статья, опубликованная в «Советской России» 13 марта 1988 спровоцировала бурную и, конечно же, негативную реакцию людей. Тех, кому давно нечего было есть. Тех, кто давно поставил между словами «сатана», «КПСС» и «зло» жирные знаки равенства, писанные кровью всплывающих со дна жертв сталинизма. Спустя 11 дней после выхода статьи патриотическую статью Нины Андреевой обстоятельно (на протяжении двух дней) обсуждало Политбюро. 5 апреля на страницах «Правды» автору был… дан решительный отпор! Труд Нины Андреевой был назван «манифестом антиперестроечных сил». А сама она «предана анафеме». Но ведь эта 50-летняя женщина совершенно искренне хотела рассказать миру о необходимости сохранения сверхценных и бредовых идей коммунизма, которыми страдала ещё вчера вся советская страна? Момент для исповеди был выбран ею неверно. Большевики уже оказались меньшевиками. И в озвученные на страницах «Советской России» идеи, кроме «ура-патриотов» розлива 1988 года, уже никто не верил. Статья стала красной тряпкой для оголодавшего «быка» и подспорьем для смены курса. Что же оставалось делать партии, которая долго водила народ за нос? Правильно. Вести его к полной победе. Только теперь уже не коммунизма, а капитализма. А что же автор? Она была подвергнута ничуть не менее методичной травле, чем иные «троцкисты», назначенные «козлами отпущения» в 30-е. Ей пришлось уйти из университета. Впрочем, боевой настрой «коммунистки» и «ленинки» это не сломило. В канун распада Советского Союза, в 1991-м, она создала свою Всесоюзную коммунистическую партию большевиков, став… генеральным секретарём собственного ЦК. Хорошенькая история для фильма об «ура-патриоте», который готов был грудью броситься на амбразуру, защищая интересы власти и государственного строя. Интересы традиционно более важные в нашей стране, нежели смешные и ни для кого не значимые нужды индивидуума и общества в целом. Ну, а товарищи, давшие «зелёный свет» её резонансному материалу? Очень быстро они стали господами, открывшими двери новой эпохе оголтелого капитализма — нового времени, когда на почве совершенно иных буржуазных идей и установок русский народ был оболванен ещё сильнее. Такая история.
